Институты и путь к современной экономике. Уроки средневековой торговли - Авнер Грейф

Организации также играют определенную роль в эндогенном изменении выигрышей. В период позднего Средневековья безвозвратные взносы за вступление в купеческие и иные гильдии, которые обладали монополией на определенную торговлю или ремесло, вероятно, обеспечивали кооперацию внутри гильдии, которая в противном случае была бы невозможна. В современных экономиках аналогичную роль играет регулирование входа и выхода. В современных экономиках организации манипулируют собственностью на ресурсы, что позволяет им принимать обязательство на предоставление высококачественных услуг. Это возможно, когда данная собственность повышает способность клиентов организации в случае необходимости наказать ее. Например, сетевые гостиницы покупают независимые отели, повышая способность клиентов наказывать их, если им не удается предоставлять качественные услуги. После некачественного обслуживания в одной из гостиниц сети клиент может воздержаться от использования других отелей той же сети [Ingram, 1996].

Таким образом, манипуляций выигрышами можно достичь, привязав центральную транзакцию – моделируемую в качестве дилеммы заключенных или односторонней дилеммы заключенного – к другим транзакциям. Социальный обмен, нормы и насилие часто играют определенную роль в получении такого результата. Социальное, психологические и физическое преследование мошенника может быть средством изменения выигрышей, нацеленного на предотвращение мошенничества[422].

Другим важным ответвлением манипуляции выигрышами, необходимой для кооперации, являются отдельные особенности базовой транзакции. Ранее мы исходили из того, что мошенничество в один из периодов напрямую не влияет на полезность индивида или на возможные действия в будущих периодах. В частности, неявно предполагалось, что мошенник «потребляет» прибыли от мошенничества в конце того периода, когда он мошенничает. Однако часто мошенничество предполагает получение инвестиционных средств, которые можно использовать для изменения выигрышей в последующие периоды. Например, у магрибцев смошенничавший агент получал капитал, благодаря которому у него появлялись способность, знания и возможность для инвестирования в будущие периоды. Репутационные институты, поддерживающие сотрудничество в подобных ситуациях, должны, следовательно, гарантировать то, что честность является выгодной, несмотря на более высокий выигрыш от мошенничества. Магрибцы добивались такого результата, подталкивая агентов к инвестированию их собственного капитала через других агентов, которые, в свою очередь, как ожидалось, не подвергались наказанию за обман агента, который сам в прошлом мошенничал.

Понимание эффективности репутационного института требует понимания того, что делает обещание и угрозу различных действий достоверными. Если (неявное) обещание продолжить наем честного агента недостоверно, лучшее, что может сделать агент, – это смошенничать. И наоборот, если агент не может принять обязательство воздерживаться от мошенничества и установления новых отношений, ни один купец не наймет его. Большая часть теоретических положений, касающихся того, как достигается достоверность обещаний продолжать отношения, обсуждалась ранее в связи с эндогенным манипулированием выигрышами.

Как мы видели в случае магрибцев, понимание этой достоверности является составной частью анализа. Магрибские купцы могли принять на себя обязательство продолжить наем внутригрупповых агентов, поскольку коллективное наказание предопределяло, что премия, необходимая для поддержания честности агента, была ниже внутри группы, чем за ее пределами. Предполагается, что агенты могли принять на себя обязательство сохранить свои связи с группой в силу более высокой ожидаемой выгоды от агентских отношений (обусловленной более высокой вероятностью быть нанятым) и вознаграждения[423].

Теория игр весьма полезна при выяснении условий, при которых угроза наказания за мошенничество является убедительной, поскольку она демонстрирует различие между равновесием Нэша и совершенным по подыграм равновесием. Совершенное по подыграм равновесие – это равновесие Нэша, которое удовлетворяет тому дополнительному условию, что оно должно быть равновесием Нэша в каждой отдельной подыгре. В частности, чтобы обещания и угрозы были достоверными, поведение вне равновесной траектории должно образовывать равновесие Нэша (см. Приложение А, раздел А.3).

Общий вывод теории игр состоит в том, что наказание является достоверным, если стратегии игроков влекут за собой переход к равновесию в повторяющейся базовой (однопериодной) игре в случае наказания[424]. В случае игры с дилеммой заключенных это (единственное) равновесие, в котором оба игрока мошенничают. Достоверность обещания быть честным также может быть повышена природой обмениваемых товаров. И в современной международной торговле бартер обычно используется именно с этой целью [Marin, Schnitzer, 1995].

Особенно интересна и важна для институционального анализа достоверность наказаний и вознаграждений в репутационных институтах, в которых наказания и вознаграждения обеспечиваются третьей стороной, а именно индивидом, который не является частью центральной транзакции, управляемой институтом. Такие репутационные институты обычно способны лучше поддерживать сотрудничество, чем двусторонние институты, как мы видели на примере магрибских торговцев. Многостороннее наказание обычно оказывается более строгим, чем двустороннее, что обеспечивает сотрудничество в более обширном наборе параметров[425].

В случаях многостороннего наказания проблема достоверного наказания встает более серьезно. Почему индивид должен наказать того, кто не нанес ущерб лично ему? Каким образом угроза коллективного наказания становится достоверной? Не отрицая вероятную значимость таких мотивационных факторов, как презрение, отвращение и желание наказать того, кто нечестно вел себя по отношению к другим, теория игр обращает внимание на дополнительные факторы. В случае неполной информации у индивида появляется мотив участвовать в коллективном наказании, поскольку мошенничество открывает, что наказываемый индивид был «плохим» парнем. Наниматель не станет нанимать сотрудника, который уже проявил себя в качестве «плохого», поскольку он будет ожидать, что сотрудник обманет и его. Когда коллективное наказание основано на неполной информации, у индивидов есть мотив получать информацию о тех, кто мошенничал в прошлом.

Модели с полной информацией показывают другие возможности мотивирования индивидов к участию в коллективном наказании. В играх с дилеммой заключенных индивиды могут быть мотивированы к участию в наказании индивидов, которые не обманывали лично их, – мотивированы угрозой того, что в противном случае они сами подвергнутся наказанию со стороны других. Равновесной стратегией является отказ от сотрудничества с игроком, который либо мошенничал в прошлом, либо не стал наказывать того, кто мошенничал в прошлом. Это наказание второго порядка должно поддерживаться еще более высокими порядками наказания за обман того, кто не стал наказывать того, кто не стал наказывать, и т. д.

Наказание второго порядка неэффективно в «Односторонней дилемме заключенного», которая, в отличие от обычной «Дилеммы заключенного», имеет асимметричную структуру. В «Односторонней дилемме заключенного» есть два типа игроков (например, купцы и агенты), и всегда осуществляется сопоставление индивидов разного типа. Следовательно, в игре купцов и агентов купец всегда играет с агентом. Поэтому купец не может непосредственно наказать другого купца, отказавшись сотрудничать с ним.

Многостороннее наказание в подобных ситуациях достижимо двумя другими основными способами. Первый – не наказывать агента, обманувшего купца, который не стал наказывать агента. Второй – связать основную транзакцию, которую мы фиксируем благодаря односторонней дилемме заключенного, с другой транзакцией. Купеческая гильдия является историческим примером такой стратегии и связывания. Купцу, который не участвовал в наказании того, кто не соблюдал права собственности купца за рубежом, не разрешали использовать суда гильдии для транспортировки товаров; на другого купца, который перевез на этих судах неразрешенные товары так, словно они были его собственными, накладывали штраф. Итак, теория показывает отношения между свойствами основополагающей центральной транзакции и осуществимостью (и природой) репутационного института, основанного на коллективном наказании.

Чтобы сделать угрозу коллективного наказания достоверной, могут использоваться и иные стратегии. Сложность осуществления коллективного наказания в дилеммах заключенных (если нельзя опираться на наказание второго порядка) состоит в том, что наказание, основанное на обращении к равновесию повторяющейся базовой игры, при котором обе стороны мошенничают, является затратным для того, кто применяет наказание. Одним из способов снять эту проблему является стратегия, при которой индивид сам участвует в своем собственном наказании [Kandori, 1992; Ellison, 1994]. При такой стратегии индивид, обманывавший в прошлом, предположительно будет сотрудничать с тем, кто наказывает его обманом. Поэтому тот, кто наказывает, мотивирован к этому выгодностью наказания. Наказание влечет за собой получение выигрыша, связанного с мошенничеством, в то время как другие сотрудничают. Но почему мошенник участвует в своем собственном наказании, а не продолжает мошенничать? Мотивация может быть обеспечена тем, что фаза наказания представляется конечной. После участия в своем собственном наказании, продолжающемся определенное время, мошенника прощают, а стратегии игроков требуют сотрудничества с ним, словно он никогда не мошенничал. Он склоняется к участию в своем собственном наказании благодаря ожидаемым выигрышам от будущего прощения. Другие же мотивированы к участию в его наказании, поскольку они напрямую получают выгоду от такого участия, так как они мошенничают, пока он сотрудничает на этапе наказания.