Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук

— Жаль, было бы куда лучше если бы причиной была твоя внеземная любовь, — яркая улыбка вновь озарила его лицо.

— Прекрати издеваться надо мной, — жалобный тон Таро так не сочетался с его внешним видом.

— Я еще даже не начал.

— Я наобещал Макото всего подряд абсолютно не представляя, как собираюсь сделать это. На самом деле сложно представить насколько эгоистично я поступил, но знаешь, я бы сделал это снова.

— Я не могу сказать тебе спасибо за твой поступок, но я рад, оказывается ты куда хуже, чем можно представить, — Акио улыбался и закусил нижнюю губу, он не испытывал ни капли злости. Жизнь показала ему что ничего не бывает чистым черным или белым, все имеет свои оттенки. Пусть Таро и стал конечной причиной смерти Макото, но нет никаких поводов думать, что тот не покончил бы с собой в тот день другим способом.

— Когда все закончится я обязательно сознаюсь в своем поступке твоему брату и понесу наказание.

— Я думал ты мечтаешь разделить со мной остаток жизни, а выходит ты просто решил умереть?

— Прекрати.

Пусть Таро и передергивало от насмешек тем не менее та легкость с которой вновь и вновь произносил столь тяжелую истину, заставляла его улыбаться. Он был жутким эгоистом, ему было плевать на Макото и остальных, сейчас у него есть возможность вновь греться в лучах солнца некогда опалившего его. Ветер стих, но разгоревшееся пламя уже не унять.

— Что будем делать с ней? — Таро обернулся на девушку за спинами.

— Давай привяжем к ней камень и выбросим в реку.

— …

— Или с тебя хватит убийств? Одним Маруяма больше одним меньше, она ведь моя невестка, — Акио рассмеялся, но Таро лишь нервно пшикнул поднимаясь на ноги.

Глава 37. Змея, живущая среди людей

Акио хотел бы дать пощечину, чтобы разбудить ее, но Таро остановил его ладонь и недовольно покачал головой. Они присели рядом с ней, Акио скривившись от злости, заботливо ополоснул ее лицо холодной водой. Шизу неохотно открыла глаза и в испуге замерла. Силуэт Таро был действительно устрашающим, но мгновенье спустя она наконец пришла в себя узнав Окумура.

— Потратили столько времени, а могли бы просто в реку обмокнуть, — пробубнел Акио.

— Прекрати.

— Не нужно в реку, я же… — Шизу говорила привычно тихо, спиной все сильнее прижимаясь к позади стоящему дереву.

— Зачем ты следила за нами? — Акио сдерживал излишнюю грубость в голосе, но выходило плохо.

— Я не следила, — девушка ответила спокойно, ее глаза наконец прояснились и привычной дрожи в них не было.

— Хочешь сказать прогуливалась в выжженных землях? Легкая полуторадневная прогулка сквозь лес с духами? Или заплатила кому, чтобы тебя переместили?

— С каких пор ты такой грубый? Я не буду говорить с тобой.

— Жаль, не знаю, как выдержит мое сердце, — Акио схватил ее за подбородок и растянулся в улыбке, — неужели ты действительно из клана Сакаи? Я знал, что ты не родная дочь Шоры, тебя вроде на улице подобрали, но у вас разве нет меток?

— Убери руки! — девушка отдернула лицо.

— Куда делась вся твоя мягкость? Где ручей слез?

Шизу молчала ее губы нервно поджались, но это была скорее злость.

— Я не хочу быть с тобой грубым, но действительно лучше расскажи, что ты делала в том доме, ты сказала он твой, так? — вмешиваясь в странные методы допроса спросил Таро.

— Да, это дом моего дядюшки. Я росла в нем до его смерти, после оказалась на улице где меня и подобрали.

— Что на счет метки?

— Их ставят только потомкам тех, кого нашли в землях других кланов. Но были семьи, которые чудом выжили и в самих выжженных землях, многие смогли сбежать, но мои предки продолжали жить на бессильной земле, они были бедными и сбежать даже в другие земли означало лишь побираться на улицах.

— Как вы жили с этими существами?

— Это жители нашей земли, пусть изувеченные болью, но тем не менее люди запертые в ужасах проклятья. Они не трогали нас, продолжая считать семьей.

— Даже если так, ты выросла в выжженных землях и каким-то чудом оказалась в нашем доме, зачем ты вернулась сюда?

— Я часто прихожу в родной дом, стараюсь поддерживать порядок, дядюшка не любил, когда грязно, — глядя в вопросительный взгляд двоицы напротив девушка продолжила, — он болел, условия жизни у нас были не лучшие и однажды он сильно поранил ногу. Она загноилась, а целебных трав у нас и в помине не было, искать помощи у других кланов смысла не было. Денег не хватило бы на услуги самых непутевых лекарей. А когда помощь нашлась, было уже поздно.

— Мне жаль, — Таро слегка кивнул девушке.

— От тебя будет какой-то толк сегодня или продолжишь давить на жалость? Мы нашли нечто интересное в подвале твоего дома, так что же тебе известно? — Акио ничуть не растрогался рассказом Шизу.

— Я действительно пришла не просто так, я хотела убедиться, что вы все узнали.

— Зачем тебе это?

— Масаши заигрался, скоро никакие силы не удержат людей и тогда в империи вновь разразится война с верховным демоном. Мой народ пострадал от этого, я лишь хочу прожить спокойную, сытую жизнь.

— Ты говоришь о нем так, словно вы близки.

— Дядюшка не был моим отцом, мои родители умерли вскоре после моего рождения. Он был с отметкой и вернулся в выжженные земли после скитаний по землям кланов, так и не найдя себе место. Он растил меня. Тогда я познакомилась с его сыном, — Шизу подняла глаза и ее лицо окончательно расслабилось.

— Сыном? — Акио понимал о ком идет речь, но широко распахнув глаза посмотрел на Таро, который неотрывно смотрел на девушку.

— Да, оказалось у дядюшки есть сын, немногим младше меня. Его матушка была восхитительно красивой и всегда приносила что-то вкусное, даже ее запах был каким-то дорогим. Мальчик же был всегда одет в изящные белые одежды, никогда не понимал почему я хожу в лохмотьях. Тогда императора долгое время не было, и тетушка приходила достаточно часто, я всегда радовалась возможности наесться, а Масаши… Он с опаской относился к отцу, тогда я не видела ничего странного, мне было даже лучше не делить дядюшку с кем-то. Но сейчас я понимаю, что он вопреки воле матери всегда сравнивал отца с императором и дядюшка заметно проигрывал. Я видела, как его это ранит, он искренне старался сблизиться с ребенком, часто читал ему и даже обучал местному письму, постепенно лед тронулся. Но тогда тетушка не