Лучший из врагов. На первой полосе - Вэл Корбетт

— В «TB-Утро» мне оплатят все расходы.

Дейвина рассмеялась.

— Отлично. Конечно, это будет намного лучше, чем обедать на деньги налогоплательщиков.

Катя с улыбкой наблюдала, как толстосумы заказывают блюда, которые, скорее всего, они каждый день едят и дома — гороховый суп, тушеное мясо с овощами и пудинг. Для них роскошный ресторан пятизвездочной гостиницы «Савой» был чем-то вроде столовой. Лиз как-то рассказывала ей, что два ее знакомых редактора общенациональных ежедневок всегда здесь едят только рыбу с жареной картошкой. И запивают ее, разумеется, шампанским.

Дейвина и Катя немного посудачили о политике и обменялись своими мнениями по различным темам, чувствуя себя в обществе друг друга совершенно непринужденно. Дейвина, обладающая превосходным чувством юмора, рассказала несколько неприличных историй, произошедших с некоторыми из ее знакомых депутатов во время последней предвыборной кампании, и вскоре они обе уже заразительно смеялись словно старые знакомые.

Катю поразило то, как внимательно Дейвина прислушивается к ее мнению. Наверно, ей, как политику, было интересно, что думают по тем или иным поводам рядовые избиратели. Но кое-что в поведении Дейвины Кате было не совсем ясно.

Когда Катя обедала с Джоанной и Лиз, они часто тыкали вилками в тарелки друг друга. Девушками двигало простое желание попробовать все три блюда, выбранные ими из меню, а не только свое. У Дейвины, оказывается, тоже была такая привычка, но только в том, как она это делала, было нечто пугающее, нечто чувственное.

— Попробуй вот это, просто удивительно нежное блюдо, — сладким голосом напевала она, отправляя Кате в рот самый лакомый кусочек мяса. — А ты когда-нибудь пробовала более сочную спаржу? — И она снова подносила свою вилку к Катиному рту.

Чтобы продлить обед, они даже заказали рисовый пудинг, хотя, как тут же выяснилось, ни одна из них не любила его.

Время от времени, словно для того чтобы подчеркнуть какую-то мысль, Дейвина брала Катю за плечо или за руку, задерживаясь там на секунду-две дольше, чем это было необходимо. Катя не могла понять, почему эти прикосновения оказывают на нее такое странное воздействие. Почему они так обжигают ее? И почему она с таким нетерпением ждет, когда же Дейвина снова до нее дотронется? Самой же Кате не удалось коснуться руки Дейвины даже случайно. Позднее, у себя дома, ей захотелось прокрутить весь этот обед у себя в памяти, вспомнить свои ощущения. Конечно, не то, что они ели, а ту притягательную силу, которой обладала Дейвина.

Вечером того же дня Катя должна была идти на давно назначенное свидание с кинорежиссером Роджером Уинн-Джонсом. Они условились встретиться в новой картинной галерее на Корк-стрит.

Катя и Роджер были знакомы уже два года. Сначала он немного поухаживал за ней, а потом их отношения перешли в другую плоскость — Роджер стал ее надежным «спутником». Несомненным преимуществом таких отношений являлось то, что Кате никогда не приходилось возвращаться домой в одиночестве — у нее всегда был сопровождающий. Стало своего рода традицией, что если вечером Роджер не был занят в постели с какой-нибудь блондинкой с телевидения, то он непременно появлялся в обществе Кати на премьерах в Уэст-Энде, спортивных соревнованиях типа Уимблдонского турнира или на скачках «Ройал Аскот», а также на благотворительных ужинах, где Катя всегда находилась в списке самых почетных гостей.

Но в этот вечер, взволнованная ощущениями сегодняшнего обеда с Дейвиной и весь день чувствовавшая потребность заняться любовью, Катя изменила своей привычке и впустила Роджера к себе.

Роджер был опытным и страстным любовником, но тем не менее Катя все время спрашивала себя, почему любые способы секса с ним возбуждают ее гораздо меньше, чем простые прикосновения Дейвины во время обеда, хотя тот и пребывал в несомненной уверенности, что доставил Кате удовольствие.

— Ты можешь поласковее? — наконец прошептала она.

Но даже когда он стал старательно выполнять ее просьбу, все равно это было как-то грубо. Катя представила себе легкие прикосновения, нежную кожу… и Роджер начал ее раздражать еще сильнее.

После месяцев приятных, но платонических отношений для Роджера явилось полной неожиданностью, что Катя оказалась такой чувственной. Это возбудило его так, что он готов был заниматься любовью с ней сутки напролет.

Катя, несомненно, была хорошей актрисой в постели, впрочем, как и любая женщина, и она очень не хотела его огорчать, но все же, не выдержав пытки, наконец заявила ему, что на сегодня, пожалуй, более чем достаточно. Разобиженный Роджер на полном на то основании начал подозревать, что Катя просто-напросто использовала его в качестве плейбоя.

Она корила себя за то, что пригласила Роджера к себе, и дала зарок больше никогда не спать с ним, даже если это приведет к тому, что ей придется искать себе другого «спутника».

На следующий день Катя получила полное признательности письмо от Дейвины.

Очень редко удается встретить человека, который был бы способен тебя понять. Я чувствую, что познакомилась с особенной женщиной.

Вы очень хорошо представляете себе роль женщины в политическом мире, и мне бы очень хотелось снова поговорить с Вами на эту тему — ведь мы затронули только то, что лежит на поверхности. Давайте не будем придерживаться условностей и ждать еще три месяца до следующей конференции. Почему бы нам не встретиться уже на следующей неделе?

Катя была очень рада, что именно она, а не ее секретарша открыла этот конверт. Для Кати это письмо означало больше, чем простая дань вежливости.

На другой день Катя и Дейвина говорили по телефону. Министр не могла в ближайшие несколько недель пригласить Катю пообедать, но если у той есть желание, она может приехать в следующую среду в министерство внутренних дел на банкет, где будут представители Европейского союза по телерадиовещанию, которые знакомятся в Британии с местной системой спутникового телевидения.

Министерство внутренних дел размещалось в уродливом железобетонном здании, построенном в шестидесятые годы, которое совершенно не вписывалось в стиль окружающих его домов эпохи кораля Георга. В целях безопасности здание внутри было разделено на несколько секторов, отличающихся друг от друга по цвету. Кабинеты, в которых работали министры, были расположены в Серой зоне и по своему дизайну вполне соответствовали названию этого сектора. Но кабинет министра телерадиовещания был по крайней мере просторным и обставлен вполне современной мебелью. Картины на стенах, извлеченные из запасников Национальной и Тейтской галерей[52], оживляли обстановку. Огромные окна, высотой от пола до потолка, выходили в Сент-Джеймский парк, а зимой, когда деревья не загораживали его, из них был виден величественный Бэкингемский дворец.