Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм

девятнадцатого столетия. Почтенный ученый был удовлетворен своей привилегированной жизнью советника президентов независимо от их принадлежности к какой-либо партии. Великий человек был в мире с самим собой. Или нет?

Джекоб Мендель? Вызывающий благоговение финансовый гений, задумавший и осуществивший реформы, которые оживили деятельность Комиссии по безопасности казны и превратили ее в жизнеспособную и почетную организацию на Уолл-стрит. Нищий ист-сайдский еврей проник в залы торговых магнатов; утверждали, что ни один приличный человек, который знал Менделя, не мог назвать его своим врагом. Как и Уинтерс, он с достоинством нес свои почести, и оставалось совсем немного таких, которых он еще не получил. Или были какие-то другие, к которым он втайне стремился?

Маргарет Лоувел? Опять деньги аристократов с орбиты Нью-Йорк — Палм-Бич. Она была прекрасным юристом, который избегал наград за работы по защите имущественного и общего права. Эта женщина с энтузиазмом работала на ниве отстаивания интересов угнетенных, лишенных права собственности и гражданских прав. Одновременно теоретик и практик, она, по слухам, была вторым человеком в Верховном Суде. Или же адвокатство было продуманным шагом для прикрытия совершенно противоположных дел?

Эрик Сандстром? Вундеркинд-ученый, творец земной и космической технологии, владелец более двадцати исключительно выгодных патентов, большая часть дохода от которых была передана инженерным и медицинским организациям для развития этих наук. Его неистовый интеллект скрывался под маской херувима с взъерошенными рыжими волосами, проказливой улыбкой и чувством юмора, который он всегда был готов проявить; создавалось впечатление, будто он смущается своего таланта и даже несколько недоумевает, когда он проявляется. Или все это было притворно-обманное простодушие?

Гидеон Логан? Вероятно, самая сложная личность из этого квинтета, что вполне можно понять, так как он был чернокожим. Он никогда не забывал, откуда пришел, и всегда помогал фирмам чернокожих. Говорили, что он без шума делал для гражданских прав больше, чем любая корпорация в стране. Настоящая администрация, так же как и ее предшественники, предлагала ему различные посты в кабинете, но он неизменно отказывался, веря, что в качестве уважаемой независимой силы в приватном секторе сможет достигнуть большего, чем если его имя будет ассоциироваться с какой-то политической партией и ее деятельностью. Непрерывно работая, он, казалось, смог позволить себе только одну слабость: роскошное поместье на побережье океана на Багамах, где проводил вместе с женой, которая была с ним уже двенадцать лет, почти все выходные, занимаясь рыбной ловлей на своем сорокашестифутовом «Бертраме». Или легенда, которую собой представлял Гидеон Логан, была неполной. Ответ напрашивался положительный — да. Несколько лет его суматошной метеорной жизни были просто неизвестны, как будто он вовсе не существовал.

— Милош, — обратилась Маргарет Лоувел; локти ее были выставлены вперед и упирались в стол, голова покоилась на вытянутых пальцах рук, — каким образом администрации удалось удержать в секрете угрозы Болингеру? Особенно с группой из ФБР, специально созданной для него?

Удар Маргарет Лоувел? Она открывала настоящую консервную банку с червями, в которой был обнаружен начальник штаба вице-президента.

— Я должен предположить, что благодаря руководству миссис Ванфландерен, ее профессиональному опыту и знаниям. — (Наблюдай за глазами. За мышцами лица, челюстями… Ничего. Они ничего не выражали! Однако один из них знает! Кто?)

— Насколько я понимаю, она жена Эндрю Ванфландерена, — сказал Гидеон Логан. — А Энди — мой мальчик, как его называют — чертовски искусный добытчик денег. Так почему же назначили ее?

Удар Гидеона Логана? Он ворошил червей.

— Вероятно, я могу ответить на этот вопрос, — отозвался Джекоб Мендель. — Перед тем как выйти замуж за Ванфландерена, она была мечтой охотника за головами. Эта женщина вытащила две компании, которые я знал, из банкротства и превратила их в приносящие прибыль объединения. Мне говорили, что она отвратительно агрессивна, но никто не может отрицать ее талант руководителя. Она, вне сомнения, хороша в этой должности и наверняка держит в страхе политических блюдолизов.

Удар Джекоба Менделя? Он что-то уж больно охотно расхваливал ее.

— Я однажды сталкивался с ней, — с нажимом сказал Эрик Сандстром. — И, говоря простыми словами, она была сукой. Я передал патент «Джонс Хопкинс Медикал», а она хотела продать эту проклятую штуку!

— Что там можно было продавать? — спросила юрист Лоувел.

— Абсолютно ничего, — ответил Сандстром. — Они пыталась убедить меня, что такие большие субсидии требуют дополнительного наблюдения, чтобы деньги пошли туда, куда предполагалось, а не были пущены на ветер.

— Наверно, она была в чем-то права, — сказала Лоувел, задумчиво кивая.

— Мне так не казалось. К тому же президент медшколы — мой хороший друг. Она так часто к нему подкатывалась, что он уже был готов вернуть патент. Она — сука, настоящая сука.

Удар Эрика Сандстрома? Он без тени сомнения проклинал ее.

— Я ее никогда не встречал, — вступил в разговор Сэмюэль Уинтерс, — но она была замужем за Эмори Фрэзьер-Пайком, преуспевающим лондонским банкиром. Ты помнишь Эмори, не так ли, Джекоб?

— Конечно. Он играл в поло, а ты представил меня как молчаливого отпрыска Ротшильдов, во что он, я думаю, к несчастью, поверил.

— Кто-то рассказал мне, — продолжал Уинтерс, — что бедный Фрэзьер-Пайк потерял значительную сумму денег в предприятии, к которому она имела отношение, но из которого вышла, став его женой. Это была банда «Морские инвестиции».

Удар Сэмюэля Уинтерса? Предатель Инвер Брасса не стал бы вступать в обсуждение.

— Так или иначе, — спокойно продолжал Варак, — получается, что все вы по крайней мере знаете о ее существовании.

— Я не знала, — заняла оборонительную позицию Маргарет Лоувел, — но, выслушав всех остальных, могу сказать, кто ее знает: мой бывший муж, уличный кот. И познакомил их Фрэзьер-Пайк.

— Уолтер?

— Мой дорогой муж совершал так много деловых поездок в Лондон, что мне казалось, он стал советником Короны, и он часто упоминал, что этот Фрэзьер-Пайк был его тамошним банкиром. Затем как-то утром горничная позвонила мне в офис и сообщила о том, что этому Казанове срочно позвонил из Лондона Ф. П., но она не знала, где он. Она дала мне номер и соединилась с кем-то — полагаю, это была секретарша, — и сказала, что М. Лоувел желает связаться с Ф. П. Меня тут же приветствовал энергичный голос, который с восторгом сообщил: «Дорогой, я буду в Нью-Йорке завтра, и мы сможем провести вместе целых пять дней!» Я ответила: «Как прелестно» и повесила трубку.

— Она вращается в нужных для осуществления ее целей кругах, — хмыкнул Гидеон Логан. — Энди — «мальчик Ванфландерен» будет одевать ее в соболя и дарить ей драгоценности, пока это ему не надоест.

Вараку пришлось быстро сменить тему. Если он был прав в том, что среди сидящих вокруг стола