Анастас Микоян - Андрей Викторович Рубанов

он много раз обсуждал эту проблему с Мао, а также и с Хо Ши Мином, и с маршалом Тито. Действительно, в теории этот вопрос слабо разработан. Во многом потому что и Маркс, и Энгельс, и Ленин, и Сталин были мало знакомы с крестьянским трудом, не понимали его особенностей. Действительно, построение социализма в аграрной стране — процесс сложный. Крестьяне разобщены. Одно дело прийти в барак к рабочим и провести агитацию, собрав две-три сотни человек, а иногда и тысячу. Совсем другое дело ездить по сёлам и деревням, где люди накрепко припаяны к своим хижинам и своим огородам.

Для начала, говорил Микоян, крестьянин должен обязательно стать грамотным. На втором этапе он должен стать сознательным, то есть читающим газеты, вовлечённым в общественную жизнь и в общественную дискуссию. Без вовлечения широких масс никакие социальные перемены невозможны. Нельзя позволять людям просто плыть по течению, нужно будить их, вовлекать.

Фидель был классическим, прирождённым лидером-харизматиком. Он имел цепкий сильный ум. Но знания его были фрагментарны. Он почти ничего не знал про СССР, не представлял его масштабов. Потом, когда он посетит Советский Союз, он будет потрясён его размерами.

Фидель совершенно не понимал, что такое ядерное оружие, что такое радиация. Когда разразится Карибский кризис, это осложнит положение Микояна.

Фиделю очень нравилось, что он, молодой человек, чудом пришедший к власти в маленькой бедной стране, может бросить вызов беспредельному могуществу капиталистической Америки. Это превращало Фиделя в героя мирового масштаба: он не только становился в один ряд с Хосе Марти, но и мог превзойти его (так и вышло). В случае удачи Фидель мог превратиться в лидера освободительных движений всех беднейших стран Латинской Америки; а поскольку он нигде не был, кроме Латинской Америки, для него это означало лидерство в всём мире.

Поездку в Вашингтон он постарался забыть, его там унизили и оскорбили; впечатления оказались смазаны. По большому счёту он и про Америку ничего не знал. Он схватился с одной сверхдержавой, не представляя её настоящей силы, а помогла ему другая сверхдержава, но и её силы он тоже не представлял. Зато в его груди, в его нервах бушевала его собственная колоссальная сила, огромные амбиции, готовность идти до конца. Главный лозунг его революции — Patria o muerte! Родина или смерть! — он позаимствовал у испанских республиканцев, но в экзальтированном, эмоциональном сознании кубинцев он зазвучал ещё более решительно. Потом Фидель не раз публично заявит, что готов отправить на смерть весь свой народ, ради разгрома капитализма.

Визит Микояна был официальным. Кроме полётов на вертолёте и поездок, он проводил рабочие встречи (по шесть в день), дал несколько интервью, публично заявил, что СССР готов закупать у Кубы любое количество сахара и табака, а также любые другие товары, которые кубинцы пожелают экспортировать. Взамен СССР может поставить нефть, промышленное оборудование, технику и вообще всё что угодно, если на то будет желание правительства страны.

Эти заявления попали в газеты и были прочитаны в Вашингтоне. Там отнеслись скептически: что это за бизнес? Русские собираются покупать сахар на другом конце планеты и возить кораблями за девять тысяч морских миль? Приняли два решения: во-первых, начать торговую войну с Кубой; во-вторых, подготовить войну настоящую: разработать план вооружённого вторжения и разгрома кубинских коммунистов. Появление социалистического государства в ста километрах от американского берега больно ударило по престижу администрации Эйзенхауэра и шокировало американское общество. Чем занималось ЦРУ, разведка, дипломатия, за что получали жалованье эксперты и аналитики? Как вышло, что коммунисты теперь маршируют буквально перед нашей дверью? Америка с треском проиграла очередной раунд холодной войны. Закупки кубинского сахара немедленно прекратились. Треть всего сахара США завозили с Кубы. Теперь сахар взлетел в цене. Осенью ввели запрет на импорт всех без исключения кубинских товаров, в том числе превосходных, лучших в мире кубинских сигар.

Кубинцы отреагировали созданием контрабандного канала до Майами. Канал работал в обе стороны и весьма активно — с молчаливого согласия руководства страны.

Что же касалось военной операции по свержению Кастро, её решили делать руками самих кубинцев.

С Кубы изгнали всех плантаторов, вообще всех богатых, не пожелавших добровольно отдать свою собственность и перейти на сторону новой власти. Дома, земли, фабрики — всё было национализировано, перешло в собственность народа. Изгнанные из страны кубинцы осели в основном в Майами и образовали огромную диаспору. Большинство полагало, что режим Кастро долго не продержится. Доходило до того, что богатые сеньоры, уезжая из Гаваны, нанимали сторожей и смотрителей, которые должны были ухаживать за их особняками, пока хозяева не вернутся. В особняки въезжали другие люди, но и смотрителей тоже пускали: они следили за порядком и делали мелкий ремонт.

Осевшие в Майами эмигранты тем же контрабандным путём посылали деньги оставшимся на родине родственникам, узнавали все новости — это было очень похоже на русскую эмиграцию начала 1920-х годов: тогда все уехавшие тоже думали, что вернутся через год или два.

Из среды этих кубинских эмигрантов можно было набрать несколько тысяч решительных людей, создать боевой отряд, хорошо вооружить его и обучить, а затем отправить домой, свергать Кастро. Ничего лучше придумать было нельзя. ЦРУ стало разрабатывать операцию Zapata (исп. «Башмак»). В марте 1960-го, через месяц после отъезда Микояна с Кубы, Эйзенхауэр официально утвердил план вторжения. Оно, как известно, провалилось: в 1961 году кубинская армия разгромила «гусанос», только пленных взяли больше тысячи.

К этим событиям Микоян не имел отношения, если не считать того, что его уважение к лидерам кубинской революции возросло, и одновременно укрепился его политический авторитет. Микоян сделал серьёзную ставку на Фиделя и Че, именно Микоян убедил Хрущёва, что этим людям можно и нужно помогать.

После разгрома интервентов на Плайя-Хирон Фидель и Че превратились в звёзд мирового коммунистического движения. Они, так же как и большевики в России, доказали, что революцию можно не только осуществить, но и защитить. Половина мира влюбилась в эмоционального, взрывного Фиделя, способного произносить огненные речи по пять часов без перерыва.

К тому времени Эйзенхауэра сменил Джон Кеннеди, но он оправдался за неудачу в заливе Свиней, свалив всё на своего предшественника. И всё же международный престиж Америки снова сильно пострадал.

Микоян торжествовал.

Сказать, что именно он создал кубинский социализм, будет преувеличением. Но он оказал решающее влияние на этот уникальный процесс. Изначально Кастро не был коммунистом, его в эту веру обратил Че. А Микоян, появившись вовремя, дал понять, что могущественный Советский Союз поддержит Кубу, подставит крепкое плечо.

До сих пор Фидель Кастро и Че Гевара — культовые фигуры мирового левого движения. Микоян не создал этих героев, но он повлиял на них самым решительным образом. Прежде всего, лично, как революционер, имевший опыт вооружённой