Цепной пес империи - Андрей Гудков

Харальд поворошил угли в костре и посмотрел на сидящую рядом Лиру. Сегодня он еще раз попытался отговорить ее идти с нами. Девушка, несмотря на недавнюю рану, наотрез отказалась оставаться в Риоле.

Харальда я тоже брать не хотел. Думал оставить его командовать в Риоле. Но он не согласился.

— Маэл, а есть смысл защищать Риол, если они откроют врата?

— Нет, — скрипнув зубами, признал я. — Но что будет, если за время нашего отсутствия они захватят Риол?

— Ничего страшного. В городе остаются ополченцы и вся наша пехота. А рядом сражается целый корпус. Альба удержит город. Тебе я нужнее.

Честно говоря, я рад был видеть Харальда рядом с собой. Хладнокровный северянин быстро стал мне если не другом, то человеком, которому я бы без колебаний доверил прикрывать свою спину.

Где-то недалеко тоскливо завыл степной волк. Все невольно повернулись в сторону воя.

— Он чует беду, — медленно произнес Тейгар-кан.

Он тоже сидел среди нас как один из командиров. Но чувствовал себя неуютно. Не привык он на равных разговаривать с имперскими военными. Офицеры тоже не рвались общаться с ним. Кроме Ричарда. Он единственный активно пытался найти общий язык. И опыта в этом деле ему не занимать.

— Что? — переспросил Ричард.

— Волки так воют перед большой бедой.

— Животные чувствуют катастрофы, — сказала Арья. — И демонов тоже.

Разговор после этого затих. Я не стал ни от кого скрывать правду. Последний солдат в отряде знал, куда мы идем и что будет, если опоздаем. Но солдаты все равно не понимали всей опасности. А вот офицеры прекрасно все понимали.

Поле было залито кровью. Повсюду лежали тела разорванных на части людей. На небо я не смотрел, но чувствовал, что там тоже что-то страшное. Налетел порыв ветра. Злой, чужой ветер начал яростно трепать одежду.

Я заметил, что держу в руках пистолет и целюсь в спину стоявшего рядом человека. Ветер накинулся на меня с еще большей злостью. Никогда я не чувствовал столько ненависти в простой стихии.

Человек начал поворачиваться ко мне, но я рывком выдернул себя из сна. Прежде чем успел увидеть его лицо.

Я открыл глаза. Арья, слегка приподнявшись, с тревогой смотрела на меня.

— Все в порядке?

— Да, просто сон, — устало ответил я.

Девушка кивнула и опять легла спать.

— Я еще в детстве узнала, что магам никогда не снятся просто сны, — внезапно сказала она.

Заснеженные пики закрывали полнеба. Сияние от белоснежного снега больно резало глаза. Но хуже всего был ветер, дувший прямо в лицо. Отряд поднимался по узкой долине между двумя крутыми склонами. Мы чувствовали себя словно в какой-то трубе, на другом конце которой поставили гигантские кузнечные меха.

После полудня ветер стал еще сильнее. Я продвинулся к голове колонны и создал простой щит от ветра. Ехать сразу же стало гораздо легче. Мы дошли до конца долины и поднялись на перевал.

— Ну и погода, — выругался подъехавший Ричард. — Надо на ночевку становиться.

Я достал часы и посмотрел время.

— До заката еще два часа.

— Я и говорю, пора разбивать лагерь. Пока еще место удобное найдем.

— Проводники сказали, что скоро будет место для стоянки.

Кочевники не соврали, и вскоре мы вышли к большой, закрытой от ветра площадке. На ней и разбили лагерь.

Вечером Тейгар-кан нас обрадовал:

— Легкая дорога закончилась. С завтрашнего дня придется идти по опасной тропе.

— Дорогу хоть помните? — пошутил Кобек.

— Помним, — мрачно ответил Тейгар-кан. — У нас долгая память.

— Помнить прошлое хорошо, — вздохнул Ричард. — Но жить надо настоящим, а смотреть в будущее. Так выпьем же за это!

Он отхлебнул из очередной бутылки рома и, как обычно, пустил ее по кругу.

— Ты же сказал, что та последняя была? — спросил Харальд.

— Запас карман не тянет. Да, Ричард? — усмехнулся Кайал.

— А вы уже пьете. И без меня, — делано возмутился Нар Хелгар, командир гусар.

Он сел к костру и отпил из бутылки.

— Разведчики вернулись, — сказал он. — Дорога впереди чистая. По нашим следам тоже никто не идет.

— Хоть одна хорошая новость, — проворчал Кобек.

— Тирион!

Я толкнул задумавшегося пацана в бок и протянул ему почти пустую бутылку. Он не глядя отпил из нее, наверное, даже не почувствовал вкуса. В последнее время на него часто находит хандра. Он мог часами сидеть и смотреть в огонь. Любую работу выполнял механически и с отрешенным видом.

— Тирион! Завтра с утра пойдешь в передовом дозоре.

— Есть, — вяло ответил он.

Нам с Арьей на двоих досталась одноместная палатка. Последний просторный шатер отдали под нужды полевого лазарета. Спали мы, не раздеваясь, под толстым одеялом. Только всегда снимали обувь и меняли носки. За день они промокали насквозь.

Мерзнущая по ночам девушка часто прижималась ко мне. Сначала она просыпалась от этого и смущалась. Потом перестала. А теперь без стеснения сразу обнимала меня.

Вот и сейчас Арья легла рядом и прижалась.

— От меня, по-моему, воняет уже, — недовольно буркнула Арья.

— Нет.

— Врешь. Я уже неделю не мылась.

— Терпи, — рассеянно заметил я.

— Просто неохота грязной умирать.

— А чистой, значит, умирать можно? — усмехнулся я.

Арья на это ничего не сказала. Я тяжело вздохнул и плотнее прижал девушку к себе.

— И что за настроение? — тихо спросил я. — Ты собралась умирать?

— Маэл, скажи честно. У нас много шансов остаться в живых?

— Я не знаю, Арья. Я не самый сильный маг, но я буду драться до конца. И… если бы я мог… я бы легко отдал свою жизнь за твою.

— Очень смешно…

Я задумчиво начал гладить девушку по спине.

— Ты сама все понимаешь, Арья. Я бы легко пожертвовал своей жизнью, но ведь и ты умрешь вместе со мной.

— Тогда лучше умру я.

— Если ты умрешь, я тоже умру.

Арья приподнялась и недоверчиво посмотрела на меня.

— Ты знаешь, что я не вру. Я уже однажды потерял тебя. Так что я знаю, о чем говорю.

— И умрем мы в один день, — с сарказмом произнесла Арья.

— Нет, — зло ответил я. — Никто из нас не умрет. По крайней мере, до тех пор, пока я жив.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Потом Арья уткнулась мне в грудь и тихо захихикала.

— Вот посмейся и забудь. Нет лучшего способа умереть, чем готовиться к смерти заранее.

— И все же какие у нас шансы?

— Не знаю. Враг силен, но и у меня есть пара козырей, — серьезно ответил я.

Горы Хаенхар были не сильно высокими. Самый высокий пик горной цепи был чуть выше пяти тысяч метров над уровнем моря. Но в основном горы были всего три-четыре тысячи метров в высоту. Перевал, через который мы шли, имперским картографам не был известен. Поэтому я не знал его высоту, но, судя по картам, основная часть тропы лежала выше трех тысяч метров над уровнем моря.