Стратегии счастливых пар - Валентин Бадрак

Примерами психологической незрелости и ложных надежд в браке могут служить такие печально известные пары, как Сергей Есенин и Айседора Дункан, Владимир Высоцкий и Марина Влади, Михаил Булгаков и Татьяна Лаппа, Альбер Камю и Симона Не. К сожалению, подобные пары составляют большинство. Ни один из двоих участников таких союзов не отличается способностью создать и поддерживать на плаву лодку семейного счастья, либо деформированные представления о семье одного из пары не позволяют ей развиваться. Фальшивые установки и фетиши вместо позитивно сформированных представлений о браке служили и служат теми подводными рифами, которые уничтожают флотилию отправившихся за счастьем суден.

Еще одним измерением психологической зрелости является общая линия поведения супругов после формирования семьи, в частности реакция каждого из них на раздражители. Хотя главным образом это касается соблазнов интимного плана, диапазон раздражителей может быть гораздо шире. Другими словами, говоря о психологической зрелости семьи, мы подразумеваем, в том числе, и готовность каждого из супругов к подавлению. С некоторой натяжкой можно допустить, что небольшая часть предельно увлеченных личностей, преимущественно с глубоко укоренившейся в сознании системой внутренних законов нравственности и высокой этики, не испытывали каких-либо стремлений, уводящих от семьи или прямо ведущих к ее разрушению. Это, как правило, личности с обостренным самосознанием, и среди них могут быть как фанатично преданные семейным догмам люди, так и абсолютно отвергающие союз мужчины и женщины. К первой когорте могут быть отнесены Николай Рерих и Альберт Швейцер, ко второй – Исаак Ньютон и Никола Тесла.

В то же время необходимо выяснить, каким на самом деле может быть приемлемый для каждого из супругов порог подавления, то есть до какого момента подавление приносит пользу семье, не искажая психику каждого из партнеров? Если мы рискнем вспомнить Зигмунда Фрейда с его колким замечанием, что в основании цивилизации лежит постоянное обуздание человеческих инстинктов, то сама по себе идея подавления не покажется слишком жесткой. Более того, известный философ Герберт Маркузе взял на себя смелость заявить следующее: «Основные инстинкты человека, беспрепятственно преследующие свои цели, несовместимы с любыми продолжительными объединениями ради самосохранения: они разрушают даже там, где соединяют. Неуправляемый Эрос так же губителен, как и его неумолимый двойник – инстинкт смерти. Разрушительная сила обоих инстинктов проистекает из их стремления к удовлетворению, которое культура дать не способна, – удовлетворению как самоцели – в любой момент». Впрочем, эта мысль не является революционно новой: великий русский философ Николай Бердяев еще в начале XX века утверждал, что «когда сладострастие становится самоцелью, оно приводит не только к разврату, но и к разрушению личности». К сентенциям этих мыслителей можно присовокупить опыт развития человека. Никто не станет отрицать, что на том участке истории эволюции homo sapiens, который не вызывает у нас сомнения, общественной моралью женщине было позволено гораздо меньше, чем мужчине, то есть ее традиционный уровень подавления под воздействием доминирующей морали всегда был выше мужского, всегда являлся сдерживающей силой, сохраняющей семью. Между тем мы хорошо знаем, что истинное влечение женщины ничуть не меньше мужского. «Женщина является самкой в той мере, насколько она себя таковой ощущает», – говорит Симона де Бовуар, как бы намекая на то, что внутренняя установка для женщины является определяющей силой. Вот что сообщает психоаналитик Вирджиния Сатир: «Я не верю, что есть женщина, которую физиологически привлекает лишь один мужчина», добавляя при этом, что «в каждой паре есть три составляющие: я, ты и мы» и что «степень любви между супругами зависит от того, как эти двое справляются с тремя частями». Другими словами, в какой мере действуют установки каждого, в такой мере определена ценность самого союза. При этом женщина в силу исторически сложившегося большего опыта подавления может нести гораздо больший груз духовности, чем мужчина с его нередко поощряемыми обществом полигамными устремлениями. Но можно не сомневаться: чем более весомой является духовная составляющая брака, чем большее ощущение ценности отношений с конкретным близким человеком, чем сильнее внутренняя установка на семейный союз, тем меньше желания реагировать на внешние, находящиеся за пределами семьи раздражители. Естественно, что сил семье может добавить господствующие в общественном сознании установки, развитые благодаря пропаганде, установкам государства и мнениям интеллектуальных или духовных лидеров, а также религии. Религиозная философия Востока учит, что вожделение, если оно не контролируется волей, выходит за пределы семьи. Страсть не может быть удовлетворена, как огонь не может быть полностью насыщен дровами. Стоит подумать над этим.

Болезнь или внезапная немощь одного из пары подтачивает устои семьи гораздо больше, чем нищета или различные взгляды на решение определенных проблем. Но часто беда оказывается и тестом на зрелость партнеров. Жизнь не всегда является радостным путешествием, наполненным фейерверками и искристым ощущением счастья. Хотя в значительной степени каждый сам является творцом собственного счастья, человек нередко становится заложником испытаний или своих собственных, совершенных ранее поступков. Жизненные испытания, как долгие хмурые дожди, смывают с жизни налет праздника, заставляют проявиться душу, снимая налет наигранности и позерства, у одних подчеркивая высокие качества, у других выявляя черствость и неспособность любить. Марк Шагал, Артур Конан Дойль или Михаил Горбачев, столкнувшись с фатальными обстоятельствами, пронесли вечный огонь любви и единства со своей второй половинкой до конца, другие быстро сдались, показали гнилость натуры и психологическую недоразвитость, ибо никогда не любили. Любопытна история, случившаяся с Марком Бернесом, который, узнав о смертельной болезни жены, даже перестал навещать ее в больнице (боясь заразиться), хотя они вместе прожили добрых двадцать пять лет. Рак, невидимое и ненасытное чудовище, поглотил ее буквально за два месяца, и в этом далеко не последнюю роль сыграли нескончаемые любовные похождения супруга. Говорили, что он цинично выбросил все вещи умершей жены, чтобы избавиться от фобии заражения, которая преследовала его всю жизнь и… настигла, как волна неизменно настигает пловца. И по грустной, но, кажется, справедливой иронии судьбы, годы спустя ему досталась та же болезнь и те же страдания… Природа знает множество способов возмездия, и «энергетические болезни», которые называют неизлечимыми или роковыми, всегда будут сопровождать род человеческий, независимо от уровня развития медицины, игнорируя достижения цивилизации.