Голоса ночи (сборник) - Анна Малышева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Далековато, – энтузиазм Бориса сразу угас, и вдруг ему в голову пришла идея, почему это он сам должен везти Настю? Да и вряд ли довезет, он выпил больше обычного. Нет, он оплатит такси, настоящее такси, со счетчиком, для безопасности девушки. Настя вяло упиралась, не желая брать деньги, но в глубине души восхищалась Борисом, он не был скупым, что да то да. И собственно, почему его жена так рассердилась, когда он заговорил о кредите? У каждого человека может быть место, к которому он почему-то привязан. Другим оно кажется уродливым и никчемным, а иной не променяет его на все красоты мира. И она опять подумала, что эти двое совсем не подходят друг другу. Мария – слишком консервативная, практичная, прижимистая. Борис – порывистый, щедрый, необузданный. Даже романтичный! Нет, долго им вместе не пробыть…
Глава 15
– Надоело сидеть на твоей шее, – заявила Настя на другой день после ужина в ресторане.
Антон иронически поднял бровь:
– Пока я этого не заметил.
– Зато я замечаю. Хватит, ищу место!
– Как хочешь, – спокойно ответил он. – Но учти, я твоих денег брать не стану.
Настя почему-то злилась и сама не могла назвать причины. Может быть, цены во вчерашнем меню шокировали ее? Может быть, такси, оплаченное совершенно посторонним человеком? Само ощущение, что она является чем-то вроде бедной родственницы, которая вынуждена принимать подачки, хотя и обставленные со всей деликатностью?
Нет, не это. Вчера вечером, добравшись до квартиры Антона и приняв прохладный душ, она долго не могла уснуть, лежа в постели, спустив руку вниз и бессознательно почесывая под ошейником густую шесть прикорнувшей собаки. Мария. Мария и ее муж. Что они ей – что она им? А вот – ее накормили, напоили, усадили в такси… Подарили красивый вечер. Что она дала взамен? Пару улыбок, да и те были некстати. А теперь ей самой хотелось бы куда-то пригласить этих людей, но разве она могла себе это позволить?
Настя беспокойно ворочалась и кусала губы, сама того не замечая. Под дверью все еще виднелась полоска света. На кухне с книгой заседал Антон, и ей даже не требовалось туда входить, чтобы узнать: у него на носу очки, в руке – кружка с остывшим чаем, рядом громко тикают часы, парень всегда ставил будильник, чтобы вовремя лечь спать, – слишком увлекался чтением.
«Не просить же у него? Невозможно. Я-то знаю, сколько он получает. Папа? Мама? Ох, нет. И что тогда? Пригласить тех домой, но куда? Где мой дом? Тут? Это чужая квартира. К родителям? А с какой стати мама будет готовить для посторонних людей? Нет, она не откажется, но разве так можно?»
Настя давно привыкла, что все свои расходы оплачивает сама. Мать даже как-то намекнула ей, что ее брачные неудачи происходят не только из-за излишней честности, но еще и оттого, что она не умеет управлять мужчиной, чего-то просить. Просить девушка и впрямь не умела. Сегодня, впервые за прошедшие дни, ей вдруг стало невыносимо стыдно, что она устроилась в чужом доме, ничего не внося за проживание. И дело было, конечно, не в Антоне и уж тем более не в его родителях.
Они уже успели навестить их на даче: Антон использовал для поездки служебную машину, и заодно, по пути, они заехали на какой-то сельскохозяйственный рынок, где парень по списку купил некие загадочные бутылочки и пакетики. Настя, у которой не имелось никакой растительности, кроме драцены, только посмеивалась. Ее родители тоже любили копаться в земле, да и Костик никогда не отказывался помочь во время каникул… А ей было все равно: проросло – не проросло, поспело – не поспело. Она считала себя абсолютно городским человеком и гордилась этим в глубине души.
Родители Антона очень обрадовались гостям. Настя сразу ощутила их давно знакомыми, на удивление похожими друг на друга людьми. Если бы ее не предупредили, она бы решила, что перед нею брат и сестра.
– Настенька?
Это спросила женщина средних лет, с очень веселыми, легкомысленными глазами, как бы подернутыми голубой дымкой. Руки у нее были в земле и сильно загрубели. Настя подтвердила – это она и есть. И немедленно извинилась, что на время устроилась у них в Новогирееве.
Эти слова вызвали бурю эмоций. И мать, и подбежавший за ней отец Антона, очень на него похожий, тоже в очках, которых, впрочем, никогда не снимал, разом заговорили, что ничего такого в этом нет, у любого человека могут быть неприятности, и вообще – они гостям рады.
– Это ты что нарассказал? – тихонько поинтересовалась Настя, ползая по грядкам вместе с парнем. – Какие у меня неприятности?
– Да не обращай внимания.
– Надеюсь, ты не сказал, что я бездомная?
– Нет. Сказал, что у тебя внутренние искания. Маме понравилось – она, кажется, вдарилась в буддизм. Самостоятельно, слава богу, – просто книжки читает. Она ужасно радуется, когда у кого-то внутренние искания. А вот у меня их нет, она все ждет, когда у меня на лбу вскочит третий глаз.
Антон окунул палец в жидкую грязь, разлившуюся после полива, и наугад обозначил на лбу то место, где он должен был вторично прозреть. Вид у него был суровый, и Настя снова не выдержала – рассмеялась:
– Да, теперь ты выглядишь значительно просветленней.
– И зрю, – загробным голос сказал тот, – что ты, девица, есть хочешь.
Настя бросила тяпку и вытерла у него со лба пятно:
– Не зри. Разгрузил бы лучше машину. Продукты ведь там!
Обед прошел на удивление весело, а она почему-то думала, что ее начнут о чем-то расспрашивать и уж во всяком случае испытывать на роль будущей невестки. Девушка уже привыкла к этому и потому то и дело порывалась помочь на кухне. Мать Антона ласково усаживала ее обратно:
– Справлюсь. Не полк кормлю.
Когда-то она была врачом при военчасти и с тех пор тепло относилась к «солдатикам» и оперировала исключительно большими числами. Отец Антона насаживал на вилку макароны и провозглашал:
– Сегодня есть можно.
Настя пыталась не смеяться, но эта странноватая семья производила на нее все более приятное впечатление. После обеда она все-таки вырвала у матери Антона стопку грязной посуды и вымыла ее в ледяной воде. Простились короткими приятелями. Ее снова приглашали в гости и, конечно, не в качестве рабочей силы.
– Милые у тебя родители, – сказала она парню по пути в Москву.
– А какие они еще должны быть? – ровно отозвался тот.
После обеда в ресторане Настя обзвонила прежних знакомых на тех местах, где работала раньше. Кто давно уволился, кто был в отпуске. Нашлось несколько вариантов, но они ее не устроили. Перед глазами стояли цены в меню, и Настя вдруг с особой отчетливостью осознала, что до сих пор напрасно растрачивала время и свои профессиональные навыки.
«А ведь ее муж, – она имела в виду Марию, – наверняка знает места получше. Почему бы с ним не связаться?»
Она впервые позвонила Марии сама, теперь у нее появился ее номер. Та откликнулась сразу, и Настя задумалась, зачем ей вообще мобильный телефон, когда она все время сидит дома?
– Знаешь, мне кажется, что каникулы кончаются, – сказала Настя. – Пора бы устроиться на работу.
– Твой парень…
Девушка резко возразила:
– Я говорила, он не мой парень. Он мой друг.
«Ну да, – подумала Мария. – А ты уже сколько времени живешь с ним. Кому ты врешь?»
На самом деле она бы отлично могла поставить себя на место девушки, которая живет в одной квартире с мужчиной, не вступая с ним в близкие отношения. Борис уже другой день был хмур и весьма неразговорчив. Мария паниковала, правда, про себя. Она полагала, что причина в том, что она опять пыталась нажать запретную педаль и заговорить о ремонте. Это было в том самом ресторане, где они сидели втроем. Настя была непринужденно-весела, муж тоже. И лишь она выглядела придирчивой занудой, мешавшей их обоюдному легкомысленному веселью.
«Почему одним все, другим – ничего? – задавала она себе извечный вопрос и так же извечно отвечала на него неверно. – Потому что одни все умеют переврать и посмеяться, другие ищут справедливости… Хотят все рассчитать… И их выставляют занудами и дураками. А я ведь добра хочу!»
– Неужели в Москве нет вакансий? – спросила она. – Не может быть.
– Есть, но… У меня никогда не было знакомых, которые помогли бы получить хорошую зарплату. Маша, твой муж, он не мог бы… У него нет…
Мария разом поняла и рассердилась:
– Секретарям везде платят одинаково.
«Я тоже! – кричало что-то в ней, но голос был слышен слабо, как сквозь слой ваты. – Тоже хочу работать, и зарабатывать, и не зависеть ни от кого на свете! И какого черта, почему я должна искать тебе работу!»
– Нет, не везде, – возразила Настя, не уловившая в этом голосе агрессии. – Знаешь, я столько мест переменила, и разница в зарплате была иногда раза в три… Так вот и подумала, он же владелец частной фирмы. Если ему самому не нужны кадры, так, может, кому-то…
Мария отключила вызов и вдруг опомнилась. Она стояла с телефоном в руке, бессмысленно глядя на него остановившимся взглядом, и спрашивала себя, как могла дойти до подобного невежества? И почему? Позвонила девушка, попросила совета… И девушка эта – бескорыстно – некогда проводила ее, невменяемую, до дома. Причем из последующих простодушных ответов Насти она уяснила, что та очень боялась – Мария живет далеко.
