Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

— Да, я знаю, — ответил Тензиг, и его горло вдруг пересохло. Комната, казалось, обхватила его и сжала грудь так, что его сердце билось прямо об стены.

— Хорошо, — сказал настоятель, — и если у тебя сегодня всё получится, ты войдешь в круг мастеров ордена и покроешь себя славой. Но если ты потерпишь неудачу, то не только наш орден будет разочарован в тебе. Мир проклянёт твоё имя, легионы нерождённых будут страдать из-за твоей ошибки, — он отвернулся, а на его лице была полуулыбка. — Но я верю в тебя, Тензиг. Твой мастер говорит, что всё это оправдано. Готов ли ты принять на себя это бремя и рисковать ради этого жизнью?

Тензиг молчал, и в комнате, казалось, установилась грозовая тишина.

— Я готов, — послышался близкий голос, и только потом Тензиг понял, что это сказал он сам. Настоятель усмехнулся.

— Хорошо. Тогда осталось решить, что нам делать с драконом…

Писарь начал зачитывать текст со свитка, положив его на свой аналой.

— Планета находится в состоянии средней цивилизованности, поддерживаемой наличием записей, оставшихся от банка данных СШК. Человеческая популяция расположена только на одном континенте, стран как таковых нет, но есть ряд враждующих фракций и герцогств. Феодальная система связана с религиозными орденами и платит дань церемониальному королю из военных вождей, которые конкурируют за власть. Тех-записи ведутся в одном из монастырей — монастыре Ордена Небесной Добродетели.

Писарь прекратил читать и поморщился, будто слова были очень горькими на вкус.

— Культ Императора угас в этом мире, даже если когда-то и существовал здесь. Теперь тут есть две религии: суеверный анимизм, основанный на поклонении небу и силам природы, и философский культ, который поддерживается в монастырях — наши разведчики не смогли понять основные принципы этой ереси. Культы имеют много сторонников, а монашеские ордена обладают почти такой же властью, что и военные вожди. Возможно, это связано с тем, что монастыри контролируют снабжение этого мира прогрессивными вещами.

Он поднял глаза со своего свитка,

— Было бы ошибкой считать, что эта цивилизация является примитивной только потому, что люди здесь не имеют точных наук и техники. Сложность их жизни может скрывать многие детали, и я бы посоветовал соблюдать крайнюю осторожность в отношениях с ними и не строить их только с позиции силы.

Окончив свое выступление, писарь посмотрел вниз и свернул свиток. Джудит оглядела остальных слушателей. Инквизитор Ратман, ответственный за возвращение миров этого скопления в лоно Империума, выглядел задумчивым: он крутил свой перстень из стороны в сторону, ожидая, пока выступление закончится.

— У меня вопрос, — сказал он, постукивая пальцами по подлокотнику. — Много ли мы знаем о местном банке данных СШК?

Писарь покачал головой.

— Я боюсь, очень мало. Туземцы отказались рассказывать о нём нашим агентам. Но, по большому счету, это примитивный мир. Все хранилища тех-информации, о которых мы знаем, были уничтожены в Эру Раздора. Случится чудо, если монахи работают с записями на пергаменте — они могут содержать описания давно забытых устройств, странные тайны, лежащие за пределами наших знаний, и один лишь Император знает, что ещё, — сказал он с благоговением.

Иоаким, представлявший руководство отряда Адептус Арбитрес на борту кораблей флота, сердито покачал головой.

— Весь этот мир похож на одну большую банку с червями, — сказал он. — Мелкие вожди только и ждут случая, чтобы насадить конкурента на крюк. Если нет быстрого способа уделать их, мы будет торчать тут вечно.

Инквизитор покачал головой.

— Да, это неприемлемо. Мы должны установить контроль над этой глушью, и сделать это нужно быстро. Значит, нам надо узнать их слабые места.

— Там царит анархия, — сказал один из клерков. — Разведчики не нашли прочной иерархии: убьют одного вождя, и другие тут же будут рваться занять его место.

Джудит смотрела в космос.

«Открытие, — думала она, — да, мне нужно открытие. Тайное знание. Банк данных… Банк данных СШК, если он существует здесь, идеально подошёл бы».

Такие компьютеризированные библиотеки, артефакты Темной Эры Технологий, содержащие в себе неисчислимые знания, имели жизненно важное значение для Адептус Механикус, но все известные банки данных СШК были повреждены в той или иной степени, и их было очень мало. Вот если бы ей удалось найти еще один.

— Наш ассасин, кажется, размечтался, — сухо сказал Иоаким. — Возможно, наша уважаемая коллега поделится с нами тем, о чём она задумалась?

Джудит перевела взгляд на него. В течение всего путешествия он постоянно бросал оскорбительные комментарии и насмешки в адрес Гильдии Асасинов. Отношения между монолитным Адептус Арбитрес и их скрытными, независимыми конкурентами — Имперскими ассасинами — были далеки от дружеских. Она смотрела на него глазами, зрачки которых сейчас были похожи на перекрестия прицела, пока он не отвернулся.

— Это и есть слабое место, — решительно сказала Джудит, — которое открывает широкие возможности для моей команды. Ну, вы же понимаете, — она посмотрела на инквизитора, который угрюмо слушал её. — Я могу принести вам этот мир на блюдечке, — сказала она, — и это же можно сказать и о банке данных, который вряд ли будет полезен после того, как мы проведем орбитальную бомбардировку, — она покосилась на Иоакима. — Ведь это просто идеальный метод, с помощью которого мы можем подчинить их. Конечно, это потребует больших затрат времени, но зато будет достаточно всего парочки убийств.

— Надеюсь, ты сможешь исполнить этот план, — с усмешкой сказал Иоаким. — А если нет…

Он не стал продолжать, но Джудит знала, о чём он думал. В Адептус Арбитрес были люди, которые хотели взять на себя функции ассасинов в дополнение к своим основным обязанностям, тем самым увеличив влияние своей организации. И Иоаким наверняка считал, что ассасинам нельзя полностью доверять: в руках властей они были острыми, но ненадежными клинками, которые могли легко обернуться против владельца. Джудит отметила, что когда она была на борту флагмана, Иоаким всегда носил свою чёрную панцирную броню.

Инквизитор Ратман кивнул писцу, который тут же активировал записывающее устройство.

— Пусть будет зафиксировано, — начал он, — что отныне ассасин Джудит Бьярнсдоттир назначена руководителем операции по приведению планеты Хиро под власть Империума, — инквизитор взглянул на Джудит так, что у неё по коже пробежали мурашки. Да, инквизитор знал, как играть с бюрократией против неё самой. — Дальше будет зафиксировано, что эта власть исходит от меня, — добавил он, — и что ей поручено работать вместе с Иоакимом Ариманом из Адептус Арбитрес, чтобы получить власть над планетой в течение тридцати стандартных дней. Во имя Императора, пусть будет так.

После того, как Тензиг вернулся в свою келью после встречи с настоятелем, он провёл ночь, размышляя над той задачей, для которой он был избран. Брат-настоятель был непоколебим: никто больше не должен был знать о том, что они обсуждали. Тайна была превыше всего. Поскольку он был лишь младшим членом ордена, выполнение этой задачи возлагало на него огромную ответственность. Тензиг лежал, глядя в потолок, и вспоминал слова брата-настоятеля.

Как мастер Ордена Небесной Добродетели, настоятель был мудр в путях мира так же, как мастер тайных искусств был осведомлён в тёмных науках смерти.

«Они прибудут издалека, но не стоит считать, что они будут наивными и не будут знать об источнике наших сил. Они будут стремиться свергнуть нас и манипулировать орденом; использовать нас как инструмент, с помощью которого можно контролировать воинов. Они будут стремиться сделать это привлекательным для нас… потому что они знают о нашей библиотеке, не так ли?»

«Как они могут не знать?» — подумал Тензиг. Хитроумные артефакты ордена были повсюду, и их было сложно скрыть от эгоистичных дворян.

«Поэтому, — говорил ему настоятель, — что-то произойдёт. — Мы должны заставить их поверить в то, что они хотят: что мы будем делать то, что они пожелают. Они не поверят, что, так хорошо зная наши сильные стороны, они так же хорошо будут знать наши слабости. И поэтому, — он по-волчьи оскалился, — мы должны скрывать свою силу. Это будет поручено одному из нас, кто должен будет остановить попытки их представителей добраться до источника. Тензиг, ты встретишься с имперцами. Ты будешь представлен им как наиболее почтенный член аббатства. Мастер тайных искусств будет с тобой, день его освобождения от боли приближается, и будет лучше, если он умрёт гордо, а не в болезнях. И тогда ты начнёшь заниматься тем, чему так долго учился».

Лежа без сна на своей койке, Тензиг, казалось, чувствовал всю свою жизнь на кончиках пальцев. Это было тяжело: примириться с неприятностями и горем, которые были если не резкими, то полностью неожиданными. От фермы своего отца к монастырю, путём кровавых потрясений времён Войны Марширующей Семёрки — всё ради того, чтобы обнаружить, что в это мирное время не нужны те, кто желает подняться выше. Долгая жизнь и процветание означают, что нет вакансий на звание мастера — звания, к которому стремился Тензиг, — из-за чего пришлось бы отложить свои амбиции в долгий ящик.