Сатира и юмор: Стихи, рассказы, басни, фельетоны, эпиграммы болгарских писателей - Петко Славейков

— Я ищу свою куклу.

— Как может твоя кукла оказаться у меня под подушкой?

— А где же она тогда?

Рыча и скрипя зубами, я поднялся и стал искать куклу. Я нашел ее под подушкой у дочки.

— Вот она где! — удивилась дочка. — А я где ее искала!

— Теперь тихо, — сказал я, чуть не плача. — Нужно спать.

— Хочешь, я спою тебе песенку, и ты сразу заснешь? — предложила дочка.

— Нет! — закричал я. — Если ты не замолчишь, я откушу тебе голову.

Я зарылся в подушку и, стеная, закрыл глаза. Вдруг раздался страшный треск, и я услышал голос дочери:

— Противная кукла!

— Ну, что там? — заорал я.

— Кукла хотела посмотреть в окно, а стул упал.

— Довольно! — взмолился я. — Умоляю тебя! Я хочу спать.

— Но, папочка, мне совсем не хочется спать, — сказала дочка. — Посмотри, все дети уже играют!

— Одевайся и иди гулять! — рявкнул я.

Я терпеливо дождался, пока она оделась и вышла. Тогда я сладко потянулся и закрыл глаза. Трррах! Двери с шумом распахнулись, на пороге торжественно стояла дочка.

— Вон! — закричал я. — Вон!

— Но, папочка-а, — захныкала дочка, — мне одна девочка сказала, что у меня нет кремового платья.

— Скажи, что оно у тебя есть, и убирайся отсюда!

— Она не верит!

— Чего же ты хочешь? Чтобы я тебе дал справку, что у тебя есть кремовое платье?

— Да нет, папочка, я хочу достать его.

— Откуда достать?

— Из чемодана.

Чтобы добраться до чемодана, ей надо было перелезть через мою голову.

Я открыл чемодан. Схватил кремовое платье и выбросил его за дверь.

— Если ты посмеешь войти еще хоть раз, я тебя отлуплю! Я тебя проглочу! — крикнул я. — Дай мне спать.

Дочка выбежала, и я снова закрыл глаза. Все во мне дрожало, я стискивал зубы, скулил, жевал подушку и постепенно начал засыпать. И увидел чудесный сон. Надо мной колыхались цветущие липы, сияло небо, и соловьи пели майские песни. И тут я почувствовал, что кто-то дышит мне в лицо.

Открыв глаза, я в ужасе отпрянул: надо мной склонились с десяток ребятишек, они с любопытством меня разглядывали. Моя дочь гордо показывала на меня пальцем и говорила:

— Это мой папа!

Перевод Н. Лабковского.

Любен Дилов

ВПЕРЕД, ЧЕЛОВЕЧЕСТВО!

Сейчас, когда мы находимся уже в первом боевом полете, из которого можем и не вернуться, хотя наша задача — не вступать в схватку с врагом, а лишь разведать его местонахождение и военные ресурсы, я бы мог напомнить в общих чертах предысторию конфликта. Подробную летопись этой войны напишут другие. Если, конечно, она вспыхнет или если после нее останется хоть кто-то, кто будет в состоянии писать. Как показывает история, поводами для объявления войн обычно служили какие-нибудь незначительные события. В данном же случае сам повод никак нельзя назвать мелким, и это — главное, что отличает наш священный и справедливый поход от всех предыдущих войн на Земле.

…Началось все в маленьком городке Нима, где находится психиатрическая клиника известного профессора Зимеринга. Каким образом это произошло, до сих пор остается загадкой, но так или иначе в одно прекрасное утро, когда ночь уже распрощалась с нашим полушарием, все больничные палаты клиники оказались пустыми. Исчезли все — до единого — пациенты, даже и те, кто был в смирительных рубашках. Неописуемая паника, естественно, охватила дежурный персонал. Репортажи в газетах тех дней дают известное представление об этом. Не меньшая паника поднялась и по всей Ниме: для такого городка двести пятьдесят сбежавших сумасшедших — самое настоящее стихийное бедствие! К счастью, большинство жителей знали друг друга, если не по имени, то хотя бы в лицо, так что повальное подозрительное изучение встречных физиономий с целью разоблачения переодетых сумасшедших длилось недолго. Однако полицейским тоже не удалось обнаружить ни одного из сбежавших! И полицейские ищейки шли по следам только до середины большой поляны в больничном парке, а там начинали кружиться на одном месте, словно обезумев, и жалобно выть от бессилия. На десятый день поисков дежуривший в ту злосчастную ночь врач покончил с собой, а директор клиники профессор Зимеринг, крупнейший представитель венской школы психиатрии, сошел с ума и был помещен в клинику профессора Отары, его заклятого научного противника. Через неделю, однако, и клиника профессора Отары встретила утреннюю зарю пустой. Бесследно пропали еще 186 душевнобольных, большинство из которых, как утверждали, были опасны для общества. Среди них — и старый профессор Зимеринг.

Отара выступил на пресс-конференции с заявлением о том, что за всей этой историей, по его мнению, стоит Зимеринг, в чьей лояльности он всегда сомневался. Зимеринг, мол, после организации бегства своих пациентов проник в его, Отары, клинику и похитил и его больных. Ехидный вопрос одного журналиста — как же это он, опытный специалист, не смог своевременно обнаружить, что Зимеринг симулирует, — Отара парировал достаточно ловко: в подобных случаях, сказал он, не всегда можно быстро поставить диагноз, а кроме того, есть такие виды шизофрении, при которых у больного развивается необыкновенная сообразительность и острота ума и свои сумасбродные замыслы он способен осуществить с исключительной хитростью и хладнокровием.

Три дня спустя после этой пресс-конференции исчезли больные еще пяти психиатрических клиник, расположенных в самых разных концах страны. Общество возопило: что же это происходит?! Бесследно пропадают не один и не два, а ровно восемьсот пятьдесят четыре человека, притом — с ненормальной психикой, а полиция не в состоянии найти хотя бы одного из них! Первое, что приходило в голову, — полиция сама замешана в этой таинственной афере! Ее директор тут же подал в отставку, что, однако, нисколько не повлияло на дальнейший ход событий.