Тень Радуги - Антонина Клименкова

Оказалось, у Гортензии никак не выходит совладать с заклятьем вызова духа. Проход в иной мир открывается, всё она делает правильно — но искомый дух на призывы отзываться не желает.

— Не отвечает, ну хоть ты тресни!! — воскликнула Гортензия. А над очагом треснул горшок с похлебкой. Огонь возмущенно зашипел.

— А имя верно указываешь? — спросила Эрика.

— И по имени зову... И вот, по оставленной вещи, — огорченно показала Гортензия черную косицу.

— А зачем тебе этот дух вообще понадобился? — спросила Лаура.

Гортензия покраснела, нахмурилась, чтобы скрыть вновь подступившие слезы, буркнула в ответ:

— Спросить кое-что надо... Так поможете или болтать будете?!

— Поможем, конечно, раз надо, — закивали подруги.

Но даже объединив усилия, трем ведьмам дозваться не удалось...

Но зато удалось выяснить кое-что другое, вовсе неожиданное:

— Подруга, да ты беременна никак? — изумилась Эрика.

— Шутишь? В моем-то возрасте? — обиделась Гортензия.

Но с минуту подумав, поразмыслив, сложив все признаки и приметы, страшно побледнела — и села мимо лавки.

Ребенок появился на свет в начале зимы. За окнами беззвучно сыпал снег. А в жарко натопленном доме две повитухи с радостным сюсюканьем встретили новую жизнь. И Лаура, и Эрика, узнав о положении подруги, наотрез отказались покидать дом, как она их ни гнала, и терпеливо сносили все вспышки и выпады немолодой молодухи.

Гортензия, и не гадавшая, что такое с ней может приключиться, едва помнила себя от страха. Но всё прошло на удивление легко: зажмурившись и вопя, что есть духу... она захлопнула рот, едва услышав рассерженный крик младенца.

— Мальчик! — возвестила Лаура. — Красавец!

— Ну а то! — поддакнула Эрика. — Сын княжеский! Ну что, мамочка? Отпишешь весточку отцу — мигом прилетит! — обратилась она к Гортензии, ошарашено взирающей на ярко-розовое дитя. Ведьме не раз доводилось принимать роды и у женщин, и у разного домашнего скота... Но теперь она даже не представляла, что делать дальше, как ей быть с этим непонятным существом, вмиг замолкнувшем, едва оказавшись у нее на груди.

— За такого сына с князя половину его княжества спросить незазорно! — рассмеялась Лаура.

Гортензия не отвечала. Не отрывая взгляда, она смотрела на сморщенное в кулачок личико с несуразными чертами... Почмокав губами, младенец распахнул глазёнки, уставился вопросительно на мать. Радужка больших, внимательных глаз оказалась ярко-синей, как погожее осеннее небо.

Гортензия с облегчением улыбнулась. Младенец забулькал в ответ тоже. И в глазенках заплясали озорные золотистые всполохи, принялись переливаться из бирюзы в сиреневость. У Гортензии перехватило дыхание: "Позаботься о моем мальчишке!" Неужели он знал?.. Знал уже тогда?!..

— Лаура, держи ее! Держи младенца! Она в обморок удумала падать!.. — услышала ведьма крики подруг словно сквозь густой туман.

— ...Мда, сильно подкосил Гильдию тот проклятый некромант, — продолжала рассуждать Эрика, прихлебывая из кубка терпкое смородиновое вино. — Слышали новость? Скоро в столице соберется Совет Старшин, хотят Гильдию вовсе распустить. Будем все сами по себе жить, кто как умеет.

В камине уютно потрескивал огонь, и Гортензия в этот вечер чувствовала себя совершенно счастливой.

Фредерика уже задремала, положив все головы на крыло матери. Пламя мерцало на драконьей чешуе, будто на драгоценных самоцветах. Гортензия всё не могла привыкнуть, всё любовалась, как выросла ее воспитанница за эти промелькнувшие одним днем четыре года. Разница между нею и Сильг, изящно уместившейся между окном и лестницей, казалась уже не столь значительной. Драконихи проделали сегодня долгий путь, чтобы навестить ведьму. Потом Фредерика весь вечер взахлеб рассказывала о дальних странах, где успела побывать с матерью — еще бы не устать!..

— Это всё церковники воду мутят! — возразила Лаура с негодованием. — Всё священники хотят прибрать к рукам побольше власти. Черт их знает, что они там пишут в своих летописях! Поди, о нас, о ведьмах, колдунах и вообще Гильдии ни полсловечка не сказали. Так и останется от нас в Хрониках пустое место, все заслуги себе присвоят.

— Угу, — согласилась Эрика. — Скажут, что некроманта из Верлиса на самом деле монахи сами одолели, а не какая-то Гортензия Хермелин.

— Ну, будет вам, — улыбнулась Гортензия.

— А вот увидишь! — распалялась Лаура. — Им только волю дай — эти монахи на выдумки горазды! Не то что Гортензию в Хроники не запишут, так и вообще про некроманта наверняка умолчат! Вон как они ловко замяли историю с этим своим аббатом Хорником! Помните? Вот так-то! А теперь вот ходят слухи, будто все наши книги они потихоньку скупают — и в огонь!..

Все не сговариваясь поглядели на весело танцующе пламя в камине.

— У нас еще ладно, — со вздохом сказала Лаура. — А вот в чужих краях, слыхала, нашу сестру ведьму вовсе уже за человека не почитают...

— К слову, о чужих землях, — решила сменить невеселую тему Гортензия, обернулась к драконихе. — Сильг, ты кажется упомянула, будто Лорен с Беатрикс теперь хорошие друзья?

— Похоже, дело идет к свадьбе, — негромко ответила дракониха. — Вильгельм так расхвалил сестрице достоинства принца, что та загорелась идеей организовать торговый союз. А дальше больше — сама понимаешь, Беатрикс своей выгоды не упустит.

— В столице говорят, принц Лорен после своих странствий очень изменился! — поддакнула Эрика. — Стал серьезным, ответственным.

— Да, совсем не то что раньше! — добавила и Лаура. — Кто бы подумал, что из капризного избалованного мальчишки получится такой замечательный наследник! Король на такого помощника нарадоваться не может.

— Поговаривают, что Стефан скоро совсем откажется от короны в пользу сына.

— А что Адель? — спросила Гортензия.

— Адель... — протянула Сильг. — Принцесса в тоске и сомнениях. До сих пор не простила Гилберту, что тот скрывал от нее правду.

— О чем это вы толкуете? — спросила Эрика.

— Долго объяснять, — увильнула от ответа Гортензия. — Несчастный парень, мне его жаль.

— Мы с Фредерикой встречали его недавно, — кивнула Сильг. — На вид сделался совершенным чернокнижником! Исхудал, сам на призрака стал похож. Только глазищи горят из-под кудрей. Всё-таки хорошо, что он не стал королем — от такого правителя все послы бы шарахались! — добавила она полушутя, полувсерьез. — Но уважали бы, это точно.

— Он так тяжело пережил смерть своих демонов, — с сочувствием вздохнула Гортензия.

Сильг прищурилась: