Убийство-2 - Дэвид Хьюсон

— Ты врешь… врешь… — Голос Рабена превратился в низкий испуганный хрип, комом стоящий у него в горле.

Он приставил черное дуло к виску Рабена.

— Зачем мне врать? Я сейчас застрелю тебя. Так же, как ты застрелил девчонку. И других детей. И мать. — Кивок на тело Странге. — Отца убрал он. Но тот поддерживал талибов, тут все чисто.

— Замолчи…

— Ты все начал. Ты со своей злобой. Ты убил тех детей, потому что… — Он покрутил свободной рукой у виска. — Потому что свихнулся. А потом винил всех, но только не себя. Ну как? — Дуло ткнулось в череп Рабена. — Теперь вспомнил? А потом ты превратился в слюнявое ничтожество, изображал вселенскую скорбь. Сколько хороших людей мы из-за тебя потеряли…

— Арильд…

— Обращайся ко мне по званию. Хоть раз в своей жалкой жизни веди себя, как подобает солдату.

Он отошел к телу Странге, обшарил карманы, отыскал связку с ключами, похожими на ключи от наручников. Вернулся и покачал связкой над головой Рабена. Тот рыдал, задыхаясь и вздрагивая.

— Наконец-то, — сказал генерал. — Вижу, память к нам вернулась. Поздновато, я бы сказал…

Он вынул телефон, набрал номер полицейского управления. С другого конца линии доносились веселые голоса и звяканье стекла.

— Брикс? Вы там что-то отмечаете?

Короткий ответ.

— Придется повременить с выпивкой, — сказал Арильд. — Мне звонил Рабен, он хочет встретиться со мной в Минделундене. Сказал, что один из ваших людей пытался его убить. — Арильд говорил не спеша, давал Бриксу время воспринять каждое слово. — Рабен опять где-то добыл оружие. Обоих полицейских, что были с ним, он застрелил. И теперь этот псих свободно разгуливает по городу. — Пауза. — Думаю, теперь очередь за мной.

— Оставайтесь на месте, — велел ему Брикс.

Он убрал телефон. Смерил взглядом дрожащую фигуру на земле. Поднял пистолет.

Какой-то шорох отвлек его. Должно быть, собака. Или лиса, их много стало в городских парках.

Промчался поезд, полыхнув огнями.

Арильд снова поднял пистолет. Потом — удар и темнота.

Все ее тело ныло от боли, которая еще больше усилилась, когда она обрушила «глок» на голову Яна Арильда. Генерал повалился набок, уронив оружие в траву.

Лунд закашлялась.

Посмотрела на неподвижное тело Странге.

Он не дышал. В ярком свете луны это было отчетливо видно.

Ощущение было такое, будто по ее груди проскакал табун лошадей. Чувствуя тошноту, она расстегнула куртку и рванула застежки бронежилета, который в этот день впервые за все время достала из своего шкафчика перед тем, как спуститься в гараж к Странге.

Тут же в памяти возник тот день в Гильменде, и его негромкий спокойный голос, когда он уговаривал ее надеть бронежилет. Теперь Лунд точно знала, что этот голос она забудет не скоро.

Лежащий у ее ног человек в плотной военной шинели очнулся и сразу оскалил зубы в хищной ухмылке, глядя на нее.

У него было лицо, похожее на лисью морду: вытянутый острый нос, маленькие блестящие глазки.

— Рабен, — заговорила она торопливо, — найдите пистолет этого мерзавца, быстрее. Рабен!

Но он не слышал ее. Обхватив голову руками, бывший солдат стоял на коленях и раскачивался из стороны в сторону.

Лунд слышала каждое слово из разговора Рабена с генералом, и теперь все, что раньше ускользало от ее понимания, наконец прояснилось. Странге служил в войсках особого назначения. Он был способен выполнить любой приказ командира, как велел ему долг. Но он не убивал детей забавы ради. Только врагов. И еще тех, кто стал изменником, — слишком много значило для него это проклятие.

— Рабен! — снова позвала она. — Где-то здесь лежит пистолет. Я одна. Я не… — Как же это сказать? Гудящая от боли голова отказывалась соображать. — Я плохо стреляю. Мне нужна помощь…

— Он не поможет тебе, глупая сучка, — захохотал Арильд с земли.

Он ощупывал рану в рыжеватых волосах. Кровь в лунном свете казалась черной. Ее было немного.

— А вот за это спасибо, — сказал он все тем же насмешливым тоном. — С такой раной мне поверят безоговорочно.

Он приподнял голову, стал оглядываться, шаря правой рукой в траве.

Стоны Рабена не умолкали, и она поняла, что его здесь больше нет. Он вернулся в тот дом в Гильменде, чтобы убить ребенка, потому что ему так захотелось, и начать кровопролитие, которое потом не оставит его уже никогда.

— Вам не скрыть этого! — крикнула Лунд.

Она теперь держала «глок» обеими руками, целясь в Арильда. Но пистолет дрожал, и она ничего не могла с этим поделать.

— Ни с места!

Генерал только скалился.

— Что? Не смеши меня. Я справлялся и не с такими, как ты. — Он не боялся. Ни единой секунды. — Да кем ты себя возомнила? Ты как он… — Арильд кивнул на всхлипывающего Рабена. — Еще одна пешка, которую передвигают по шахматному полю, а она не способна даже видеть это поле. Я…

Он встал на колени и продолжал осматриваться.

— Я делаю свои ходы, передвигая тебя. Так же, как передвигал Странге. А где-то еще… есть кто-то, кого я не вижу, который передвигает меня.

Сзади него в лунном свете блеснул темный металлический предмет. В зоне его досягаемости. Они увидели это одновременно. Арильд следил за ней, склонив голову набок.

— У тебя трясутся руки, Лунд. Локти не зафиксированы. И пистолет ты держишь неправильно. Ты бездарность. Бездарность во всем.

— Одно движение, и я клянусь…

Но он, быстрый как зверь, уже развернулся и бросился к черному пистолету, к своему заветному талисману.

Ее словно что-то толкнуло изнутри, и тогда багровая волна ярости закипела в ее мозгу, сметая все, пока не осталась только дикая, неукротимая ненависть.

Первая пуля поймала его в плечо. Арильд взвыл от боли, косо осел на траву, сжимая рану и испепеляя ее злобным взглядом.

Второй выстрел пришелся в грудь, хотя Лунд даже не осознавала, что снова нажимает на курок.

Он упал. Из открытого рта толчками полилась кровь.

Остальные выстрелы она не считала. Она стреляла и стреляла, пока не услышала щелчки пустого магазина. Наступила оглушительная тишина, которую нарушали только завывания Рабена. Она выпустила горячее, иссякшее оружие из пальцев, и оно упало в траву.

Она стояла между телом Странге и изорванным трупом Арильда, пока сырой от пота свитер не стал леденить кожу. Там, где пули врезались в кевлар, набухло два кровоподтека.

Потом завыли сирены. На подъездах к парку заметались синие огни.

Она пошла им навстречу, прочь из Минделундена, опустив глаза в землю, не глядя на могилы и длинные списки имен, на мать с мертвым сыном на руках.

Перед ней возникли силуэты, но она едва глянула на них. Брикс, Мадсен. Нет только Странге, с его спокойным невозмутимым лицом и внимательным взглядом. Сейчас он наверняка сказал бы ей: «Садись в машину и поезжай домой, выспись, и все забудется».

Забудется.

— Лунд, — окликнул ее Брикс, когда она проходила мимо, глядя перед собой. — Лунд?

Торстен Ярнвиг проигнорировал последний приказ генерала Арильда и не взял отпуск. Он занялся приемом курсантов, прибывших в воинскую часть Рюванген на смену тем, кто отправился в Гильменд. Он лично приветствовал их, выстроенных на плацу под датским флагом, познакомил с основными правилами и пожелал успеха в освоении трудной армейской пауки.

В семейном номере гостиницы при открытой тюрьме Хорсерёд было тепло и уютно. Луиза Рабен сидела на диване, гладила по голове Йонаса, прикорнувшего у нее на коленях, и думала, когда же приедет ее муж. Она водила пальцами по мягким детским волосам и улыбалась при мысли о будущем, что лежало перед ними.

Вдоль длинного ряда мраморных досок с именами мертвых, сгорбившись, медленно шел Рабен в измазанном грязью и кровью тюремном костюме. Из его глаз текли слезы, но разум отказывался служить ему, потому что правда, теперь открывшаяся перед ним, была слишком ужасна, чтобы жить с ней.

А на острове Слотсхольмен Томас Бук стоял на пороге просторного зала. Герт Грю-Эриксен манил его рукой, Биргитта Аггер тоже, и Краббе, и Кан, и все остальные. Правитель и его вассалы, друзья и враги, они стояли с одинаковыми полуулыбками на лицах, приглашая его присоединиться к ним, и только мягкие пальцы Карины удерживали его на краю решения.

Он не посмотрел на нее, когда отрывал от себя ее руку. И не оглянулся, когда Грю-Эриксен закрыл за ним высокие черные двери и повел в толпу, где звенели бокалы, лилась светская беседа и никто не говорил о прошлом, которое скоро будет похоронено и забыто.

Ему больше некуда было идти, теперь он понимал это.

Примечания

1

Зеландия — самый крупный из островов Балтийского моря, наиболее экономически развитая часть Датского королевства. На востоке Зеландии находится Копенгаген, столица Данни. — Здесь и далее примечания редактора.