Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат - Николай Зенькович

Дочь Любы и Леонида Хрущевых Юлю забрали Хрущевы-старшие. Девочке очень долго ничего не рассказывали о родителях. Она знала, что Никита Сергеевич — ее дед, но называла его отцом. Как-то молчаливо было условлено, что ее папа и мама погибли, об этом лучше не вспоминать.

Любовь Илларионовну освободили из лагеря в 1954 году. Она остановилась у сестры Хрущева Ирины Сергеевны. В первый приезд Любе дочь не показали. То ли Хрущевы опасались, что у них отнимут Юлу — так ее звали в семье в отличие от другой Юли, дочери Никиты Сергеевича и рано умершей первой жены его Фроси, то ли не хотели травмировать девочку правдой о матери-лагернице. А может, просто Никита Сергеевич боялся, что его многочисленные враги раздуют историю Любы, потом за ниточку потянут и историю его непутевого сына? А за его посмертную репутацию Хрущев намеревался еще побороться…

По сведениям Л. Тарховой, Никита Сергеевич виделся с невесткой после ее отсидки всего один раз. И было это в 1969 году, когда Хрущев уже пять лет находился в опале. На каком-то семейном празднике они встретились.

— Здравствуй, Люба! — сказал он и больше не проронил ни слова в ее адрес.

За что же жена Леонида была так жестоко наказана? Был ли в том коварный умысел свекра, или шальная случайность всему причиной? Она этого не знает. Как и не ведает, где и когда сложил голову ее молодой, отчаянный и непутевый муж.

Летчик Заморин, гвардии старший лейтенант, тот самый, что был ведущим у Леонида, дал три версии, касающиеся рокового боя, и все разные! В первом рапорте он указал: самолет Хрущева сорвался в штопор. Во втором — в горячке боя вообще не заметил, что стряслось с его ведомым.

Третья версия вдруг обнаружилась после смерти министра обороны Д. Ф. Устинова. В его архиве нашли письмо все того же Заморина: «Я в рапорте умолчал о том, что, когда немецкий «ФВ-190» рванулся на мою машину в атаку, зайдя мне снизу под правое крыло, Леня Хрущев, чтобы спасти меня от смерти, бросил свой самолет наперерез огневому залпу «фоккера». После бронебойного удара самолет Хрущева буквально рассыпался на моих глазах!.. Вот почему на земле невозможно было найти какие-либо следы этой катастрофы. Тем более что искать начальство приказало не сразу — наш бой происходил над территорией, оккупированной немцами».

Письмо написано с одной целью — спасти репутацию Леонида. О том, что самолет «буквально рассыпался», он сообщал впервые. Почему? Почему министр обороны не ознакомил с новой версией Никиту Сергеевича? Не верил в ее правдоподобие? Знал нечто большее?

Заморинские рапорты напомнили мне показания Костина, шофера машины, который вез на допрос к Сталину телохранителя Кирова пятидесятилетнего Борисова, не уберегшего шефа от выстрела в Смольном. Автомобиль с охранником тогда врезался в угол здания, в результате чего Борисов погиб. В разное время создавались три комиссии Политбюро по выяснению обстоятельств этого трагического происшествия, и все три раза шофер Костин давал разные показания — в зависимости от политической конъюнктуры.

Дочь Хрущева Рада Никитична, по мужу Аджубей, долгие годы работала в журнале «Наука и жизнь» заместителем главного редактора. Как и все в их семье, она напрочь отрицает публикации о Леониде, называя их фантастическими, а рассказанное в них — глупостью, выдумками. Кроме того, что действительно был убит человек.

— Мне рассказал об этом Степан Микоян. До того я ничего не знала. Леонид сражался на фронте и погиб. Он был очень хороший, мягкий, мы с ним подружились, когда какое-то время Леня жил с нами…

По словам Рады Никитичны, сейчас те, кто был недоволен когда-то Хрущевым, мстят ему, затрагивая имя сына. Но она к этому привыкла.

Но вот свидетельство отставного лубянского генерала В. Н. Удилова, высказанное им зимой 1998 года:

— В первом же бою, истребитель, пилотируемый Леонидом Хрущевым, резко отвернул от ведущего, ушел в сторону немцев и бесследно пропал…

Эту невероятную историю Удилов слышал от сотрудников отдела административных органов ЦК КПСС и КГБ СССР. Сын Хрущева то ли по собственной инициативе, то ли из-за вынужденной посадки оказался в плену у немцев. Это был второй случай с сыновьями членов Политбюро ЦК ВКП(б), и противник решил воспользоваться им в пропагандистских мероприятиях, объединенных операцией «Цеппелин». Как известно, сын Сталина Яков Джугашвили категорически отказался в какой бы то ни было форме сотрудничать с врагом. А вот сын Хрущева, то ли посчитав себя обиженным советской властью, то ли по какой другой причине, по словам отставного контрразведчика, пошел на сговор с немцами. Это был уже козырь в руках фашистов. Последовала команда Сталина — выкрасть сына Хрущева с оккупированной территории и доставить в Москву. Кто это мог сделать? Конечно, подобную операцию могла провести военная контрразведка «СМЕРШ», руководимая тогда генерал-полковником Виктором Абакумовым, но только если сын Хрущева действительно был у немцев на оккупированной советской территории.

Ну а если немцы переправили его в Германию или Польшу, подобную операцию могли провести те, кто участвовал в уничтожении за границей Троцкого, белогвардейских генералов Кутепова, Миллера и других. Во время войны ими руководил генерал-лейтенант Павел Судоплатов. Незадолго до своей кончины Павел Анатольевич сказал Удилову, что его подчиненные, возможно, участвовали в похищении Леонида Хрущева, но не стал вдаваться в подробности. Он считал, что ущерб, причиненный Хрущевым государству, куда масштабнее, чем история с сыном и сведение счетов с членами Политбюро.

Итак, по Удилову, сын Хрущева был выкраден у немцев и с партизанского аэродрома доставлен в Москву. «СМЕРШ», специальный орган военной контрразведки, действовавший в тылу врага и полосе военных действий, собрал документальные факты о прегрешениях Леонида Хрущева. Военный трибунал Московского военного округа приговорил его к высшей мере наказания — расстрелу.

Можно представить, в каком положении оказался Никита Сергеевич. В недавнем прошлом он дважды просил Берию, Серова, лично Сталина о снисхождении к сыну. Узнав о приговоре военного трибунала, он обратился в Политбюро ЦК ВКП(б) и просил отменить суровую кару. Как ни странно, но и тут Сталин пошел навстречу Никите Сергеевичу. Вопрос о судьбе Леонида Хрущева был вынесен на рассмотрение Политбюро.

И вот заседание Политбюро. Начальник контрразведки «СМЕРШ» генерал-полковник Абакумов изложил материалы дела, приговор военного трибунала и удалился. Первым на заседании выступил секретарь Московского обкома и горкома, он же начальник ГлавПУРа Красной Армии и кандидат в члены Политбюро Александр Щербаков.