Стеклянная западня (сборник) - Герберт Франке

Ютта. А я?

Барри. Вирджил свой забрал. Ты ничего не можешь сделать. Оставайся здесь. Лучше всего-следи, как будут развиваться события. Может, мы найдем более удобное место для обороны, может, сумеем удрать. Если придет помощь, скажешь им, где мы. Только не высовывайся!

Барри отходит на несколько шагов от обрыва, смотрит вверх, прикидывает высоту. Потом вешает автомат на шею и начинает карабкаться. Это легче, чем он думал, так как промоины в камне образуют естественные ступени и карнизы.

Он осторожно вылезает наверх и удовлетворенно вздыхает: у него здесь хорошее прикрытие, можно в самом деле пробраться отсюда к Гасу. Согнувшись чуть не пополам, он бежит вперед-он заметил, что цепь нападающих тем временем продвинулась еще ближе к брату. Но заметил и другое: их ряды поредели-несколько коричневых фигур неподвижно лежат на земле.

Гас стреляет метко.

Барри перескакивает от скалы к скале, прячась за кустами, вверх по откосу к отвесной каменной стене — по счастью, никто до сих пор его не углядел. А теперь самый трудный участок: вдоль обрыва, где нет прикрытия, разве что кое-где упавшие сверху камни. Барри бежит, падает ничком, опять бежит… Хорошо, что все внимание коричневых приковано к Гасу. Мало-помалу Барри приближается к брату-осталось немногим более полусотни метров.

Барри осторожен, он все время начеку, хотя ликующий восторг переполняет его: вот сейчас он преподнесет брату сюрприз, сейчас исполнится его давнее сокровенное желание-наконец-то он докажет Гасу, что способен совершить ради него.

Еще прыжок от одного камня к другому… Теперь можно глянуть поверх полоски низеньких кустов. От коричневых он надежно укрыт, зато Гаса видно отлично. Он уже совсем близко-никто не помешает их встрече. И даже если оба они погибнут под градом пуль коричневых, все равно ради одной этой минуты стоило жить. Гас целиком сосредоточен на веренице людей там внизу, лишь изредка его взгляд скользит вправо и влево — нельзя забывать, что с фланга он тоже уязвим. Барри приподнимается, машет Гасу. Они так близко друг от друга, что он хорошо видит брата, пусть и Гас знает, что Барри здесь. Барри, пришедший из невообразимой дали, чтобы помочь ему, спасти его…

Неописуемое чувство счастья в предвкушении встречи. По легкому движению Гаса Барри понимает, что тот заметил его. На миг брат поворачивается к нему лицом, одновременно поводя автоматом… Барри видит вспышку дульного пламени, чувствует удар под ключицей и слышит хлопок. Его бросает в сторону, он соскальзывает по склону, лежит в траве. Ощупывает плечо-оно мокрое и липкое. Подносит ладонь к глазам, она вся выпачкана красным. Кровь, его собственная. Легкое оцепенение, боли почти нет. Барри понимает, что произошло: Гас принял его за одного из нападающих. Откуда ему было догадаться, что это он, Барри. Его появление сейчас на этом месте было настолько невероятно, настолько неправдоподобно, что Гас просто не мог на это рассчитывать. Он увидел крадущегося человека и выстрелил.

Барри слегка удивлен, что почти не чувствует боли. Он пытается шевельнуться, и это ему удается. Встает, ноги как ватные… Слабость от потери крови, и, наверно, она еще усилится. Но пока у него есть время, и он это время использует. Серия громких клацающих звуков на скальном обрыве над головой.

Значит, теперь и они обратили на него внимание- возможно, из-за выстрела Гаса, возможно, из-за шума, который он произвел при падении. Прятаться больше незачем. Он снимает автомат с плеча, прицеливается. Нападающие перед ним как на ладони, поле обстрела свободно. И, к собственному удовлетворению, он обнаруживает, что меткость ему не изменила. В первую минуту не разглядишь, сколько ранено или убито и сколько просто бросились наземь, спасаясь от пуль. Потом некоторые вскакивают, в поисках укрытия бегут к скальным уступам, к кустам. Но почти половина остается без движения.

Теперь, видно, и Гас сообразил, что с фланга подходил не враг. Видя, что брат то и дело поглядывает в его сторону, Барри взмахивает рукой. И Гас машет в ответ! Ради этого привета стоило пострадать!

Твердая уверенность, полнейшая ясность мысли. Внезапно он слышит команды на чужом языке, пронзительные крики.

Нападающих как-никак еще человек двадцать, неожиданно они устремляются в штурмовую атаку. Часть бросается к нему, часть-к Гасу. Братья выпускают из автоматов очередь за очередью, но целиться все труднее, потому что противник подбегает со всех сторон. Теперь уже бессмысленно думать о прикрытии. Барри вскакивает, дает еще одну очередь, бежит к Гасу… Опять падает ничком, стреляет, опять вскакивает на ноги… Краем глаза он видит, что атакующих осталось совсем немного. До Гаса-лишь несколько метров. Двое коричневых бегут к Гасу, но падают, сраженные пулями. Перед Барри тоже вырастает коричневая фигура и тоже уходит недалеко… На миг замирает без движения, а потом кубарем катится под откос. Это был последний противник.

Барри выпрямляется. Чувствует, как силы покидают его. Ноги двигаются автоматически, ему кажется, будто он отрывается от земли, парит… Он весь в крови, одежда порвана, автомат выскальзывает из рук-и все же это вершина его жизни. Он жив, и Гас жив, и спас его он, Барри. Гас протягивает к нему руки, но подхватить не успевает, у Барри чернеет в глазах, и он падает без сознания. Чувства гаснут, тонут в непроглядном безмолвии.

Окончание средней школы было для Барри огромным событием-не потому, что он стал совершеннолетним, не потому, что он покинул семейный круг и распрощался с теснотой родительского жилья. Признавался он себе в этом или нет, но последние годы он жил одним желанием, одной мечтой, которая давала ему силы и упорство, уводила от равнодушия и инертности, заставляя работать целенаправленно, — снова быть вместе с Гасом.

В студенческий городок он приехал немного раньше, чем нужно, и у него было время спокойно выполнить все формальности: записаться, пройти диспансеризацию и психологические тесты, устроиться в общежитии, где ему отвели хоть и крошечную, но одноместную комнату, получить всевозможные карточки, удостоверения и талоны на еду и питье, на единую форму колледжа, на учебные пособия и спортинвентарь. Он познакомился с несколькими парнями и девушками, которых нашел вполне симпатичными, хотя и держался от них чуть в стороне, он бродил по городку, осматривая аудитории и лаборатории, концертные залы и театры, спортивные площадки и водные стадионы, и дивился обширности территории обособленной зоны посреди трещащего по всем швам города, — полоска земли без небоскребов, без сетки опор монорельса, без антенн и радиомачт… Ничто почти не мешало видеть пасмурное небо, казалось, сам воздух здесь был чище, прямо как в саду-вдоль дорожек через небольшие промежутки были вкопаны круглые бетонные кадки с настоящими зелеными растениями, гибридами, созданными в «Институте изучения мутаций» при колледже. В городке не было никаких машин-ни автомобилей, ни электрокаров, ни мотоциклов, ни глайдеров. Единственным механическим средством передвижения был велосипед; для этого был проложен целый лабиринт дорожек, и почти все студенты ездили исключительно на этих педальных машинах; добравшись до нужного места, их оставляли на улице, а уезжая, просто брали на стоянке любой другой. Барри быстро наловчился гонять на велосипеде и скоро, как и все остальные, считал, что даже на самые короткие расстояния совершенно естественно ездить на велосипеде, а не ходить пешком.