Порождение двух миров - GibBenk

что поможешь мне. Что оборвешь мучения. Иначе я буду мешать Вам с северной. Буду страдать и пытаться вернуть тебя каждый день своей жизни. Ведь я твоя истинная зеленая ирэль и для меня нет другого пути, - их взгляды вновь встретились, - Пойми Кейн, из отчаяния я могу натворить глупостей. Таких, что тебе придется убить меня. Оборви мою жизнь из милости сейчас, а не в отместку потом...

- Манори, тебе не нужно так печалиться.

Ирэль удивленно заморгала и нахмурилась. Эрт объяснился:

- Я не собираюсь становиться парой для Мирель.

- ЧТО? - крикнула Манориэлла, судорожно вцепившись в него когтями.

- Но это не значит, что я смогу быть твоим эртом до конца своих дней. И я... не смогу убить тебя. Не смей говорить об этом больше.

Прибыл Шайнерт. Встретившись взглядом с родителем, он сразу понял, что ему стало гораздо легче.

- Прошу прощения у тебя, Шайн. Ты вправду прилетел помочь, а я повел себя, как ничтожная безмозглая тварь.

- Все нормально. Я не держу зла. Потому что помню, насколько опасным может быть влияние подлинного Зова Крови. Лучше перейдем к делу, ведь время уходит.

- Ты прав, - Великий иронично пустил огонек, - Я полетел бы к Прихвисту вообще один, потому что не верю в его намерения предать нас.

- За нами следят? - догадалась Манориэлла и боязливо оглянулась.

- Наверняка. Роглан знает больше, чем я рассчитывал. Его проклятые крысы лазают где-то у нас под носом. Мы должны сделать видимость готовящейся атаки.

- Что если твой план...

- Насчет вылазки за северной знает не больше дюжины человек. И каждого я помню. Они надежны. Империя не сможет дать им больших привилегий, не сможет подкупить… Но это не значит, что секретность сохранится надолго.

Шайнерт вздрогнул.

- У нас очень мало времени. Сразу же после завтрашней встречи с Прихвистом я вынужден буду отправиться к перевалу. Аванпосты вдоль гор еще не начали укреплять, и мы этим воспользуемся.

Манори неодобрительно покачала головой.

- Кейн. Ты ведь совсем выбьешься из сил. Больше тысячи верст на крыле, и после этого идти через северные горы... чтобы затем вступить в бой.

- Как говорили лазутчики - это всего лишь очередная тренировка.

- Это не шутки, Кейн!

- Знаю. Можешь не переживать. Мы выдвинемся только после того, как удостоверимся, что ирэль вернулась в свое жилище. День-два отдохнуть наверняка выйдет.

- Удостоверишься? - уточнил Шайнерт, - Но как? Вимнерт сказал, что ты отправил одного из первопроходцев обратно. Разве он сможет передать послание? Ведь за ним будут следить.

- Он не единственный, кто помогает нам... Его прибытие привлечет внимание. Это как раз облегчит работу второму информатору.

- Значит у тебя всё схвачено, - отпрыск многозначно кивнул, - Поразительно.

- Нет, Шайн. Проблема в том, что я могу ошибиться. Поэтому ты нужен здесь. Постарайся не разрушить то, что мы строили, если наш отряд сгинет в горах или на той стороне... Тебя ведь не зря считают "добряком". Ты умеешь находить общий язык со всеми и при этом не ронять своего достоинства. Рассчитываю на тебя, сын.

Шайнерт с задумчивым видом опустил взгляд. Так он пытался скрыть свою печаль. Великий и раньше рисковал жизнью, но еще ни разу не говорил такого.

"Сын..."

Одно дело, когда Кейнерт называл его сыном в присутствии людей - это звучало, как титул, не более того, и совсем другое, когда это слово сказано в кругу самых важных для Великого собратьев. Среди родни.

- А как же Лоригерт?

- Он не надежен. Либо избавься от него, либо "заведи дружбу". С собратьями у тебя не возникнет проблем. Во время войны ты показал себя и заработал уважение. Если будут вопросы - смело обращайся к Градофару. Он подскажет и поможет, чем сможет.

- Оно точно того стоит? Рисковать жизнью из-за той северной?

Кейнерт вздохнул.

- Да. Я уже решил. От неё зависит будущее всех собратьев. Я либо верну Мирель, либо убью, но не оставлю в руках Роглана, - он посмотрел в глаза Манориэлле, - Это мой путь.

После сборов отряда, о котором говорил Кейнерт, хитрый отпрыск вернулся в свое жилище.

Некоторые раны Лоригерта кровоточили до самого вечера. Его ирэль вызвала лекаря-чешуйчатого, который наложил швы, обработал царапины спиртовой настойкой и помог вправить вывихнутые крылья.

Хитрый отпрыск уже давно не получал наказаний от Великого. Ведь он вырос, стал умнее, начал понимать, как вести себя, чтобы достигать своих целей и при этом не злить родителя. Сегодняшний же день показал, что Лоригерт был наивен в своей уверенности предугадывать реакцию Кейнерта. Великий оказался ближе к безумию, чем тот ожидал.

Если раньше наказание больше походило на унижение, запугивание, то сегодня Великий оставил своему отпрыску шрамы, которые не исчезнут до самой его смерти от старости. Своей неадекватной яростью, своими грязными острыми когтями и вонючими зубами родитель оскорбил Лоригерта. Он нарушил невидимый барьер, за которым ожидала своего выхода накопившаяся за годы ненависть.