Полунощная Чудь - Оливер Джонсон

Уртред хотел что-то сказать, но слов не было. Он смог только с жалостью посмотреть в глаза отца.

Наблюдатель повернулся к задней стене здания. В тридцати футах от них находился бассейн с жирной черной водой. За ним находились массивные железные ворота, которые выходили прямо в воды озера. Барка, покрытая толстым слоем пыли, слегка покачивалась вверх и вниз на слабых волнах в своем неглубоком укрытии. Она была длиной в тридцать футов, на ее палубе лежали мачты, готовые подняться, как только ворота откроются и барка выйдет в озеро. Четыре темные фигуры, похожие на мумии и завернутые в пожелтевшие и выгоревшие древние лохмотья, стояли как статуи в различных позах вокруг маленького судна: один, казалось, только что закончил скатывать парус, второй стоял над причальным концом, его рука завязывала узел. Еще один был на пол дороге из барки, перекинув одну ногу на берег, последний занимался непонятно чем на дне судна.

Наблюдатель повернулся, поглядел на остальных и все отвели взгляд от ослепляющего света, лившегося с его уничтоженного луной лица. — Сейчас я разбужу слуг. Они отвезут нас на Остров Ветров.

— Кто это такие? — спросил Джайал, со страхом глядя на статуи.

— Это ревенанты — выходцы с того света — однажды они заснули и никогда не просыпаются: только моя магия может заставить их двигаться.

Наблюдатель подошел и взобрался на палубу судна. Внезапно послышался протяжный стон, и фигуры медленно задвигалась, поворачиваясь к нему. Теперь стали видны их лица: белые, обесцвеченные; вот теперь фигуры казались ожившими трупами. Даже Наблюдатель не знал, сколько им лет, что находится за пустыми глазами, какие преступления они совершили до того, как заснули, и за что получили вечное наказание, только изредка прерывавшее мгновениями вроде этого.

Все четверо ревенантов начали заниматься тем, что они делали перед тем, как время для них застыло. Их атрофировавшие кости слабо потрескивали, тем не менее они двигались достаточно уверенно и совершенно осознано, отдавая причальные концы. Пока они занимались этим, люди и Немос забрались на борт. Стук в железную дверь стал громче.

Наблюдатель встал на носу судна, и, подчиняясь повелительному взмаху его правой руки, железные ворота со скрипом открылись. Слабый лунный свет еще играл на поверхности озера. Ревенанты при помощи шестов вывели барку через узкую щель в озеро, потом начали ставить мачты-близнецы и поднимать паруса, а Наблюдатель пошел на корму. Один из призраков присоединился к нему и взялся за большой дубовый руль, направив нос барки по ветру. Коричневые паруса развернулись, мгновенно наполнились ветром, и барка легко заскользила по поверхности озера, подчиняясь уверенным движениям кормчего. Нос маленького судна легко разрезал волны, идущие по озеру. Сейчас Остров Ветров был скрыт за мысом, зато гавань была видна совершенно отчетливо.

Наблюдатель посмотрел назад, на удаляющийся берег. Горожане столпились на набережной, их белые одежды сверкали в слабевшем свете луны. Они молча глядели на барку, не делая попыток забраться в рыбацкие лодки, стоявшие у берега, как если бы смирились с тем, что упустили свой шанс. Он спросил себя, могут ли они видеть его достаточно отчетливо; и что бы они подумали, если бы увидели холодное свет и изрытую кратерами белизну его лица. Потом он медленно махнул маской над головой. Воздух на мгновение исчез, потом от острова налетел шквал ветра, пронесся над водой, заревел над городом и пристанью, барка повернула направо и пошла вокруг мыса, ее нос разрезал волны.

Они были на открытой воде; волны, как бегущие навстречу черные быки, яростно прыгали на нос барки, потом падали обратно. Водяная пыль полностью окутала ее. В двух милях от них из пенистой воды вздымалась каменная глыба, известная как Остров Ветров, его крутые, двухтысячефутовые утесы и вершина был покрыты крутящимися облаками. Даже на таком расстоянии были видны отвесные, покрытые снегом вершины, торчащие из гранитных утесов и пронзавшие облака. Когда лодка приблизилась к острову, Наблюдатель опять надел маску, и ветер мгновенно подчинился, превратился в легкий бриз, оставив барку крутиться между камнями, точащими из воды.

Суденышко, как играющий дельфин, поднималось и опускалось на каждой очередной налетающей волне. Наблюдатель бросил еще один беспокойный взгляд на луну, почти полностью скрытую за облаками. Свет тоже почти исчез, холод становился все сильнее; он чувствовал его спиной, как замерзший железный брусок — холод настолько сильный, что мог, постепенно, заморозить всю бушующую поверхность воды. Остальные сгрудились в центре судна, согнувшись в три погибели, чтобы избежать водной пыли. Наблюдатель взглянул на девушку, такую худую, похожую на беспризорного ребенка — и, тем не менее, спасительницу мира, Светоносицу. Уртред сидел рядом с нею, его глаза смотрели на корму. Он смотрел на него, своего отца. Внезапно душа Наблюдателя наполнилась печалью. Что-то произошло между ними в этом кратком обмене взглядами, потому что Уртред, не обращая внимания на жестокие рывки барки, встал и подошел к нему. Он встал рядом с ним, ухватившись за один из кормовых фалов. Какое-то время они молча стояли рядом.

— Пойдем с нами в Искьярд, — наконец сказал Уртред. — Ты не обязан умирать.

— Я уже говорил тебе, — ответил Наблюдатель. — Люди Лорна не могут жить в Мире Смертных. Мы знаем только этот мир с его бесконечной луной: ты сам видел, каким стал Немос снаружи — Внешний Мир корежит нас. Но ты должен идти, ты принесешь мой дух во внешний мир. Твои враги преклонят перед тобой колени. Присматривай за Светоносицей. Я видел, кем она станет. Я видел, как она родилась под такой же полной луной, как и эта, когда планеты совпали. Я почувствовал, как Ре зашевелился в момент ее рождения, потому что она родилась с божественной искрой, той самой искрой, за которой Ре следует через Темный Лабиринт ночи в поисках рассвета, искрой, которая оживляет его, заставляет солнце опять сиять на небе и заставляет луну светиться ярче в ответ на золотой свет Ре.

— Отец, ты знаешь так много всего — ведь когда-то ты глядел в лицо Бога. Ответь на один вопрос.

Наблюдатель потряс головой. — Увы, я почти ничего не помню. Я прожил слишком много жизней. Но может быть я знаю ответ.

— Загадка, которая мучит меня: умирающее солнце.

Наблюдатель взглянул вдаль. — Некоторые говорят, что бледность солнца вызвана Маризианом. Он играл с магией в том самом заброшенном городе, Искьярде. Но все, кто играет с тайнами Богов, подвергаются искушению. Так что однажды, много лет назад, Исс, навсегда изгнанный в темноту нижних областей неба, перенесся через пространство и время, появился перед Маризианом и принялся соблазнять его сделать то, что ни один смертный делать не должен. Таким образом Бог, неспособный повлиять на мир людей из того места, где он был заключен, обманул волшебника. Маризиан нашел портал, ведущий в Мир Теней. Исс сказал ему, что внутри него спрятана вся магия богов. Он открыл дверь портала Теневым Жезлом. И только войдя в него он увидел правду: там носились только проклятые души, похожие на осенних птиц. Теперь они просачиваются оттуда, как ласточки взлетают в небо, забираясь все выше и выше, пока полностью не скроют лик солнца. Они и есть то самое облако, которое бросает тень на Внешний Мир: гибель мира и тайна умирающего солнца.