Великий Дракон - Олег Дивов

Чарли суетился и слишком много болтал. Похоже, в камере все они осознали, что китайское правосудие — отнюдь не шутка.

Август, увидев мою «обузу», только охнул.

— Делла, — спросил он меня, — ты помнишь, чем занимались в лаборатории Чарли? И тебе просто так отдали этих людей?!

— Да я сама удивляюсь.

— Послушай, пусть они отдохнут у тебя. Потом я приеду и мы придумаем, как использовать их таланты. Только не принимай никаких решений в одиночку. В этом бизнесе масса подводных камней.

— Как скажешь, милый, — ощерилась я.

И лишь когда мы, попрощавшись с китайцами, получили коридор через Куашнару, я выдохнула: работа закончилась.

Мы летим домой.

На Саттанг мы прошли тоннелем Чужих. Честно говоря, я обошлась бы и без стоянки на Саттанге, тем более, мне не очень-то хотелось лишний раз видеть неблагодарного пройдоху Патрика, да и индейцев в целом. Но я смирилась. У меня тут сакральный статус, надо отрабатывать его.

В первый день я приняла делегацию старух, выслушала отчет о достижениях. Затем меня пригласили на воздушную экскурсию. Мост через пролив между материками почти завершили, пространство вокруг Храма расчистили и уже протянули скелет будущей дорожной сети. Город, единственный город на Саттанге, расползся и стал втрое больше. Там кипело строительство. Новый земной консул — симпатичная женщина — пригласила на чай. Пожаловалась мне на проблемы: индейцы-то стараются, но с нашей стороны начались препоны, задерживается строительство большого транспортного хаба на внешней планете. В Эльдорадо неспокойно, под диктатором Энрике Вальдесом шатается трон, и надо бы пнуть наше правительство на предмет уточнения текущей позиции: мы Вальдеса неофициально поддерживаем, или как. Теоретически Саттанг ведь нейтрален, может и сам решить, на чьей он стороне. И решит, если Земля и дальше будет тянуть резину.

Ужинала я в компании саттангского премьер-министра Твина. Твин сиял белоснежными новыми зубами, выглядел подозрительно молодым и хвастался успехами. У него отлично пошло разведение овец, теперь он строил сразу три ткацкие фабрики. С зерновыми получилось хуже, но не в убыток. Он зазвал к себе китайского агронома и готовил площади под рис — нашел удачное место. И еще он готовился стать отцом. Его юная супруга дохаживала седьмой месяц и обещала порадовать мужа двойней. Твин прямо не знал, как бы получше всем показать, что он горд.

Вечером в мою каюту — мы жили на яхте — заглянул Август.

— Завтра постараемся улететь, — сообщил он.

— Что значит «постараемся»? — изумилась я. — Это от нас зависит.

Август замялся.

— Патрик опять денег просит, — признался он. — Проекты хорошие, но я не хочу связываться. Не знаю, может быть, отцу скажу. Упускать их нельзя, потому что иначе сюда придут деловые парни из Эльдорадо, а ты же теперь представляешь, кто они такие. Уже забрасывали удочки. Вытерпишь тут еще немного?

— У меня особого выбора нет, — сказала я. — Отсюда пешком домой не уйдешь.

— Да нет, если тебе совсем тяжко, улетим, конечно…

— Хорошо, — сдалась я. — Один день я еще вытерплю. Так и быть, даже два. Но не больше!

Август мигом смылся. И что-то я сомневаюсь, что пошел спать.

А утром все планы рухнули.

Август вошел в кают-компанию, где я безуспешно пыталась накормить Огги из стандартной бутылочки. Огги капризничал и отказывался от серенькой посуды, он в шанхайском дворце привык ко всему яркому.

— Делла, ты сегодня летишь на Землю, — сказал Август.

У меня отчего-то оборвалось сердце.

— А ты?

— Я остаюсь. — Он помолчал. — Скотти пропал без вести. На Твари. Вел следствие по Ордену Евы. Последний раз его видели четверо суток назад. Алистер пытался найти своими силами. Ничего. Никаких следов. Как в воду канул. Алистер послал яхту за мной, сюда. А ты полетишь на Землю, будешь жить в Пиблс и ни ногой не шагнешь за границу поместья.

— Это еще почему?

— Потому что были угрозы. И вот еще что: не говори своему отцу. А если проболтаешься и он опять станет советовать тебе того парня-диверсанта — не соглашайся. Я оставлю тебе Вэня.

— Ты уверен, что ничего не хочешь мне рассказать?

Август тяжело сел. Увидел на столе кофейник и чистую чашку, налил себе.

— Хорошо. Точно установлено, что в секте адамитов состоят эльдорадский диктатор Энрике Вальдес и Арнольд Мирра, замминистра иностранных дел Куашнары.

Я онемела.

— Да, — кивнул Август, — неожиданные фигуры. И если Мирра хоть как-то, хоть с натяжкой может сойти за нового главаря, то уж Вальдес ни в какие ворота не лезет. Я бы подумал скорее на Арриньо. У меня нет никаких версий. Есть только подозрение, что тебе лучше держаться подальше от этой истории. Да и мне так будет спокойней.

— Боюсь, что моя помощь тебе понадобится.

— Нет, — резко сказал Август. — Твои знания об Эльдорадо не устарели, но Алистеру известно больше. А эмоциональная зависимость Вальдеса сработает скорей против нас, чем наоборот. Не надо его недооценивать. Это очень умный человек. Гораздо умнее, чем считают наши аналитики.

— Тогда за сектой стоит не он, — меланхолично обронила я.

— Вот именно, — отрывисто произнес Август.

Я сдержанно вздохнула.

— Хорошо. У меня какие-нибудь другие задачи, кроме сбережения своей шкуры, будут?

— Нет.

Я вздохнула еще раз. Август посмотрел на часы, потом — на Огги, который, естественно, так и не поел. Август взял у меня Огги, ухватил поудобней, сунул ему бутылочку. И у него мой детеныш начал есть, да как охотно! Покормив ребенка. Август набросил на плечо салфетку, некоторое время подержал Огги в вертикальном положении, потом вернул мне.

— Мне самому не хочется расставаться, — признался Август. — Но так будет лучше. — Встал. — Бабе Лизе я сказал, старт через два часа.

Он ушел. Я проводила его взглядом, вздохнула и пошла укладывать Огги перед стартом.

Ровно в полдень яхта вошла в Большой Тоннель, а к полуночи мы были на Дивайне. Еще двенадцать часов — и мы вошли в зону уверенной связи недалеко от Хилиры.

До Земли оставалось четверо суток пути.

Эпилог

— Дел, самое главное — Йену не говори, — попросила Нина. И хихикнула: — Мы только помирились, а тут такое… Нет, ну правда. Я не знаю, что он обо мне подумает. Может, и ничего, а может, совсем уважать перестанет.

Мы медленно шли вдоль берега великой шотландской реки Твид. Впереди молодой парень ловил форель. Подле него крутились две собачонки, и я на всякий случай взяла на поводок Василису. Василиса не поняла, зачем я ограничила ее свободу, а она ведь ничего такого не хотела, только залезть во-он в те камыши и там от души поваляться в тине, пропахшей речной рыбой. Но тут собачонка тявкнула, к ней присоединилась вторая, обе бегом помчались к нам. Василиса заинтересованно вышла вперед, задрав хвост, чтоб о ней не подумали дурно. Парень не обратил на нас внимания. А зря, подумала я, потому что Василиса его собачонок не съест, но может наподдать так, что противник улетит на середину реки.