Sindroma unicuma. Книга1. - Блэки Хол

Альрик ушел в комнату отдыха, погремел и вернулся с полной мензуркой. Достав из стеклянного шкафчика пузырек, накапал зеленой жидкости и протянул мне. Я подозрительно посмотрела на зеленоватую водичку.

- Выпейте. Это успокоительное. Настойка на основе пустырника.

Еще ни разу в жизни мне не предлагали мензурку в качестве стакана. Сделав разобиженное лицо, я выпила большими глотками. Альрик наблюдал с легкой полуулыбкой. Внезапно в моем животе громко заурчало, словно жидкость переливалась с шумом по пустым трубам. Мужчина снова сходил в комнату и вернулся с пирожком.

- Последний, - сказал извиняющимся тоном.

- Нет-нет-нет. Категорически.

- Ешьте и не препирайтесь, - сунул мне пирожок.

- Спасибо, - потупила я глаза. Ела, стараясь не торопиться, чтобы выходило благовоспитанно и аккуратно. Профессор снова вернулся к писанине.

Пирожок оказался невероятно вкусным и с печенью. От Альриковой доброты я расчувствовалась и поймала себя на том, что хочу спрыгнуть с кушетки и ластиться к мужчине, мурлыкая и потираясь о штанину, как прикормленная кошка. Ну, ладно, как тощий облезлый котенок.

Закончив писать, профессор закрыл тетрадь, сходил к раковине и принес мне салфетку.

- А теперь начнем осмотр, - сказал, мимолетно улыбнувшись.

Мне обстучали ноги и руки, проверили условные и безусловные рефлексы, опять заглянули в ухо-горло-нос, просветили глазное дно, тщательно изучили побледневшее колечко на пальце и заставили отвечать на логические вопросы. Я долго соображала и путалась.

- Вы несобранны, - констатировал Альрик.

А зачем мне собираться? Наоборот, надо расслабляться в предвкушении фуршетного стола.

- Можете спускаться, - сказал профессор. - Осмотр законен. Не прощаюсь, потому что увидимся на вечере.

С чего он взял, что пойду глазеть на светское общество?

Я подхватила сумку, и в это время в дверь постучали.

- Войдите, - разрешил Альрик. На пороге возникла Лизбэт в белом халатике. Как истинная соратница ученого, она не бросилась после занятий в общежитие прихорашивать внешность. Девушка рассчитывала сразить профессора наповал в его родной среде.

- Альрик Герц... - начала Лизбэт и заметила меня. Пришлось протиснуться мимо нее бочком, причем девица не сдвинулась с места, чтобы пропустить. Ох, уж эти подозрительные ревнивицы, - вздохнула я и потопала занимать место на празднике поближе к фуршетному столу.

____________________________________

adventi*, адвенти (пер. с новолат.) - приближение

Это могла быть 30.2 глава

Стол и в самом деле был великолепен и манил меня как мотылька - пламя свечи.

Для празднества переоборудовали большой спортивный зал. Сбоку поставили высокую сцену, натянули трос и повесили плотный темно-синий занавес, установили прожектора и усилительные колонки.

Готовясь к празднику, устроители не пожалели иллюзий. На потолке распростерлось ночное небо с мириадами звезд. Под молочными реками звездных туманностей парили огромные снежинки. Медленно проворачиваясь на невидимых глазу нитях, они меняли окраску и конфигурацию лучей, завораживая взгляд гибкой пластикой форм.

Окна по обе стороны зала закрыли экранами со слабой подсветкой и организовали на них падающий большими хлопьями снег - актуальный антураж, поскольку в канун новогодья погода взбунтовалась и передумала баловать свежим снежком. В углах зала свисали мощные разлапистые еловые ветви, наряженные большими сверкающими шарами и серпантином. С определенной периодичностью в глубине густой хвои бесшумно взрывались петарды, осыпая пространство густыми облаками конфетти. Иллюзия рассеивалась, и через некоторое время повторялась заново.

Что и говорить, организаторы постарались на совесть. Зрелище украшенного зала впечатлило меня. И все же новогодняя суматоха бледнела в сравнении с Днем национальной независимости, отмечаемым с грандиозным размахом ежегодно в середине мая.

Для заслушивания торжественной части подготовили посадочные места, расположенные широким фронтом перед сценой, но внимательная Эльза позаботилась, чтобы на моем пригласительном билете не поставили оттиск с указанием номера ряда и места. Ну и ладно, больно надо. К тому же кресел значительно меньше, чем желающих, поэтому около стен начали понемногу скапливаться такие же, как я, невезунчики, которым предстояло заслушать официальную часть мероприятия на ногах.

Минутная стрелка перешла на отсчет последней четверти часа. Гости прибывали, зал наполнялся.

Недавние соседки по занятиям преобразились до неузнаваемости, превратившись в блистательных принцесс. Они дефилировали в роскошных платьях, увенчанные великолепными прическами. Парни, во время учебного процесса щеголявшие в расхлябанных джинсах и скучных растянутых свитерах, проходили в зал в строгих костюмах, с галстуками и бабочками. Новогоднее торжество не обошли вниманием и работники института, рассаживаясь согласно билетам. Евстигневу Ромельевну я узнала по королевскому профилю, которым она развернулась к сидящему рядом молодому декану факультета внутренней висорики Миарону Евгеньевичу, беседуя с ним. Недалеко от них, в том же представительском первом ряду восседали Ромашевичевский и седовласый Михаслав Алехандроваич, покровитель элементарной висорики - похожие друг на друга высоким ростом и сухощавостью, разве что Ромашка имел вдобавок богатый нос.

В это время в зал вбежала Бабетта Самуиловна, заламывая в панике руки. Увидев, что я подпираю без дела стену, она потащила меня обходными коридорами за кулисы, на ходу умоляя помочь в облачении участников предстоящего театрализованного представления в костюмы.

Ох, и употела же, я не меньше артистов! А каково им, несчастным, под слоями ткани, поролона и ватина?

Когда на самодеятельных актеров спешно надели громоздкие корсеты и каркасы и нацепили колпаки и носы, я вернулась в переполненный бурлящий зал и, пробравшись в толпе, очутилась у стены. Передо мной мелькали знакомые и незнакомые лица, поздравлявшие друг друга с надвигающимся праздником. Я вертела головой в надежде увидеть Аффу или Петю, но неожиданно заметила своего бывшего дрессировщика.

Мелёшин сидел в третьем или четвертом ряду вместе с блондинкой. С его блондинкой. Она не впустую отсутствовала два дня, собираясь вручить себя Мэлу в качестве самого ценного подарка. Девушка была великолепна даже издали. Открытая спина матово поблескивала в электрическом свете, поднятые и забранные в сложную прическу волосы сверкали россыпью капелек.

Мелёшин в элегантном темном костюме тоже не ударил в грязь лицом. Девушка повернулась к Мэлу и что-то сказала. Он обнял ее хозяйским жестом за талию, а сам начал оглядываться, ища друзей, сидящих на задних рядах. Чуть шею не свернул, пока всем кивал, а потом наткнулся на мой взгляд. Повернулся к своей подружке и, погладив по обнаженной спине, что-то сказал на ухо - интимное, предназначенное для них двоих. Девушка ответила, рассмеявшись, и потянулась к Мэлу. Они поцеловались, легко и мимолетно, чуть коснувшись губами, но поцелуй был настолько личным, настолько собственническим, что... у меня сдавило грудь.