Счастливый билет - Маурин Ли

А сейчас он в бешенстве расхаживал взад и вперед по комнате, размахивая руками, как ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Один раз он даже топнул ногой в элегантном ботинке.

— Я думал, тебе нравится жизнь, которую я тебе дал! — выплюнул он. — Титул, приличный старинный особняк, положение в обществе.

— Ты забываешь, что у меня уже был «Тимперлиз», дорогой мой, — ответила Лиза, стараясь не переборщить с сарказмом. — И я всегда гордилась своим положением, и не только в местном обществе. Что же касается титула, то им я никогда не пользовалась. Мне не нравилось, когда меня величали «леди».

— Это потому, что ты родилась в канаве! — злобно оскалился Тони. — Чтобы носить титул, необходимо иметь соответствующее воспитание.

Его оскорбления не стоили того, чтобы отвечать на них. Немного помолчав, Лиза заговорила вновь:

— Мне очень жаль, что ты так отнесся к этому, Тони. Почему мы не можем остаться друзьями?

— Друзьями! — Он остановился и окинул ее презрительным взглядом. — Хорошим же другом ты была! Мне приходилось выпрашивать у тебя каждый пенни!

Лиза изумленно уставилась на него.

— Это ложь! Я оплачивала счета на протяжении многих лет из расчета нескольких тысяч фунтов в месяц. — Она не сочла нужным добавить, что если бы он с самого начала не вел себя подло, то она готова была бы разделить с ним все, что имела. Сейчас она хотела только одного — как можно скорее уйти из этой комнаты, переночевать в Феррис-Холле в последний раз и уехать отсюда навсегда. Но, быть может, если Тони выплеснет накопившуюся злобу, то процедура развода пройдет быстрее и спокойнее?

Внезапно Тони сменил тактику. Он присел напротив жены и злорадно улыбнулся:

— Я ожидал чего-то похожего и уже связался со своим поверенным. Он полагает, что я имею право рассчитывать на отступные или алименты с твоей стороны.

— Что?! — Теперь настала очередь Лизы выйти из себя. — Я лучше расстанусь с последним пенни, чем позволю тебе промотать их в «Гранди».

Серые глаза Тони сузились.

— Откуда ты узнала?

— Не имеет значения. Ты не получишь от меня ни гроша, Тони, — решительно заявила она. — Ни за что. Забудь об этом.

— Один из моих коллег в Вестминстере получил внушительную сумму отступных от своей бывшей супруги, — многозначительно произнес Тони. — Собственно, она едва не угодила в тюрьму за отказ платить.

— Хорошие у тебя коллеги. Я уверена, что вы с ним — лучшие друзья. — Лиза уставилась на стол перед собой. Сигарета! Сейчас она бы многое отдала за возможность закурить, чтобы успокоить нервы. — Тони, — стараясь взять себя в руки, вновь заговорила Лиза. — Я намеревалась получить развод на основании необратимого ухудшения супружеских отношений…

Но прежде чем она успела продолжить, он перебил ее:

— У меня есть идея получше. Почему бы нам не развестись по причине супружеской измены — с Крисом Костелло?

— Ты все видел и ничего не сказал? — Лиза уставилась на него с открытым ртом.

Ее изумление, должно быть, заставило Тони смутиться.

— Это меня не касалось, — пробормотал он. — А почему, собственно, я должен был что-то делать?

— Потому что я — твоя жена, вот почему. Если ты попытаешься получить отступные, я забуду о необратимом ухудшении наших отношений и потребую развода на основании невыполнения тобой супружеских обязанностей. Думаю, что развод нам тогда не понадобится, — наш брак попросту аннулируют. Твои приятели-мачо в «Гранди» от души посмеются над тобой.

Тони задумался. Лиза встала.

— Я иду спать. Давай больше не будем ссориться, Тони, и уладим этот вопрос, как цивилизованные люди.

— Слишком поздно.

В его голосе прозвучали такая ненависть и злоба, что Лиза содрогнулась. Уже у дверей она обернулась:

— Мне не нужны неприятности, но если ты хочешь войны, я воспользуюсь любым оружием, какое окажется у меня под рукой. Как насчет твоей первой жены? Ты выкачал из нее все деньги, и после развода она покончила с собой. В суде это будет некрасиво выглядеть, Тони.

Он сжал кулаки с такой силой, что костяшки его длинных и тонких пальцев побелели. Подняв голову, Тони с жаркой ненавистью взглянул на Лизу.

— Полагаю, это Крис тебе рассказал, но тебе придется попотеть, чтобы доказать это.

Лиза поднялась наверх. Ей было невыносимо грустно и одиноко. Она никак не ожидала, что замечательно начавшийся день закончится таким вот образом. На середине лестницы она замерла, когда чей-то голос прошипел:

— Лиза!

В холле стоял Тони, глядя на нее горящими глазами.

— Что?

— Ты заплатишь мне за это — и дорого заплатишь. Эта женитьба стала совсем не такой, как я рассчитывал, но я постараюсь получить свое при разводе.

— Что ты намерен делать? — устало и равнодушно спросила она.

— Увидишь!

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Лиза разорвала лицо Тони на мелкие кусочки, отделив глаза, нос и рот, после чего скомкала обрывки и швырнула их в мусорную корзину. Там уже валялся написанный им портрет. На улице Омар восседал на заборе, отделявшем ее дворик от участка Флоренс Дэйл, и с любопытством наблюдал за Лизой.

— Очень хорошо, что я отдала тебя, — строго сказала она ему. — Иначе ты тоже оказался бы там. — Лиза не хотела, чтобы хоть что-нибудь напоминало ей о Тони. Взяв в руки картонную коробку, в которой хранились все ее любимые фотографии и вырезки, она высыпала их на пол — она давно собиралась перебрать их и разложить по альбомам, — а потом принялась складывать обратно, отбирая все, что имело отношение к ее мужу. Оставшийся после последних выборов рекламный проспект, на котором Тони обаятельно улыбался, глядя в объектив, был скомкан, а их свадебное фото — разорвано в клочья.

Лиза одну за другой складывала фотографии и вырезки обратно в коробку и, как случалось всегда, когда она доставала их, погрузилась в воспоминания… Она вновь перечитала отзывы о «Великолепной афере», удивившие тогда всех, статью о Денте, вырезку из какой-то заштатной газеты в Мэне, в которой критик хвалил бездарную игру Ральфа в «Дяде Ване», и улыбнулась, глядя на снимок, запечатлевший ее и Джекки в Кенсингтон-Гарденз. Тогда какой-то молодой человек попросил разрешения сфотографировать их. Они дали ему свой адрес на Куинз-Гейт, и он прислал им эту фотографию, приложив к ней записку, в которой умолял Джекки поужинать с ним. Они лишь посмеялись над ним, хотя Лиза и пыталась уговорить подругу сходить на свидание. Молодой человек показался ей очень милым, и уж, во всяком случае, он был в тысячу раз лучше Гордона.

Джекки! Как она любила того ужасного мужчину! Такая доверчивая и по-детски наивная, она оказалась слишком невинной и беспомощной для этого страшного, жестокого мира. Лиза вспомнила, как стояла во время снегопада у дверей дома викария, наблюдая за Джекки и ее семьей. Она знала, что ей достаточно постучать, и ее примут с распростертыми объятиями, вовлекут в тесный семейный круг, и она станет его частью. Джекки всегда была рядом, когда Лиза нуждалась в ней, даже через столько лет. А вот Лиза оттолкнула от себя подругу, когда той понадобилась ее поддержка. Господи, как она могла быть такой неблагодарной и черствой? Разумеется, тогда ее, в первую очередь, заботила проклятая опухоль, но это не могло служить оправданием.

«Куда же я подевала номер Джекки?» — лихорадочно размышляла Лиза, роясь в ящиках бюро. Но там его не оказалось. Она поднялась наверх и вывернула наизнанку свои сумочки, пока наконец не обнаружила его в кармане жакета. На скомканной страничке из ежедневника Джекки уместилась целая неделя марта, но на ней не было ничего, абсолютно ничего, кроме номера телефона, написанного знакомым небрежным почерком. Это означало, что на всю неделю у Джекки не было запланировано ни единой встречи — ни обеда, ни ужина, вообще ничего.

Лиза набрала номер, и ей ответил молодой человек, голос которого был едва слышен из-за оглушительного рева музыки. Лизе пришлось три раза повторить, что она просит пригласить к телефону Джекки Мюррей, прежде чем он понял ее.

— Подождите минутку, сейчас я приведу ее, — пообещал он в конце концов.

Прошло добрых пять минут, прежде чем молодой человек вернулся.

— Она у себя, но не открывает. Надеюсь, с ней все в порядке.

— Дайте мне свой адрес, и я сейчас приеду.

— Джекки, это Лиза. Если ты не откроешь дверь, я приведу управляющего с ключами.

— Вам повезет, если вы сумеете это сделать, — заметил юноша, стоящий у нее за спиной, тот самый, что разговаривал с Лизой по телефону. — Он сейчас в Мексике.

— И что он там делает? — осведомилась Лиза, продолжая барабанить в дверь.

— Проматывает деньги, которые заработал на этом клоповнике, полагаю.

— Джекки! — Лиза замолотила в дверь уже обеими руками. — Наверное, она думает, что это звучит музыка, дополнительные басовые аккорды.