Зависть - Сандра Браун

Впрочем, тут же поправилась Марис, мужчины у нее уже были, но ни с одним из них она не чувствовала себя так хорошо. Пожалуй, до этой минуты она даже не подозревала о том, что разница между этим мужчиной и всеми остальными может быть так велика.

— Ты отклонился от текста, — прошептала она.

— В самом деле? — слабо удивился Паркер. — Мне казалось, я неплохо помню свои книги.

— Ничего подобного в книге не было, — уверенно сказала Марис. — Ничего даже отдаленно похожего. И не только в твоей книге…

Она приподняла голову и, посмотрев на него, легко поцеловала в губы. Одновременно она соблазнительно задвигала бедрами, стараясь еще больше возбудить Паркера. Издав какое-то хриплое восклицание, он откинул голову далеко назад и с силой сжал руками ее бедра, не давая Марис пошевелиться.

— В чем дело?! — притворно удивилась она.

— Этого в книге тоже не было.

— Ох, извини, пожалуйста. Давай посмотрим, что было дальше… — Протянув руку, Марис нашарила на тумбочке очки и надела их, потом открыла книгу и сделала вид, будто читает. — Ага… Теперь я вспомнила! Дик взял Френчи за руку и направил ее к…

— …К своему члену.

— Да, именно так там и написано. — Скатившись с груди Паркера, Марис снова вытянулась рядом с ним. Под руки ей попалась смятая рубашка, и она уже собиралась ее надеть, когда Паркер отрицательно покачал головой.

Несколько мгновений Марис прижимала рубашку к груди, потом решительным жестом отшвырнула в сторону. Паркер прерывисто вздохнул и провел рукой по ее груди, по животу и влажному лобку, потом несильно стиснул между пальцами сосок. Марис в свою очередь положила руку ему на живот чуть ниже пупка, откуда убегала под простыню темная полоска волос. Она напоминала дорожку, и рука Марис отважно двинулась по ней навстречу неизвестности. Но Паркер успел перехватить ее руку:

— Здесь выдумка заканчивается, Марис.

Она подняла на него глаза. Выражение лица Паркера сделалось решительным и строгим, почти суровым, и Марис поняла — он не шутит. За какие-то доли секунды он оказался на расстоянии нескольких миль от нее, хотя физически они по-прежнему были рядом.

— Что ты хочешь сказать?

— Это не книга, Марис.

— Я рада, что это не книга, Паркер.

— Это реальность!

— Ну и что? — Она слегка пожала плечами. — Я этому только рада.

— Ты не понимаешь… — хрипло проговорил он. — Если ты заглянешь под простыню, ты увидишь… нечто такое, что ни тебе, ни кому-либо другому лучше не видеть никогда.

Марис машинально покосилась на его скрытые простыней ноги и, улыбнувшись, покачала головой:

— Ты думаешь, я испугаюсь твоих шрамов?

— Думаю, что да, — уверенно ответил он.

— В таком случае ты ошибаешься. — Она посмотрела ему в лицо и, чувствуя, как к глазам подступают непрошеные слезы, зашептала, сбиваясь, быстро и горячо:

— Ты и сам не представляешь, что ты для меня сделал! Нет, не перебивай, пожалуйста!.. — воскликнула она, увидев, что Паркер собирается возразить. — …Потому что в другой раз у меня может не хватить смелости сказать тебе то, что я хочу сказать сейчас…

Марис облизала вдруг пересохшие губы.

— Раньше мне приходилось только читать о подобных сексуальных играх, но я никогда не испытывала ничего подобного. Должно быть, поэтому подсознательно я считала — все, что я пережила сейчас: восторг, трепет, исступление, — все это выдумки донельзя развращенных беллетристов. То, что ты сказал мне вчера на берегу… было жестоко, но это была правда. С Ноем я никогда не чувствовала себя раскрепощенной настолько, чтобы не только самовыражаться в любовной игре, но и получать от этого удовольствие. И то, что произошло между нами сейчас, еще неделю назад показалось бы мне немыслимым и невероятным.

Выпалив все это на одном дыхании, Марис перевела дух и продолжала чуть медленнее:

— Могу сказать одно: женщина, которая разыскивала тебя в баре Терри, вряд ли была способна на такую отдачу. А главное — до сегодняшнего дня я сама не понимала, что я теряю. Подсознательно мне всегда не хватало именно этой дикой, ничем не сдерживаемой страсти, когда забываешь обо всем, растворяешься в… в другом человеке. Ты подарил мне свободу, Паркер, но твоему подарку кое-чего недостает. Я имею в виду взаимность. Страсть только тогда может принести удовлетворение, когда она не для одного, а для двоих, когда не только даешь, но и берешь. Так позволь мне разделить твой дар с тобой! — закончила она торопливо. — Пожалуйста, Паркер, я прошу тебя!

Паркер продолжал разглядывать ее из-под насупленных бровей, но в глазах у него появилось какое-то странное выражение. Марис было трудно поверить, что он может выглядеть таким беззащитным и ранимым. Но она не ошиблась. Следующие же его слова подтвердили ее догадку.

— Эти шрамы… они ужасны! Я урод, Марис!

— Не говори глупости. Ты прекрасен!

Она наклонилась к нему, и Паркер, хотя и ощутимо напрягся, не стал ей мешать. Ее губы заскользили по его коже сверху вниз, задержавшись на одном из сосков, и Паркер, сдавленно выругавшись, запустил пальцы ей в волосы.

Марис запечатлела еще один поцелуй на его мускулистом животе и, отбросив простыню, взялась рукой за напрягшийся член. Под ее пальцами он горячо запульсировал, и Паркер застонал.

Марис гладила его, сжимала и отпускала, понемногу поднимаясь к головке, пока не почувствовала под пальцем выступившую на самом кончике капельку семени.

— За что, ты говоришь, Француженка заработала свою кличку? — спросила она и сама удивилась, насколько соблазнительно прозвучал ее неожиданно севший голос.

— Марис!.. — сорвалось с его губ, когда она склонилась над ним.

Приятный мускусный запах ударил ей в ноздри. Живот Паркера судорожно сокращался, до ее слуха долетали его хриплые и бессвязные возгласы, но Марис едва слышала их, поглощенная новым для себя ощущением.

Потом она почувствовала, что Паркер сильнее потянул ее волосы. Марис не было больно, но она поняла, что он дает ей знак — пора переменить положение. Выпрямившись, она перекинула через него ногу и, направляя его одной рукой, потерлась промежностью о гладкую головку члена, стараясь распалить себя еще сильнее. Только потом она медленно опустилась вниз, стараясь вобрать в себя его целиком.

— Подожди!.. — прошептал Паркер, и Марис послушно замерла. Его руки двинулись вверх по ее бедрам и, сойдясь в самой гуще лобковых волос, принялись тереть, гладить, щипать ее, пока Марис, откинув голову назад, не застонала в голос.

Только после этого Паркер пошевелился, давая ей понять, что пора начать скачку. Так она и поступила, то меняя темп, то замирая, когда он сильнее прижимал ее к себе или знаком показывал, что хочет растянуть удовольствие. Во время этих пауз она наклонялась вперед, касаясь грудями его груди, и глаза Паркера темнели, а с губ срывались громкие возгласы.