Потерянная заря - Наталия И. Новохатская

все были довольны, осталось ознакомить клиентов с процедурой, её Гарден-Коваленков прописал с особой тщательностью.

Гости Аврорские-Киреевские прибыли с королевской точностью, мы ждали на месте и с удовольствием убедились, что пришельцы соответствуют, то есть одеты тщательно и в целом неплохо выглядят для своего возраста. Особенно Кирилл Аврорский, он сохранил прежние стати, а седина скрадывалась общей светлой мастью. С Ольгой обстояло немного хуже, она раздалась и округлилась, и прежний «натуральный каштан» (имеется в виду цвет волос) обрел профессиональные оттенки. Однако судить строго не приходилось, достаточно глянуть на себя в зеркало лишний раз.

Актовый зал (иначе не скажешь) в конторе Сони Исправниковой мог вместить ликующие толпы, но мы скромно уселись за длинный полированный стол вчетвером. В головах и изножье столешницы устроились мы с Валентином, а Ольга и Кирилл поместились поодиночке на каждой из оставшихся сторон. Конторская девушка принесла кофе, мы обменялись краткими любезностями и стартовали, не вдаваясь в воспоминания.

Ольга выложила на полированную поверхность две нотариально заверенные бумаги, первая сообщала о передачи прав владения указанной собственностью Ольге Славич с годом рождения, другая оказалась справкой-экспертизой из минералогического музея МГУ (датированной давно ушедшим годом) о том, что экземпляр, под условным именем «Потерянная заря», является природной аномалией. В соответствии с чем не представляет собой научной либо финансовой ценности.

Я наскоро изучила документы, не проверяя данных и печатей, только не смогла вспомнить, была указана Ольга Славич в ранее читанных вариантах или нет, однако положилась на клиентов – если что не так, это будет их частным делом. После ознакомления бумаги вместе с Ольгой были сняты на мой носитель (понятно, что не мною!) и уложены в отдельную папку, предназначенную для банковского хранения.

Далее свою порцию предоставил Кирилл Аврорский и был запечатлен с единственной распиской, в которой он получал оговоренную сумму в сотню тысяч евро, без всяких разъяснений за что конкретно и почему именно он. Третья ценная бумага пошла в ту же папку, я приняла их оптом и написала расписку, далее запечатала конторской печатью, любезно одолженной хозяйкой заведения.

После изложенных действий, занявших примерно полчаса времени, мы вчетвером выпили кофе по второму разу, и мне было предоставлено слово, как хозяйке церемонии. От своего имени я заверила публику, что снимки с документами будут отосланы в адрес контрагента Гардена, он изучит и вышлет означенную сумму на специальный банковский счет, открытый на имя Екатерины Малышевой. В том же банке мною арендована ячейка, где документы в запечатанном виде будут храниться до момента получения денег.

Как только деньги придут на счет (то бишь мне, Екатерине Малышевой), мы встретимся на банковской территории и совершим обмен ценностей. Они получат денежную сумму наличными купюрами, а я заберу бумаги и переправлю их с курьером во владение указанного Гардена, у меня на сей счет имеется доверенность, если они интересуются, то могу предъявить. Почему-то никто не заинтересовался, скорее всего, клиенты устали от ненужного напряжения и нервической конторской обстановки.

Чего именно хотел или опасался вышеуказанный Гарден-Коваленков, прописывая сложные действия, было недоступно моему пониманию, но в той же степени неинтересно. Если активных участников процесса эти фокусы устраивали, то флаг им в руки один на всю компанию.

Самое интересное (действо оказалось скучным и утомительным крайне) произошло после, когда мы покинули зал заседаний, и клиенты по очереди запросились в иное помещение для неформальных разговоров.

Явившаяся к гостям Софья Исправникова, хозяйка здешних мест (вот кто раздобрел на диво за прошедшие годы) любезно предоставила малую приемную, более похожую на будуар в розово-вишневой тональности. Если не знать, что здесь консультируют богатых женщин по любым случаям жизни, можно было с основанием счесть заведение обычным борделем, прошу прощения за некорректные выводы.

Тем не менее мы с Ольгой Киреевской проследовали в будуар и уселись на пуфики подле овального столика. Кстати, чрезмерно низкого, вспомнилось жуткое кресло в обиталище Алекса Гардена, хотя я уверена, что Сонечка подобных намерений не имела.

– У Ольги дети есть? – спросила моя визави, не успели мы устроиться на расшитых цветами сиденьях, по-моему, имелась в виду сирень.

– Да, девочка, – ответила я, полагая, что особого вреда от информации не будет.

– Вы видели Ольгу? – затем спросила Ольга Киреевская. – И сможете ей передать от меня…

– К сожалению, нет, – ответила я, беседа получалась отменно неловкой. – И не знаю…

– Но мне очень важно, чтобы она узнала, – настаивала Ольга. – Вот это.

Ольга Киреевская вынула из сумки чистый конверт в пластиковой обертке, долго снимала упаковку и наконец достала цветную фотографию. Там в летнем антураже среди дачной природы развернулась семейная сцена, Ольга в сарафане и двое детишек-подростков, близнецы или около того, оба в джинсах и коротко стриженные, безусловно похожие на мать и лишь отдаленно на Кирилла Аврорского.

– Я специально вывела на бумагу, – объяснила Ольга, откровенно волнуясь. – Чтобы прямо в руки, но если вы не можете…

– Совершенно без проблем, – ответила я в смятении, отчего-то оно передалось. – Сниму на телефон и отправлю сегодня, хотите – прямо сейчас.

– Нет, вы не поняли, – Ольга продолжала невнятную речь. – На обратной стороне… Ольга поймет.

Я перевернула карточку и прочитала, что детей зовут Мила и Саша, вслед за именами шли годы рождения, потомство оказалось погодками, только пол Саши не просматривался.

– Обратную сторону тоже можно снять, – объяснилась я, сердясь на себя, с чего бы такие страсти? – В одном сообщении два вложения, это нетрудно.

– Тогда, пожалуйста, – попросила Ольга. – Мне это очень важно, понимаете… Нет, конечно, не понимаете! Когда я узнала, что Ольга жива, то… До этого предлагали усыновление, сказали, что может помочь. И вдруг… А остальное совершенно, просто совершенно не важно, скажите ей, пожалуйста!

– Извините, Ольга, не понимаю, – я пыталась объясниться. – Но фото пошлю прямо сегодня, если хотите, это поможет? Или надо…

– Нет, ничего не надо, только фотографию, – решила Ольга. – Она поймет, но можете прибавить, что я… Нет ничего не надо, спасибо, возьмите.

– Хорошо, я сделаю, – пообещала я, и на том бестолковая беседа исчерпалась.

С Кириллом Аврорским, последовавшим в будуар после жены, пришлось труднее. Для начала он не поместился на пуфике, почертыхался, извинился, поискал и нашел за портьерой стул с гобеленовой обивкой, на сидении условная пастушка в розовом наряде чесала барашка среди лиловых цветов.

– Ну вот, извольте видеть, истинный балаган, – посетовал он. – Только девки в парике мне не хватает под задницей! И еще развалится ненароком, не подпилили ножки случаем?

– Вы обо мне? – справилась я сквозь смех, это была реакция. – Не догадалась, прошу меня извинить, не то непременно бы…