Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Ерофей Трофимов

эта братия на этих бандитов и работала. Уж эти точно много чего знают. Это только кажется, что простые мальчишки щипачи, кроме чужих карманов, ничего не видят. А они многое знают. Главное, спросить правильно.

– В твоем стиле? Пообещав пальцы поотрубать? – поддел его полковник.

– И так можно, – жестко усмехнулся парень. – Но лучше сразу расстреливать. Задали одному вопрос у всех на глазах, не ответил, пулю в брюхо. И следующему вопрос. Пока первый скулит, подыхая, остальные разом ума наберутся.

– Сурово, – растерянно качнул полковник головой.

– Ну, у османов они бы сразу без рук остались, – отмахнулся парень. – А вообще, за подобное нападение отвечать нужно так, чтобы сопли кровавые летели. Шваль эта знать должна, что во время войны военных трогать себе дороже. А самое главное, взять тех, кто их прикрывает. Вот этих точно на сук.

Публично.

– Ну ладно тебе. Развоевался, – проворчал полковник, допивая чай. – А ежели серьезно, то сказал ты все верно. И с облавой идея добрая. Так и поступим. Вот выждем пару-тройку дней и начнем город чистить. Думаю, генерал-губернатор меня в этом начинании полностью поддержит. История с полковником Корецким ему сильно не понравилась. Так что поддержит, – решительно кивнул полковник, явно обдумывая свои мысли.

* * *

С утра, побывав в банке, Елисей с полковником Тимофеевым вернулись домой и начали готовиться к отъезду. Точнее, это парень начал готовиться, а контрразведчик, ожидая прибытия князя Георгадзе, работал с бумагами в своем кабинете. Уложив вещи и убедившись, что вся добыча вместе с премией надежно упрятана в пару кожаных баулов, Елисей перевел дух, задумался, чем бы занять время до вечера. Вошедший слуга сообщил, что Тимофеев просит его спуститься в гостиную.

«По-моему, это уже было», – подумал Елисей, сбегая на первый этаж.

В гостиной за столом сидел пожилой, но еще крепкий мужчина, с первого взгляда на которого можно было понять, что это кавказец. Горбоносый, с жесткими кудрявыми волосами и большими, слегка навыкате глазами, черными как антрацит. Перед мужчиной стоял стакан с чаем и сахарница с колотым сахаром. Хозяин дома сидел напротив него, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.

Судя по позам и напряженным лицам обоих, разговор проходил тяжело. Вежливо откашлявшись, Елисей вошел в комнату и, глядя в лицо Тимофееву, вежливо, нейтральным тоном произнес:

– Александр Савич, мне передали, что вы хотели меня видеть.

– Да, ваше сиятельство, – легко поднявшись, кивнул полковник. – Позвольте представить вам князя Георгадзе. Есть предположение, что найденные кинжал и конь принадлежат его сыну.

– Ты князя Буачидзе зять, – окинув парня внимательным взглядом, с сильным акцентом произнес мужчина. – Я тебя видел. Там, в Тифлисе.

– Вы правы, князь. Я действительно зять князя Буачидзе. Но я не помню, чтобы он нас знакомил, – настороженно отозвался Елисей, внимательно разглядывая гостя.

Он и вправду не помнил этого лица. Ни на свадьбе, ни после.

– Правильно сказал. Не знакомил, – вздохнув, кивнул князь. – Не дружим мы. Ты не знаешь. Старое дело. Ты коня сына нашел? – внезапно сменил он тему.

– Я, – на автомате кивнул Елисей и тут же прикусил язык, но было уже поздно.

– Как случилось, расскажи, – попросил князь.

Елисей хотел было отказать, но что-то в голосе этого сильного, пожилого мужчины заставило его сесть за стол и начать выдавать сильно откорректированную версию его ночных похождений. Князь слушал молча, не перебивая. Выслушав всю историю до конца, горец помолчал минутку, а потом задумчиво уточнил:

– Значит, за ребенком пошел. Так?

– Так.

– А кинжал в доме был?

– Да.

– А почему решил, что украли? Купить могли.

– Это бандиты, батоно. Они не покупают. Они воруют или отбирают. А кинжал приметный, дамасской стали. Такой так просто не купишь и не отберешь. Такое оружие воин носит. Потому и попросил господина полковника узнать, чей он, – осторожно подбирая слова, ответил парень.

– Правильно сказал, бичико. Оружие воина, – прикрыв глаза, еле слышно выдохнул старый князь.

В комнату заглянул слуга, и полковник, заметив его, только коротко кивнул, после чего, поднявшись, предложил:

– Пойдемте, ваше сиятельство. Слуги уже вывели коня. Взгляните, если это жеребец вашего сына, тогда все сомнения отпадут окончательно.

– Да, – решительно кивнув, ответил мужчина и, тяжело опершись о стол, поднялся.

Они вышли на крыльцо, и Елисей в очередной раз восхитился статью каракового коня. Изогнутая дугой шея, тонкие сухие ноги, короткий мускулистые торс и длинный густой хвост. Жеребец словно был налит силой. Вычищенный и ухоженный, он перебирал копытами, словно готовился с места сорваться в галоп.

– Карабаир! – с ходу назвал князь кличку коня, и жеребец тихо заржал в ответ, потянувшись к мужчине.

– Можете ничего не говорить, ваше сиятельство. Тут и так все понятно, – мрачно вздохнув, кивнул контрразведчик. – Конь ваш, это понятно. Можете забрать его.

– Нет, – помолчав, решительно тряхнул князь головой. – Мальчик нашел. Он узнал, что с сыном стало. Пусть ему будет, – ответил он, кивая на Елисея.

– Это конь вашего сына, батоно. Я не могу принять его, – ушел Елисей в глухой отказ.

– Твой тесть коней разводит. Пусть в его табуне бегает. Карабаир чистокровный конь. От него хороший приплод будет. А мне он теперь не нужен, – подрагивающим голосом ответил князь.

– У вас, батоно, еще сыновья есть, если я правильно помню, – продолжал упираться Елисей. – Им этот конь лишним не будет.

– Бичико, я не нищий, – гордо вскинулся князь. – У всех моих сыновей свои кони есть. Возьми, не обижай. Ты казак, ты знаешь, как за таким конем ухаживать. Я не могу, – еле слышно закончил горец. – На него смотрю, сына вижу.

Возразить на это Елисею было нечего.

– Полковник, богом прошу, найди того, кто сына убил, – не удержавшись, попросил горец с таким надрывом, что контрразведчик невольно вздрогнул. – Что хочешь проси. Ничего не пожалею. Только найди.

– Мои люди уже работают, – нашелся контрразведчик.

– Спасибо тебе, бичико, – повернулся князь к парню. – Тестю скажи, повезло ему. Скажи, князь Георгадзе помириться готов. Ради памяти сына готов, – закончил мужчина и, пряча повлажневшие глаза, направился к ожидавшей его коляске.

Проводив его, полковник с парнем вернулись к крыльцу, и Елисей, не удержавшись, подошел к коню. Осторожно поглаживая его по бархатному храпу, парень перебирал пальцами густую челку, заставляя коня тихо пофыркивать. Караковый красавец положил голову парню на плечо и, вздохнув, замер. Глядя на эту картину, Тимофеев не удержался и, шагнув ближе, проворчал:

– Вот уж точно говорят, что казаки как цыгане, за коня душу продадут.

– Для казака конь это и друг, и помощник, и соратник в бою, – усмехнулся Елисей в ответ. – Вот только не знаю, как к такому подарку относиться. Вроде оно