Мир лабиринта и костей (СИ) - "mikki host"

Всё это — ради фей, которые заслужили быть спасёнными и встретиться со своей истинной королевой. И неважно, если Эйлау так и не увидит Ариадну.

Лишь бы феи были спасены.

***

Магия питалась чувствами — это подтвердила даже чёртова богиня магии, которая, оказывается, и не была богиней. Точнее, была ею, но лишь из-за того, что сами сигридцы вознесли её до богини. Пайпер не вникала в подробности, сосредоточившись на одной цели — распределении магии сакри между всеми магами этого мира.

Пару минут назад Переход в Тоноаке закрылся: значит, феи закончили эвакуацию. Николас подтвердил это, выскочив прямо перед Пайпер, которая стояла на одном из балконов омагского дворца, и вновь исчез, бросив, что поможет в Элве. У Пайпер даже не было сил попросить его быть осторожным.

Она просто стояла, позволяя золотым нитям, обвившим её руки и сердце, убегать во все стороны и разносить частички Силы так же, как это когда-то делала Йоннет. Нити протягивались через весь мир, благодаря Движению скрытые от демонов, и оплетали магов и простых людей, давая им больше сил: отбиваться от тёмных созданий, выдерживать давление магии в Переходе, ставить барьеры и накладывать чары. Вместе с тем, как Фортинбрас, поглощавший магию мира, передавал её Пайпер и Николасу, передача частиц Силы была подобна бесконечному источнику энергии.

Лорд Эш, считавший, что они в состоянии дать демонам бой, распалился ещё сильнее, когда Фортинбрас объяснил, как поглощение магии Диких Земель усилит сальваторов. По мнению лорда, этого бы хватило, чтобы разобраться с демонами раз и навсегда, но даже Пайпер понимала, что это не так. Хайбарус найдёт способ вырвать магию из их тел, и Ситри призовёт его во Второй мир. Ошибаться ни в коем случае было нельзя.

Поэтому, как только Переходы закроются за сальваторами, как только они все окажутся во Втором мире, магия Диких Земель, поглощённая ими, будет распределена между остальными магами. Ею можно было бы наполнить сам мир, однако в таком случае она бы всё равно досталась демонам.

Может, план был неидеальным, даже смешным и глупым, но у них не было времени на продумывание идеального. Люди умирали прямо сейчас, а демоны всё быстрее ломали барьеры. Николас не мог бесконечно прыгать между городами и крепостями, как и Пайпер не могла бесконечно поддерживать всех Силой. Рано или поздно, но они допустят ошибку.

Пайпер и так чувствовала, что всё, что она делает, это одна сплошная ошибка.

Магия питалась чувствами — это подтвердила даже богиня, и сейчас внутри Пайпер было так много чувств, что они вырвались бы и нарушили контроль над магией, если бы она не держала их в узде. Не было времени плакать, обвиняя всех вокруг, и винить себя за то, Кит погиб. Не было времени жалеть и ненавидеть себя. Люди умирали прямо сейчас, и Пайпер, будучи сальватором, была обязана их спасти.

«Сигридцы не должны полагаться на кого-то, кто может спасти их. Спасайте себя сами».

Пайпер открыла глаза и вгляделась в стену тьмы, которая клубилась за городскими стенами. Твари не могли почувствовать магию сакри, — Николас хорошо замаскировал их, — но, возможно, поняли, куда уходит поглощённая магия. Поняли, что во дворце, прямо за спиной Пайпер, за столом из расколотого мрамора, был Фортинбрас, который с помощью Времени и Геирисандры притягивал к себе магию самого мира.

Пайпер хотела обернуться к нему, сказать хоть что-то, но слова застревали в горле. «Не отвлекайся, — твердила она себе, заставляя взгляд опускаться к потоком золотистого цвета, пульсирующим у неё под кожей. — Потом со всем разберёшься».

Будто у неё будет это «потом». Будто поглощение магии Диких Земель и спасение бегством гарантировало, что они остановят демонов хотя бы временно.

Будто Пайпер не сказала то, чего не должна была, и не причинила Фортинбрасу боль.

«Не отвлекайся», — сказала Лерайе.

«Это нечестно, — подумала Пайпер. — Почему всё должно быть именно так?»

«Лучше, чтобы люди погибли?»

«Лучше, чтобы погиб только Кит?»

Лерайе не ответила, да и Пайпер не ждала этого — знала, что сакри думает, на подсознательном уровне.

Лучше одна жертва, чем тысячи. Лучше один искатель, чем тысячи магов и простых сигридцев, чьи тела были полны магии, столь необходимой Хайбарусу.

«Это нечестно», — повторила Пайпер, закрыв глаза.

«Знаю, — тихо ответила Лерайе, — но у нас нет выбора, так что не отвлекайся».

«Я хочу домой…»

Лерайе промолчала, и Пайпер больше не пыталась её разговорить, не позволяла мыслям фокусироваться на чём-то другом, кроме магии. Сейчас была важна только она — и сигридцы, у которых благодаря Силе появился шанс спастись от тёмных созданий.

Неважно, что спастись смогли далеко не все.

Неважно, что сама Пайпер была готова вот-вот опустить руки.

Неважно, что…

— Давай, очнись!

Пайпер подскочила на месте, открыв глаза, и уставилась на Иснана, оказавшегося перед ней. Короткие чёрные волосы, рога, будто ставшие немного длиннее, широкая улыбка и ярко горящие глаза — это точно был он, будто с момента, как они перестали бороться дни назад, ещё в Лабиринте, на самом деле прошли лишь секунды.

— Давай, Первая, — едва не промурлыкал Иснан, сделав шаг к ней, — делай то, что должна. Мы же сальваторы, правильно? Спасаем людей и всё такое.

Пайпер не успела даже вздохнуть, не успела дать знать Фортинбрасу и Геирисандре, погружённых в поглощение магии, о том, что демон проник во дворец. Рядом не было даже рыцарей, которые могли бы помочь — каждый занимался спасением людей. Иснан, поняв это, быстро царапнул щёку Пайпер, зачерпнул каплю крови и слизал её.

— Спасай людей, Первая, — повторил Иснан с улыбкой, отходя в сторону. — Делай то, что должна. Будь героиней, которую эти тупые сигридцы так ждут. А я подожду тебя.

Пайпер не могла пошевелить ни единым мускулом: Слово сковало её, расшевелило всю магию, которую она не трогала. Иснан, широко улыбаясь, наблюдал за её безуспешными попытками пошевелить хотя бы пальцем, за тем, как она то и дело старалась процедить сквозь зубы ругательство. Через несколько секунд взгляд Иснана метнулся ей за спину, и Пайпер замерла бы от испуга, если бы не Слово, всё ещё контролировавшее её.

— Как интересно, — пробормотал Иснан, отошедший назад и уже открывший портал. — Ну что ж, удачи. Ты уж постарайся, а то я приготовил подарок, моя милая Первая.

Иснан сделал шаг назад и исчез в портале, а Пайпер не могла даже звука издать — стояла на месте с магией, которая только возрастала, охваченная Словом и непониманием, как Иснан сумел проникнуть во дворец и почему решил помочь.

***

Сальваторы были последними, кто должен был совершить Переход. Вернее, одними из последних — Стелла отказывалась уходить без Фортинбраса, и никто не сумел её убедить.

Всё это время, — минуты, часы или дни, слившиеся воедино, — Стелла отражала нападение демонов на Омагу. Сражалась наравне с рыцарями и охотниками, которые делали всё возможное, чтобы не позволить тварям ворваться в город. Один раз Николас перебросил её и с десяток рыцарей в Артизар, потому что не справлялся сам, но после вернул в Омагу. Клаудия пыталась убедить Стеллу уйти, хотя сама планировала остаться, но Стелла отказывалась.

Но теперь им и впрямь надо было уходить.

Они были последними людьми во всём мире: Стелла, Клаудия, Гилберт, Киллиан и сальваторы. Все остальные уже совершили Переход, даже Энцелад, который, будучи раненым, сражался ничуть не хуже. От Клаудии Стелла знала, что когда демоны прорвались в темницы, Энцелад защищал её ничуть не хуже Магнуса. Правда, потом ему стало хуже из-за хаоса, которым его заразили твари, но Марселин сумела на время остановить его распространение. Полностью излечить Энцелада мог только Фортинбрас, которой, поддерживая выбившегося из сил Николаса, прямо сейчас спешил к ним.

Переход был открыт в тронном зале — месте, полном хаоса, благодаря которому маскировалась магия. Здесь никого, кроме них семерых, не было, но Стелла слышала, как далеко-далеко демоны пытаются сломать ворота дворца и прорваться внутрь. После того, как последний человек в Элве покинул Дикие Земли и Николас закрыл Переход, Пайпер перестала распространять Силу и наполнять ею все барьеры. Демоны уже должны были прорваться в города и крепости.