Дерзкое обольщение - Элейн Барбьери

Девон оставался непреклонен. Он с решительным видом стоял напротив генерала Эскобара, одетый в строгий вечерний костюм и белоснежную рубашку, оттенявшую его бронзовый загар.

– Вы согласитесь, генерал. У вас нет выбора. В декабре Моргана родит моего ребенка.

Взглянув на племянницу, Мануэль осведомился безжизненным тоном:

– Это правда, Моргана? Ты беременна от этого человека?

Неожиданно преисполнившись гнева, Моргана решительно поднялась на ноги. Стоя прямо, несмотря на дрожь в коленях, она спокойно произнесла:

– Я действительно беременна, но не от сеньора Говарда!

Услышав его сдавленный стон, Моргана почувствовала удовлетворение. Нет, она не станет женой Девона на таких условиях! Он приехал сюда исключительно из чувства долга… он даже не уверен, что ребенок действительно его! Она не сможет каждый день быть рядом с этим мужчиной, сходить с ума от любви к нему и знать, что взаимности ждать не приходится. Она не переживет одиноких ночей, когда он не будет приходить домой, а она начнет мучиться, представляя в его объятиях Хелену Трент или другую женщину, которую он любит и уважает! Нет, она не может выйти замуж за этого человека!

Лицо молодого человека превратилось в застывшую маску, когда вдруг сзади раздался тихий голос:

– Моргана носит ребенка мистера Говарда. Я слышала это из ее собственных уст и послала ему письмо, в котором сообщила о ее беременности.

Резко развернувшись, Моргана недоуменно уставилась на Эгги.

– Он отец твоего ребенка, Моргана. Он обязан поддерживать тебя и его, и он имеет право знать, что станет отцом. У тебя нет другого выбора, кроме как принять его предложение, Моргана!

– То есть как это нет выбора? Я не хочу выходить за него замуж!

И тут раздался тихий голос генерала Эскобара, моментально заставивший девушку замолчать:

– Это правда, Моргана? Я повторяю свой вопрос и хочу получить на него честный ответ. Это ребенок сеньора Говарда?

Понимая, что глупо отрицать очевидное, Моргана вскинула подбородок и четко произнесла:

– Да, его.

Увидев боль в дядиных глазах, она вся внутренне сжалась и стала со страхом ждать, что будет дальше.

– В таком случае, милая, тебе не остается ничего иного, кроме как выйти за него замуж.

– Нет, я никогда этого не сделаю!

– Да, Моргана, ты станешь его женой! – решительно проговорил генерал Эскобар, глядя в глаза племяннице. – Когда ты вернулась, мы с тетей Изабеллой не задавали тебе никаких вопросов. Мы видели, как ты страдаешь, но теперь нам стало ясно, что все это время ты находилась с сеньором Говардом и либо сбежала от него, либо просто разочаровалась в нем.

– Нет, дядя Мануэль, я не по собственной воле пошла с ним.

– Теперь это не имеет значения, Моргана. Ты признаешь, что ждешь от него ребенка. Мужчина несет ответственность за своего ребенка и его мать. Я не хочу, чтобы твой малыш стал незаконнорожденным, и не позволю тебе сломать ему жизнь. – Поколебавшись некоторое время, генерал Эскобар продолжил уже более мягким тоном: – Завтра ты станешь женой этого человека, Моргана. Если ты этого не сделаешь, то не сможешь больше оставаться в моем доме. Я не буду содержать ни тебя, ни твоего ребенка. Решай сама.

После этих слов в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только всхлипываниями доньи Изабеллы. Моргане было очень больно, тем более что дядя говорил совершенно спокойно, а значит, осознанно. Медленно повернувшись к Девону, она встретила его тяжелый немигающий взгляд.

– Меня лишили права выбора, Девон. – По ее губам скользнула легкая улыбка. – Хорошо, я рассмотрела предложенные мне варианты и приняла решение. – Пристально вглядевшись в его суровое лицо, она произнесла бесцветным голосом: – Я выйду за тебя замуж.

Единственной реакцией Девона на ее слова было подергивание мышцы на щеке. Он молча кивнул и долго смотрел ей вслед, когда она вышла из комнаты.

Карета тронулась с места, и утренняя улица огласилась стуком копыт. Собор находился неподалеку. Моргана выпрямилась на сиденье, и этим резким движением привлекла внимание остальных пассажиров. Не в силах выдавить из себя улыбку, она постаралась как можно спокойнее отнестись к их пристальным взглядам.

– Моргана, с тобой все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? – Тоненький взволнованный голосок тети Изабеллы разбился о ледяную холодность, которую напустила на себя девушка, чтобы не дать волю слезам.

– Все в порядке, тетя.

Ощущая на себя взгляд генерала Эскобара, Моргана отвернулась к окну и сделала вид, что рассматривает городской пейзаж. Она боялась, как бы озабоченные выражения их лиц не поколебали с таким трудом давшееся спокойствие.

Моргана покорилась воле судьбы только ради того, чтобы обеспечить будущее малышу, которого ждала. По иронии судьбы именно вчера она впервые почувствовала, как ребенок шевелится внутри ее, и это ощущение было таким упоительным, что она забыла о своих тревогах. Да, она готова на все ради этого ребенка, пусть даже ей всю жизнь предстоит мучиться от того, что любимый человек презирает ее.

Воспоминание о мимолетной радости, испытанной вчера при виде высокой стройной фигуры Девона, стоявшего в дверях бального зала, вернулось и снова стало мучить девушку. Когда он посмотрел на нее, в его взгляде читалась не любовь, а ненависть. Ей бы хватило одного прикосновения, одного взгляда, чтобы отчаяние при мысли о предстоящей свадьбе сменилось искренним счастьем. Но нет, Девон ни капли не радовался, не ждал с нетерпением новой жизни, которую они вот-вот должны были начать вместе. Он женился исключительно из чувства долга. Она не злилась на Эгги за то, что та сообщила Девону о ребенке. Старая шотландка действовала вполне разумно: с ее точки зрения, при таких обстоятельствах не следовало думать о любви.

К свадьбе девушку готовили по всем правилам. Утром в ее спальню пришла тетя Изабелла и со слезами на глазах протянула племяннице великолепное кружевное платье.

– Это мое свадебное платье, querida. Я бережно хранила его все эти годы, хотя у меня и не было дочери, которой я могла бы его передать. Думаю, судьба сжалилась надо мной и послала тебя, чтобы ты надела это платье на свою свадьбу.

Моргане почему-то не хотелось надевать это платье, символ искренней любви, соединявшей тетю с дядей. Девушка пробормотала смущенно:

– Ты намного стройнее меня, тетя. Боюсь, платье мне не подойдет…

– Его подогнали специально под тебя, дорогая. Видишь, на подоле добавили кружев, чтобы оно не было тебе коротко, а пуговицы слегка расставили. Оно будет отлично на тебе сидеть.

– А… дядя Мануэль не будет возражать?

Проглотив слезы, донья Изабелла прошептала хрипло: