Взлет и падение третьего рейха (Том 2) - Ширер Уильям

"Ясно, что известие об этих событиях, - писал он в дневнике, - могло бы натолкнуть некоторые подрывные элементы в Германии на мысль, что они способны осуществить то же самое, что Бадольо и его приспешники в Риме. Фюрер приказал Гиммлеру принять самые суровые полицейские меры на тот случай, если подобная опасность окажется неминуемой здесь..."

Однако Гитлер, продолжает Геббельс, не считал, что существует непосредственная опасность такого поворота событий в Германии. Министр пропаганды в конце концов уверил себя, что германский народ не будет "считать кризис в Риме возможным прецедентом".

Что Муссолини сдает, фюрер заметил еще во время их встречи две недели назад. Однако теперь, 25 июля, начавшие просачиваться в ставку известия из Рима застали его врасплох. Сначала пришло сообщение о том, что собрался Большой фашистский совет, и Гитлер недоумевал почему. "Какой прок в подобных советах? - задавал он себе вопрос. - На что они способны, кроме пустой болтовни?"

Вечером его худшие опасения подтвердились. "Дуче подал в отставку, объявил он своим обескураженным военным советникам на совещании, созванном в 9.30 вечера. - Бадольо, наш злейший враг, возглавил правительство".

В последний раз в ходе войны Гитлер отреагировал на сообщение с ледяным спокойствием. Так он реагировал на кризисные ситуации в прежние, более счастливые времена. Когда генерал Йодль попытался убедить Гитлера дождаться более полных донесений из Рима, тот резко оборвал его:

"Разумеется, но мы по-прежнему должны разрабатывать планы на будущее. Несомненно, совершив предательство, они провозгласят, что сохраняют нам верность, что само по себе уже является предательством. Конечно, верность нам они не сохранят... Хотя этот - как его там? - Бадольо сразу же заявил, что война будет продолжаться, это не меняет дела. Они вынуждены это говорить, но измена остается. Мы будем вести прежнюю игру, но в то же время готовить все необходимое, чтобы одним ударом заменить всю команду, весь этот сброд".

Такова была первая мысль Гитлера: захватить всех, кто низверг Муссолини, и вернуть ему власть.

"Завтра, - продолжал он, - я пошлю туда человека с приказом командиру 3-й мотопехотной дивизии двинуться частью сил на Рим и немедленно арестовать правительство, короля и всю компанию. Прежде всего арестовать кронпринца и всю шайку, особенно Бадольо и весь его кабинет. Проследить, чтобы все сдались, а затем через два-три дня будет еще один переворот".

Затем Гитлер повернулся к начальнику штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта.

Гитлер: Йодль, подготовьте приказ... обязывающий их войти в Рим со штурмовыми орудиями... и арестовать правительство, короля и весь кабинет. Важнее всего для меня захватить кронпринца. Кейтель: Он поважнее, чем старик. Боденшатц (генерал ВВС): Организовать это следует так, чтобы всех захваченных посадить в самолет и перебросить по воздуху. Гитлер: Именно в самолет, и сразу в воздух. Боденшатц: Не допускайте, чтобы бамбино затерялся на аэродроме.

На состоявшемся после полуночи совещании возник вопрос, как поступить с Ватиканом. На него ответил сам Гитлер:

"Я пойду прямо в Ватикан. Вы думаете, меня смутит Ватикан? Мы захватим его сразу же... Там находится весь дипломатический корпус... Этот сброд... Мы вышвырнем оттуда это стадо свиней. Позднее можно будет принести извинения..."

В ту же ночь Гитлер отдал приказ перекрыть горные проходы в Альпах как между Италией и Германией, так и между Италией и Францией. С этой целью было срочно собрано около восьми немецких дивизий из Франции и Южной Германии. Получив наименование группы армий "В", они были переданы под командование энергичного генерала Роммеля. Взорви итальянцы, как отмечал Геббельс в своем дневнике, туннели и мосты в Альпах, немецкие войска в Италии, часть которых уже ввязалась в тяжелые бои против армий Эйзенхауэра в Сицилии, оказались бы отрезаны от своих баз снабжения. И долго бы они не продержались.

Но итальянцы не могли внезапно, за одну ночь повернуть оружие против немцев. Бадольо предстояло прежде установить контакт с союзниками, чтобы выяснить возможности заключения перемирия, а также оказания поддержки войсками союзников в борьбе против дивизий вермахта. Гитлер не ошибся, полагая, что Бадольо именно так и поступит, но он не мог предположить, что это займет так много времени. Действительно, вопрос этот и стал основным на военном совете в ставке фюрера 27 июля, где присутствовала вся верхушка нацистского руководства и вооруженных сил, среди них Геринг, Геббельс, Гиммлер, Роммель и новый главнокомандующий военно-морскими силами адмирал Карл Дениц. Последний в январе сменил на этом посту впавшего в немилость гросс-адмирала Редера {Гитлер гневался на Редера, который командовал немецким военно-морским флотом с 1928 года, за то, что тот оказался неспособен уничтожить караваны судов союзников, следовавших через Северный Ледовитый океан в Россию, а также за тяжелые потери, понесенные там немецким флотом. Во время истерической вспышки, происшедшей 1 января, верховный командующий приказал немедленно вывести в резерв океанский военный флот. Суда подлежали слому. 6 января произошла бурная стычка между Гитлером и Редером в ставке Вольфшанце. Фюрер обвинил флот в бездействии, отсутствии воли к борьбе и готовности к риску. В результате Редер попросил освободить его от командования. Его отставка была официально принята 30 января. Дениц, новый главнокомандующий ВМС, ранее командовал подводным флотом, был слабо знаком с особенностями надводного флота и потому сосредоточил внимание на боевых операциях подводных лодок. - Прим. авт.}. Большинство генералов во главе с Роммелем призывали к осмотрительности, считая, что любая намеченная в Италии акция должна быть тщательно подготовлена и хорошо продумана. Гитлер требовал выступить немедленно, хотя это и означало отвод ударных танковых дивизий с Восточного фронта, где русские только что (5 июля) начали свое первое в ходе войны летнее наступление {Советские войска перешли в наступление на Курской дуге 12 июля 1943 года. - Прим. тит. ред.}. Лишь один раз генералам, казалось, удалось взять верх и убедить Гитлера отложить операцию. Все немецкие войска, которые можно было собрать, намечалось перебросить в срочном порядке через Альпы в Италию, Геббельс не ждал ничего хорошего из-за нерешительности генералов.

"Они не принимают во внимание того, - писал он в дневнике после шумных военных дебатов, - что намерен делать противник. Англичане, безусловно, не будут ждать целую неделю, пока мы раздумываем и готовимся к операции".

Но ни ему, ни Гитлеру не стоило волноваться. Союзники прождали не неделю, а целых шесть. За это время Гитлер подготовил планы и силы для их осуществления.

Действительно, в его лихорадочном мозгу планы созрели как раз ко времени созыва военного совещания, назначенного на 27 июля.

Таких планов было четыре: 1) Проведение операции "Эйхе" {Дуб (нем.).} в целях освобождения Муссолини либо силами флота, если он содержится на острове, либо парашютистами ВВС, если его обнаружат на материке; 2) Операция "Студент", ставившая своей целью внезапный захват Рима и восстановление там правительства Муссолини; 3) Операция "Шварц" {Черный (нем.).} - под этим кодовым названием значилась военная оккупация всей Италии; 4) Операция "Ахсе" {Ось (нем.).}, предусматривавшая захват или уничтожение итальянского флота. Впоследствии две последние операции были объединены в одну под кодовым названием "Ахсе".

Два события в сентябре 1943 года послужили толчком к началу реализации планов фюрера. 3 сентября войска союзников высадились на южной оконечности Италии, а 8 сентября было объявлено о перемирии (тайно подписанном 3 сентября) между Италией и западными державами.

В этот день Гитлер вылетел на Украину, в Запорожье, с целью попытаться выровнять линию немецкого фронта, но, как свидетельствует Геббельс, им овладело "странное чувство беспокойства" и в тот же вечер он вернулся в свою ставку в Растенбург, где его ожидало известие о дезертирстве главного союзника. Хотя он и ожидал такого поворота событий, сам момент застал его врасплох и в течение нескольких часов в ставке царило замешательство. Впервые немцы узнали о подписании итальянцами перемирия из передачи радиостанции Би-би-си из Лондона, и, когда Йодль связался по телефону из Растенбурга с фельдмаршалом Кессельрингом, находившимся во Фраскати, близ Рима, чтобы получить подтверждение этому, командующий немецкими армиями в Южной Италии признался, что это и для него новость. Однако Кессельринг, штаб которого был в это утро разрушен в результате налета союзной авиации и который был занят поспешным сколачиванием группы войск для отражения еще одной высадки союзников где-то на западном побережье, сумел разобрать кодированный сигнал "Ахсе", что означало приведение в действие плана по разоружению итальянской армии и оккупации страны.