Элрик: Лунные дороги - Муркок Майкл

Словно стрела, каноэ ринулось вниз сквозь бурлящее течение, к мерцающему рубиновому свету с оранжевыми и желтыми искрами. Сначала я подумал, что мы поднимаемся и я вижу солнце, но пламя не стояло на месте. Здесь, внизу, в самой глубине водоворота, горел огромный костер. Что все это значит? Неужели мы направляемся к самому центру Земли? Какой же еще огонь может гореть под водой? Может быть, эти великаны-индейцы – посланники офф-му, странного подземного народа, которых Гейнор изгнал из их древних городов? Может быть, они обосновались здесь, в менее гостеприимных землях?

Языки пламени лизали воду, и я почти поверил, что оно сейчас поглотит нас. А затем каноэ вдруг изменило направление, и мы тут же очутились над непостижимой бездной, освещенной темным сине-алым вулканическим пламенем.

Все звуки остались позади.

Огромный столб белого пламени рванул ввысь из глубины и превратился в клубящийся дым. Мы висели и не в воде, и не в воздухе, медленно спускаясь сквозь курящуюся пену в самую бездну.

Мои похитители не издали ни звука. Я дергался, связанный кожаными веревками, и требовал, чтобы они объяснили, зачем меня схватили и куда везут. Но я не был уверен, слышат ли меня. Индейцы лишь изредка сурово на меня поглядывали, но не отвечали.

Чернота бездны сгущалась на фоне ярких языков огня – они появлялись каждые несколько секунд, освещая все вокруг, а затем исчезали. За бешеным пламенем ощущалось мощное безмолвие. Казалось, что-то заперто в этой бездне – сила реальная или сверхъестественная.

По сверкающему обсидиану безбрежных склонов змеились потоки яркого огня. Входы в пещеры (многие явно были творением человеческих рук) часто вспыхивали алым, словно раскрытые голодные пасти. Громкие звуки быстро затухали и подхватывались эхом. В ноздри ударил запах серы. Я захлебывался плотным воздухом, едва не тонул в нем. Каноэ продолжало спускаться меж огромных черных стен. И я не видел ни поверхности, ни дна. Немного света давало лишь красно-синее пламя, но то, что оно освещало, выглядело чуждым, древним и омерзительным. Обычно я не склонен представлять себе всякое, особенно в такие моменты, но тут я ясно ощущал, что опускаюсь прямо в чрево Ада!

Через долгое время каноэ начало медленно раскачиваться подо мной; я с ужасом осознал, что мы снова плывем по огромной медленной реке. На миг я задумался, не та ли это река, что кормила и освещала мир офф-му. Но она не только не испускала свет – она его поглощала. Теперь я видел, что мы сплавлялись по воде темной, словно кровь, и в ней отражались вспышки пламени, горящего вверху. В этом странном неверном свете мои похитители направили лодку ко входу в широкую старую гавань, причудливые постройки которой поражали огромными размерами.

Каждый камень тут казался живым и изменчивым, словно застыл в тот миг, когда в нем еще бурлила жизнь. Скульпторы разглядели естественные линии скал и придали им изящную, но жутковатую форму. Огромные глаза смотрели с лиц, искаженных муками. Каменные руки выворачивались в мучительном изломе, словно пытались спастись от чего-то ужасного или вырвать собственные органы из своих тел. Я успел было подумать, что когда-то эти статуи были живыми, но эта мысль показалась слишком жуткой, и я заставил себя выкинуть ее из головы. В отчаянии мой взгляд метался по сторонам в попытке заметить хоть какое-нибудь живое существо среди всего этого застывшего кошмара, но в то же самое время я страшился того, с чем, возможно, придется столкнуться. Какая форма жизни захотела бы обитать среди такого адского пейзажа? Несмотря на странность обстоятельств, я пытался вообразить, какие разумные существа могли решить, что здесь можно основать город.

Вскоре любопытство мое было вознаграждено. Похитители вытащили меня на опасно скользкие камни пристани, которая почти не использовалась. В воздухе стоял затхлый запах. Запах смерти, пусть отложенной, но все-таки смерти. Это место пережило свое время, но умирать отказывалось. Должно быть, когда-то здесь обитал древний разум, задолго до того, как появились подобные мне. Может быть, местные жители от природы враждебны к таким, как я? А может, они враждуют только со мной? Какие-то смутные воспоминания тут же забурлили в памяти, но на поверхность сознания так и не выплыли.

Я пребывал в замешательстве. Понимал, что по возможности надо бы сохранить ясность сознания. Прямо сейчас мне ничего не угрожало. Странное седьмое чувство, которое появилось у меня после встречи с Элриком из Мелнибонэ, позволяло черпать из глубин его почти безграничной памяти. То, что я ощущал, напоминало забавную иллюзию, будто это уже происходило раньше, – французы называют ее «дежавю», правда, мое ощущение было много сильнее. Я уже проживал эти мгновения много, много раз. Пока меня выносили с пристани, я никак не мог избавиться от ощущения, что происходит нечто значительное. Я смотрел на улицу, бегущую меж вереницами статуй. Слышал странные, непонятные звуки.

Из-за рядов изогнутых скульптур выступила группа высоких, изящных теней. Сначала я принял их за офф-му, так как насыщенная паром атмосфера придавала им такой же вытянутый вид. Как и мои похитители, они были очень высокими. Глаза мои едва достигали уровня их груди. Но, в отличие от офф-му, эти существа обладали красивыми утонченными чертами вполне человеческих лиц и прекрасными фигурами, вроде выходцев из племени масаи и других народностей Восточной Африки. Шелковистые желтые одежды, совсем не похожие на одеяния буддистских монахов, выгодно подчеркивали их блестящие, словно выточенные из черного дерева, полуголые тела. Люди были вооружены. Они держали тяжелые копья с кварцевыми наконечниками и овальные щиты. Головы были коротко стрижены, как и у моих похитителей, но украшений они не носили. Вероятно, это воины, решил я. С жестами приветствия они двинулись в сторону бледных великанов. Очевидно, были их соплеменниками. Вновь прибывшие стояли и сурово смотрели на меня сверху вниз. Мне осторожно помогли подняться на ноги. Я сам высокого роста и не привык, чтобы на меня смотрели сверху. Ощущение довольно раздражающее. Мне захотелось отступить на пару шагов, но похитители как раз начали снимать с меня путы.

Когда меня наконец освободили, из строя вышел самый высокий мускулистый мужчина. От него исходили почти осязаемые обаяние и авторитет, остальные воины относились к нему с очевидным почтением. Ничего угрожающего я в нем не заметил. С какой-то особенной добротой он потянулся вперед и взял мою руку в свою. Моя рука утонула в его огромной ладони с пальцами цвета воронова крыла. Жест этот явно выражал его удовольствие. Он снова поприветствовал своих товарищей без слов, но я каким-то образом это понял. Его странные глаза торжествующе сияли, он обернулся к своим товарищам, словно хотел предъявить им меня в качестве какого-то доказательства. Местные жители не были немыми, просто не нуждались в словах. Вождь был явно рад меня видеть. В его присутствии я ощутил себя мальчишкой – и мгновенно понял: он мне не враг. Я доверял вождю, хотя и немного осторожничал. В конце концов, видимо, именно этот народ и построил темный город.

Я находился в невыгодном положении. Все они, очевидно, знали, кто я такой, но я‑то о них ничего не знал.

– Я – владыка Сепириз, – почти виновато представился черный великан. – Мы с братьями зовемся народом нихрэйн, а это наш город. Добро пожаловать! Наверное, вы не простите нас за то, каким дикарским способом вас доставили сюда, но, надеюсь, позволите мне объясниться. Тогда вы, по крайней мере, поймете, для чего нужны нам и почему нам пришлось забрать вас, когда представилась такая возможность. Какатанава искали не вас, а своего пропавшего друга. Их друг уже сам освободился, но они привезли вас сюда в надежде, что вы согласитесь послужить нашему делу.

– То, что вы не собирались похищать меня, беспокоит теперь еще больше, – произнес я. – С какой же целью вы совершили столь бездумный поступок?

Я сказал ему, что тревожусь прежде всего о своей жене. Неужели они не понимают, какую боль причинило ей мое похищение?