Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна

– У меня не было времени выдумывать что-то. У тебя на хвосте были ищейки, помнишь? И так пришлось единственный эликсир силы переводить.

– Следующий вопрос! – я подняла указательный палец, призывая их внимание к себе. – Почтенная госпожа, повторите, пожалуйста, ваше имя.

– Кая Тише, – с готовностью кивнула старушка. – Так ить меня тут все знают.

– А имя «Ника Тише» вам ни о чём не говорит? – выдавила я и застонала. Кишки будто в узел завязали.

Старушка приоткрыла рот, но тут же закрыла, только подбородок мелко дрогнул.

– Эм, можно я? – на этот раз указательный палец поднял Хельг. – Позвольте представить вас друг другу ещё раз. Госпожа Тише, знакомьтесь: Кая Веда, ваша правнучка. Госпожа Веда, прошу: Кая Тише, ваша прабабушка.

Я даже не нашлась, что ответить. То есть, конечно, догадалась ещё пару минут назад, но теперь, когда всё проговорено вслух, почему-то все правильные слова вылетели из головы. Оставалось только переводить взгляд с Хельга на старушку и обратно. Она же, в свою очередь, несколько мгновений смотрела на меня, после чего, не говоря ни слова, встала и вышла из зелёной комнаты, скрывшись за занавесками из желтовато-зелёных лиан.

Глава 13

Этот разговор длился, наверное, целую вечность. Опустилась глубокая ночь, а мы продолжали тихо беседовать. Хельг в диалог почти не вступал – он сидел в дальнем углу и, сняв с руки браслет, то и дело постукивал по нему указательным пальцем.

Здесь я впервые увидела клеймо рода Тише – поющую птицу, – которое было запечатлено на шее старушки Каи. Как выяснилось, мы с ней не были просто тёзками, меня и в самом деле назвали в её честь. Тише – имя семьи гладиров, которое когда-то было дано им в шутку: это было шумное и веселое семейство, очень открытое и дружелюбное, которое славилось своими праздниками и вечерами, на которых собирались все оказавшиеся неподалёку многочисленные друзья. Когда одна из дочерей достигла совершеннолетия, отец отправил её на Поляну, учиться медицине и травничеству. Именно здесь, на границе двух государств, произрастали самые редкие, но необходимые травы. И здесь же оказался по случаю пограничник по имени Долль. Однажды во время грозы он заблудился в Суровом Лесу, несколько суток не мог выбраться из его непроходимой чащи, пока, полностью изнеможённый, не добрался до Поляны. Здесь его Кая и выходила. Человек сразил её своим остроумием и эрудицией, она его – заботой и ловкими руками. То была любовь. Запретная. И она дала запретный плод.

Великое Солнце не было им благосклонно. В это время власть захватил Прокурор и начал гонения на людей, а ребёнок, родившийся от отца-человека никогда не будет выглядеть гладиром. Кае пришлось отдать дочь законному отцу, а вскоре её саму родители забрали подальше от границы. Они знали обо ребёнке – и делали всё возможное, чтобы ни одна ищейка не пронюхала. Позже Кая вернулась на Поляну, но так и не смогла ничего узнать ни о своей дочери, ни о возлюбленном. Так больше никогда не создав семьи, она до сегодняшнего дня обитала на Поляне, скрывала беглецов и передавала письмо с одной стороны границы на другую.

– Скажите, – тихо сказала я, когда молчание затянулось. – Что будет с полукровкой, если его поймают ищейки?

Хельг поднял на меня глаза, почти такие же пронзительные, как у Гарда. Они вообще были во многом похожи, но Гард всегда был спокоен и задумчив, что придавало ему таинственности, во то время как Хельг, напротив, в любой ситуации оставался энергичным и улыбчивым.

Но не теперь.

– Всё зависит от решения Прокурора, – ответил он, завязывая браслет на запястье. – Полукровка – самый нежелательный вариант, на самом деле. Ведь речь идёт не просто о контакте с людьми, а... сама понимаешь. Просто человек для него – скот. Гладир, который состоял в контакте с человеком – оступившийся, преступник. А полукровка – порождение неприемлемой связи. Гладир в его понимании по умолчанию стоит на ступеньку выше человека. Поэтому в Пещерах чёткая иерархия: свободные управляют предателями, предатели помыкают рабами. А полукровки – кто? Рабы или господа?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Не припомню ни разу, – тихо раздался старческий голос, – чтобы полукровку не казнили.

Сердце мучительно сжалось. Сколько времени понадобится ищейкам, чтобы доставить Гарда к Прокурору? И сколько времени займёт вынесение приговора?

– Я его убью. Вот этими вот руками, – прошептала я, опустив глаза на трясущиеся ладони. – Найду и прикончу.

Хельг улыбнулся:

– Хорошо понимаю твои чувства. Мне тоже хотелось его убить...

– Нет, не понимаешь! – крикнула я и одновременно встала с постели. – Он вот-вот казнит самого близкого мне человека! Да что там – единственного по-настоящему близкого человека! Если я не успею прикончить его первой...

– Кая-ли, – он взял меня за плечи и с неизменной улыбкой заглянул в глаза. Если бы не серьга в ухе, наверняка я бы успокоилась мгновенно под воздействием его чистокровного разума. – Поверь, мне твои чувства хорошо знакомы, и убийство... это выход, конечно, но есть более гуманные варианты.

– Нет, – повторила я, качая головой. – Не понимаешь. Он достоин только смерти, и я сама должна это сделать. Он разрушил мою семью, из раза в раз вмешивался в мою жизнь, разлучая с близкими людьми, пока не оставил меня совсем одну в этом мире. Из-за него я стала... такой. Этого тебе не понять. Если бы с тобой случилось что-то подобное, ты бы так не улыбался.

Хельг посмотрел в сторону, словно собираясь с мыслями, после чего опустил руки и упал в кресло.

– Ты права, такого со мной действительно не было. Моя история, пожалуй, попроще будет. Мне было двенадцать, когда Прокурор приговорил к казни моих отца, мать, старшую сестру и тётку. Меня успели спасти. Следствие не дошло до меня только потому, что дети не рассматриваются как открытая угроза. Друг семьи, да ты его знаешь – старик Нэрд, вывез меня из страны. С тех пор я здесь впервые.

Я прикусила губу и тоже присела на краешек кровати.

– Ты тоже хотел убить Прокурора?

– Как и многие другие, я думаю, – кивнул он.

– Что же изменилось?

– Мне попался хороший учитель. Благодаря ему я понял, что в этом мире слишком много хорошего, чтобы зацикливаться на мыслях о мести. А может, просто повзрослел.

– Но ведь нельзя всё оставлять... вот так.

– Нельзя. Именно поэтому я здесь. Именно поэтому Рю уже стоит со своей армией и мобилизованными группами магов недалеко от границы. Мы не можем этого так оставить.

Я опустила лицо в ладони и проговорила:

– Если мы хотим спасти Гарда, нужно действовать незамедлительно. Какие у нас варианты? Заявить о своих правах на престол, либо убить Прокурора, так?

– Если убить Прокурора, – подозрительно мягко протянул Хельг, – кому-то всё равно придётся взойти на Трон Торуса.

– Значит, выхода нет, – я со вздохом выпрямилась. – Тогда идём.

– Куда? – он озадаченно вскинул брови.

– Как куда? Свергать этого подонка.

– Д-давай, – Хельг взялся за браслет, подумал секунду и снова поднял на меня глаза. – Надо у Рю уточнить, где они стоят. Думаю, если сейчас выдвинемся, то к утру доберёмся. Максимум – к обеду.

– Нет, к Рю мы не пойдём. Это долго. Он будет лавировать, осторожничать, ты-то должен понимать. У нас нет на это времени. Ты как хочешь, а я иду к Прокурору. Где он у вас расположился?

Старушка Кая, которая, словно мышка, сидела в углу, внимая каждому слову, встрепенулась:

– В Сердце Садов, конечно... Но, деточка, к нему попасть не так просто, повсюду ищейки, они быстро вычисляют тех, кто пришёл со злым умыслом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Только в том случае, если этот кто-то не маг, – усмехнулась я. – И не имеет при себе пару любопытных вещиц.

– Погоди, – пробормотал Хельг, внимательно наблюдая за мерцанием цветных камешков в браслете. – Я с тобой.

Остроухая бабушка тяжело вздохнула.

– Не мне вас отговаривать, – сказала она. – Но раз уж действительно появился кто-то из Веда в этой стране, будьте уверены: вам окажут поддержку. Вот, возьмите.