Наследница Бабы-Яги - Лика Вериор

28.12

И я правда прилегла на воду, ничего не делая до тех пор, пока ноги не начали задевать дно. Фу, страшно представить, сколько придётся вымывать иней и грязь.

— Ты там померла? — надо мной, лежащей частично в воде, частично — на суше, встал Петя.

— Ну как сказать, — вздохнула. — Небо красивое здесь.

Петя поднял голову.

— Ну да, — согласился.

Небо Нави ничем не отличалось от явьего, но факта красоты это не отменяло. Редко встретишь такой яркий лазурный цвет, не расчерченный проводами или белыми дорожками самолётов.

— Поднимешь меня? — потянула руки к Пете. Лежать на рюкзаке становилось неудобно.

Петя взял меня под мышки и легко поставил на ноги.

— Спасибо, — снова шмыгнула. — Идёмте в деревню?

Идти было тяжело, потому в один момент Алек забрал у меня рюкзак. Я не сопротивлялась, по ощущениям, промокнув, он стал раза в три тяжелее.

На полпути нас встретили белки. Завидев нас, они застрекотали все вместе, и не понять — по-человечьи они говорят, или по-беличьи.

— Тише, тише, — попросила. — Совсем ничего не понятно.

— Ой-ой-ой, рады-то как! Рады-то! — Евгаша прыгнула на ближайшую ветку и щекотно понюхала моё лицо. — Очень рады! Давно вас не было!

— Да-да, думали, всё, пропали! — Светлана всплеснула лапками.

— Да куда же пропадёт, Яга-то, глупости не мели, — Миклуша закатила глаза. — Ждали вас очень!

— Что-то случилось? — в мой голос проскользнула настороженность.

— Ой, не знаем! — Милена тоже подскочила ближе и зашептала. — Что-то странное в деревне! Волк воет — Катеньки давно не видно. Мы туда не ходили — страшно.

Переглянулась с Миниными. Если белкам страшно, то мне и подавно. Чего там опять натворили-то?.. И как разбираться?

Хотя, стоп. В смысле — как? Я вообще-то теперь хозяйка. Пол-но-прав-на-я. И даже не надо притворяться. Пусть попробуют возбухать только!

— Сто процентов Степановна воду мутит, — заметил Петя.

— Витька тоже не появлялся? — белки отрицательно замотали головами. Блин. Надеюсь, нас не встретят с топорами и вилами… Ещё и Черепа нет, с ним всегда как-то спокойнее было.

— Идём, — твёрдо сказал Алек.

— Вот почему у Кощеев — народ как народ, а у меня какие-то отбитые.

— Какая хозяйка, — хохотнул Петя. Вот засранец, не удивлюсь, если он записывает за мной фразы, чтобы потом их против меня же и использовать. Как низко!

С вилами нас никто не встречал, только вот у ворот дежурили крупные дяденьки. Впустили они нас, на удивление, без вопросов, значит, охранялся выход. Они что, домашний арест тут устроили. Неужели Иннокий распорядился? Что-то он не похож на авторитарного главу.

По мере того, как мы шли по деревне, люди закрывались в своих домах. И нет бы мне обидеться или что-то такое, нет, я вдруг заулыбалась. Так приятно стало! Вот это пиетет, вот это я понимаю!

— Прекращай скалиться, — пихнул меня Петя. — Они тут и так шуганные.

— Весело же, — хохотнула, но веселье быстро прекратилось — мы вышли на площадь. Семь клеток, в каждой кто-то сидит. Узнала Витю, Катю, остальные были не знакомы. И что это такое?

Их не охраняли, а потому мы беспрепятственно подошли.

— Привет! — помахала рукой. Заключённые словно ожили — зашевелились, кто-то неуверенно улыбнулся, глаза заблестели. — Что у вас тут происходит?

— И вам день добрый… — пробормотал Витя. — Ну…

— Как давно вы тут?

— Дней пять.

— Вас кормят?

— Иногда.

— А туалет?.. — спросила осторожно. Вроде ребята относительно чистые, не воняют, но кто местных варваров знает.

— Выводят по расписанию, — Витя тяжело вздохнул.

— За что вас так?

— За колдовство, — впервые подала голос Катя и громко, навзрыд, всхлипнула.

— Тише, тише, — положила руку на Катину клетку, и меня тут же ударило током. Алек заинтересовался, подошёл, прислушался.

— Откуда в этой деревне блокираторские клетки?

— Фу, вы и такое придумали? — поморщилась. — Извращенцы.

— А что остаётся? Иначе взбесившихся колдунов и ведьм не удержать, они любую клетку на раз-два откроют.

— Кто вообще людей в клетки сажает?

— Как видишь, не только инквизиция, — Алек обвёл рукой заключённых. — Говорите, вас посадили за колдовство? — они покивали. Алек задумался, а после задал неожиданный вопрос: — А колдовство и правда имело место быть?

Морена, ну что такое. Что за ахи-охи? Спросил и спросил. Ну да, не ожидала ты такого от отмороженного, думала, истина для него не так важна, но вот…

— Мы правда колдовали. Все семеро.

Мои брови поползли наверх.

— И колдовать получилось? — уточнила на всякий. Витя кивнул. — То есть вы все — с Силой? — снова кивок. — Это же вам, получается, тоже учиться надо! В КолдИне!

— Исключено, — отрезал Алек. — Условия не соответствуют.

— Тогда дистанционно. Я так два года проучилась, вполне рабочая схема!

— Давайте сейчас не об этом, — прервал нас Петя. — Надо открыть их.

— А что вы колдовали? — о, вернулся прежний Алек. Сыщик-следователь-дознаватель.

— Мы члены тайного общества, — Катя вытерла слёзы. — Оно давно существует, моя мама в него входила. Раньше оно было не тайным, но потом эти антиколдовские репрессии… Даже непонятно, почему так случилось. Испокон веков колдовство уважали, а в нашей деревне — словно к чуме…

— Так и что вы хотели наколдовать? — поторопила.

— Это моя вина, — Витя вцепился себе в волосы. — Знал же — не надо лезть! А полез! И Степановна!..

— Я же говорил — она воду мутит, — шепнул Петя.

— Я же тоже колдун. И батя мой, и его батя — все были. Да стыдно, словно прокажённый. Решил, теперь-то уж можно, тяжко одному, а вот… С Катькой договорился — я-то знаю, кто она — пришёл. А за мной хвост!.. Прямо на ритуале принятия схватили!

— А Иннокий что?

— Не знаю. Не видел его с тех пор. Не удивлюсь, если тоже где-то заперт… Нас без суда посадили. Были те, кто возмущался, вон, родители близнецов, — Витя махнул рукой в сторону. В двух других клетках и правда сидели похожие парни. — Их под арест посадили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍