Память сердца - Александр Константинович Лаптев

А тут… – Он поднял голову и посмотрел вверх. – Тут такое раздолье! Тут мы затеряемся, пойди сыщи!

Николай согласно кивнул.

– Хорошо.

Поднял мешок и полез по камням вверх.

Подниматься по крутому склону было очень тяжело. С непривычки ноги тряслись, в глазах темнело. Но останавливаться было нельзя – на голом склоне они были хорошо видны за несколько километров. Надо было перевалить через сопку и побыстрей уходить как можно дальше. Но горы эти, издали казавшиеся не очень высокими, на поверку оказались настоящими громадами. Склон всё время осыпался, идти прямо было невозможно, приходилось петлять, а это страшно замедляло движение. Целый час они поднимались в гору, высота которой не превышала полукилометра. Наверху стало полегче, но там пошли заросли стланика, да такого, что не продраться. Пришлось обходить. Они шли длинной дугой вдоль густой поросли, ощетинившейся колючками. Под ногами был мягкий густой мох причудливой раскраски – от тёмно зелёного до бело-голубого. А ягод не было вовсе (хотя брусничник тут имелся). Ещё через час они обогнули заросли и вдруг увидели далеко внизу голубой овал озера. Зрелище было необычное, яркое и невероятно красивое. Странно было видеть тут воду – среди голых сопок, в полнейшей тишине. Словно кто-то взял и вылил сюда кристально чистую воду, да так и оставил на века. Озеро было довольно большое – километра два в длину и километр в ширину. Склоны гор круто спускались к воде, а гладь была как стекло – насыщенного синего цвета. И никакого движения вокруг. Ни птица вспорхнёт, ни рыба вильнёт хвостом. Озеро казалось мёртвым и холодным.

Пётр Поликарпович поглядел на спутника. Тот стоял, тяжело дыша, и пристально смотрел на воду. Заметно было, что он тоже вымотался.

– Пойдём вниз? – полуутвердительно произнёс Пётр Поликарпович.

Спутник помолчал, потом ответил:

– Пошли. Надо привал сделать, а то ноги гудят.

И они стали спускаться к воде. Вошли в заросли стланика и долго продирались сквозь ветки, пока не увидели берег в нескольких метрах.

– Надо ещё немного пройти, – предложил Николай.

– Да, конечно…

Уже темнело. В это время они обычно возвращались с работы. Их вот-вот хватятся. Пошлют погоню. Далеко ли они ушли?

Пётр Поликарпович и так считал, и эдак, но всякий раз выходило, что недалеко. Километров десять, не больше. По тропе они прошли километров семь. В гору поднимались ещё километр. На горе километр и к озеру спускались столько же. Всего-то и прошли десять километров. А сил потратили уйму. Как же они дальше пойдут такими темпами?

Но думать об этом уже не было сил. Хотелось лишь одного – опуститься на землю, вытянуть усталые ноги и неподвижно лежать, закрыв глаза и ни о чём не думая.

Они нашли укромное место среди кустов. Сверху их было не видать, и с озера тоже не заметишь. Густая зелень надёжно скрывала их от преследователей.

Николай вытащил из мешка припасы – рыбу и хлеб. Быстро порезал тесаком горбушу, разломил буханку хлеба. Вода была тут же, в нескольких метрах.

Ели молча, торопливо. Хотя торопиться было некуда – до утра они уже не двинутся с места. Попили ледяной воды. Потом стали устраиваться на ночлег. Костёр разводить не стали – дым могли заметить. Решили перетерпеть одну ночь. С наступлением темноты температура резко упала, от воды несло промозглым холодом, да и земля была проморожена до самой глубины. Они споро нарубили зелёных веток и настлали на землю. Растянули сверху один мешок, а другим укрылись. Плотно прижались друг к другу и почти сразу же уснули.

Ночь прошла спокойно. Они всё ждали, что послышится треск, из кустов выскочат солдаты с винтовками, станут орать и драться. Но никто не выскочил. Это казалось странным, неправдоподобным, но всё было тихо. От воды поднимался туман, а за горой по небу разливался розовый свет, где-то там, на востоке, всходило солнце.

Они живо поднялись, собрали мешки и, даже не испив водицы, пошли дальше по берегу. Им повезло, что их не схватили в первую же ночь. Но теперь они должны уйти как можно дальше. Лишь тогда у них был шанс на спасение.

Однако движение снова замедлилось. Идти по открытому берегу было опасно, и они с трудом продирались сквозь кусты проклятого стланика; вместо тридцати минут потратили три часа, пока обходили озеро. Дальше нужно было подниматься на сопку, переваливать через неё, и так далее, и так далее – всё сопки, всё нехоженые тропы, густой мягкий мох, непроходимый стланик, камни и простор, от которого захватывает дух.

– А куда мы идём? – вдруг спросил Николай, когда они поднялись на гору и остановились перевести дух.

– Пойдём на северо-запад. Тут где-то проходит Тенькинская трасса. Будем держаться возле неё. А не то заплутаем, к чёрту. Сам видишь, какая тут глушь. Надо поближе к людям.

– К людям поближе? – Николай недоверчиво посмотрел на него. – Где ты тут людей нашёл? Тут одни лагеря кругом. А по трассе военные ездят. Мигом скрутят. Нет, я так не согласен!

– Да я же не предлагаю прямо на дорогу выходить! Будем продвигаться повдоль. Если повезёт, машину захватим, продуктами разживёмся. Мало ли тут ротозеев. Ты водить-то хоть умеешь?

Николай подумал чуть, потом сказал.

– Если понадобится, смогу. Да только бесполезно всё это. По трассе нам не уйти. Нужно аэродром искать, в Америку лететь.

Пётр Поликарпович улыбнулся.

– В Америку, говоришь. Что ж, мысль неплохая. Да только нету тут аэродромов. Ближайший – в Магадане. А там полно охраны. Сразу же пристрелят.

– Ну тогда на север пойдём, до Усть-Омчуга. Там большой посёлок. Вольные живут. Дома большие. Можно на чердаках прятаться. Продуктами разживёмся.

Пётр Поликарпович кивнул.

– А что, тоже дело. Мне говорили, там река есть, впадает прямо в Колыму. Построим плот или лодку найдём и поплывём по Колыме до самого Ледовитого океана. Будем рыбу ловить. За месяц доплывём. Всё-таки не ногами идти.

– А чего там делать? – изумился Николай.

– Есть там бухта одна, Амбарчик называется. Туда суда разные заходят. Американцы бывают. Если попасть на такое судно, то можно уйти за границу. Смекаешь?

Николай несколько раз моргнул.

– За границу, говоришь… – Протяжно вздохнул. – Да я-то не против. Только вряд ли мы туда доберёмся. Экая даль! Не доплывём. – И он решительно помотал головой.

– Ну, об этом пока рано говорить, – ответил Пётр Поликарпович. – Для начала нужно от лагеря уйти подальше. А там посмотрим.

И они стали спускаться по безлесному склону, осторожно ступая меж камней и осыпающихся ям.

За этот день они прошли пятнадцать километров. Оба выбились из сил