Время потрясений. 1900-1950 гг. - Дмитрий Львович Быков

Для того чтобы эту человеческую составляющую проявить, 20 лет спустя пришлось снимать трагикомедию «Начальник Чукотки», где приходит уже не Лось и не Свердлин, а беспомощный Михаил Кононов и противостоящий ему жестокий Алексей Грибов. Архетипы соблюдены.

Говорить о переменах в современной российской реальности можно будет, видимо, после того, как мы получим архаический роман о крахе уютной архаической цивилизации. Судя по тому, что «Тобол» Алексея Иванова анонсирован на будущее лето, всё уже довольно близко.

Насколько этот роман, совершенно не известный сегодня, был известен в советское время?

Достаточно сказать, что в моём детстве, в семидесятые, это была культовая книга, правда, уже детская. Во-первых, Купера было не так легко достать, во-вторых, интересно же не Купера, а про советскую жизнь. Во всяком случае, мне было интересно. Я знаю, что для моей матери, которая читала эту книгу ребёнком, это была одна из самых увлекательных книг.

Иностранные бестселлеры были недоступны, в том числе детские, а эта книжка была очень знаменита. Она массово переиздавалась. Вы и сегодня можете найти во многих домах тщательно хранимого «Алитета». А фильм по «Алитету», большая, почти двухчасовая эпопея не с последними актёрами, был одним из самых посещаемых зрелищ 1948–1949 годов.

Почему? Чтобы понять это, проделайте эксперимент. Возьмите любой советский роман этого периода, например роман Елизара Мальцева «От всего сердца». Мать не так давно мне его подарила. Ребята, это жуть, кошмар. На этом фоне «Алитет» вам покажется Марком Твеном или Вальтером Скоттом. Это увлекательно дико, хотя там есть совершенно чудовищные выражения типа «из лодки вышел смуглый человек с хорошо развитой шеей», ты начинаешь себе представлять Змея Горыныча. Но как бы плохо он ни был написан, он всё-таки жутко интересный. И потом, простите меня, охота на нерпу всё-таки интереснее, чем охота на безродного космополита. В этом романе даже было что-то человеческое.

Я абсолютно уверен, что, если сегодняшнему ребёнку дать почитать «Алитета», он не оторвётся, потому что он о жизни и быте этих народов не знает вообще ничего. А уж если ему дать «Иней на пороге», это будет для него культовой книгой. Откуда ему узнать, чем топят в яранге и что вообще такое яранга?

Я помню, когда я увидел Рытхэу, он был для меня существом совершенно мифическим. Он пришёл откуда-то из северных земель, почти шаман, рассказывает эту удивительную сказку о судьбе бородатого американца. Очень символично, что в 1972 году, когда вышел «Иней на пороге», главным положительным героем был уже американец, а не русский этнограф Лось или как там его звали.

Семён Бабаевский

«Кавалер Золотой Звезды», 1949

Мы переходим к 1949 году, когда Семён Бабаевский закончил первую книгу романа «Кавалер Золотой Звезды» и приступил ко второй, которая называлась «Свет над землёй». Эта книга принесла ему в 1949 и 1950 годах две Сталинские премии подряд.

Вообще говорить об этом романе довольно странно, прежде всего потому, что художественные его достоинства стремятся даже не к нулю, а к минус единице. Но, во-первых, это одна из любимых книг Сталина, во-вторых, это фильм, начиная с которого вошёл в славу Сергей Бондарчук, ставший сразу же любимым актёром Сталина. В-третьих, это знаковое произведение. Мы же рассматриваем не только то, что хорошо, мы рассматриваем, как говорил Святополк-Мирский, то, что типично. А типично не то, чего много, а то, что наиболее ярко выражает черты эпохи. «Кавалер Золотой Звезды» выражает их яснее некуда. На примере этой книги мы можем рассмотреть, чего начальство всех мастей во главе со Сталиным хотело от советской послевоенной литературы.

Теория бесконфликтности, то есть возможность конфликта только хорошего с лучшим, – довольно распространённый литературоведческий и художественный принцип второй половины сороковых. Трудно сказать, кто это сформулировал впервые, тогда и критика был в основном безликая. Но считается, что исходил этот социальный заказ непосредственно от Жданова, в те поры министра культуры, действительно самого культурного человека в Политбюро, потому что он умел бренчать на рояле во время совместных попоек. Жданов сформулировал достаточно чётко: основные задачи социализма в России решены. Основные проблемы строительства социализма можно считать исчерпанными. Сегодня мы должны описывать общество победившей справедливости. В этом обществе классовые враги практически ничего уже не значат. Знаменитый тезис о том, что по мере построения социализма классовая борьба усиливается, был отброшен. Одержана главная победа, люди должны получать сказку.

Почему Сталин в этот момент одобряет такую странную идею? Почему вообще получается так, что после страшнейшей войны правду об этой войне рассказывать нельзя? В кратковременную опалу попадает даже сталинский любимец Симонов с повестью «Дым отечества», потому что в «Дыме отечества» он всё-таки пробует рассказать, как оно было на самом деле. Даже стихи Симонова «Да, нам далась победа нелегко, да, враг был храбр, тем больше наша слава» уже не в мейнстриме, поэтому Симонов пишет чудовищную – невозможно поверить, что это он, – книгу стихов «Друзья и враги», про то, как он едет в послевоенную Америку. С этого начинается новая волна ксенофобии, америкофобии, америкоборчества.

Нужно создать какое-то принципиально новое искусство, от которого уцелело не так много. «Кавалер Золотой Звезды» – типичнейший представитель этого дела. Новое искусство больше всего напоминает именно сказку. Все проблемы загнаны глубоко в подсознание, единственные стычки и конфликты, которые могут возникать, – это если герои, например, не совсем друг друга понимают. Он её любит, а она слишком гордая, чтобы ему признаться. То есть она тоже, конечно, любит, испытывает взаимность, но она слишком горда и чиста, ей кажется, что он слишком торопится. Кроме того, проблемы колхозного крестьянства в это время нельзя упоминать вообще. А проблемы колхозного крестьянства в это время такие, что на съемках фильма «Кубанские казаки» всей массовке во время дублей расставляют на столы бутафорию. Если там будет настоящий хлеб, его сметут мгновенно. Тем не менее снимаются «Кубанские казаки», которые стали максимальным выражением этой эстетики, – всё ломится от еды. Такого пиршества, наверно, больше себе никто не позволял, а как в это время деревня подыхала с голоду, все помнят очень хорошо. Даже в удостоенном Сталинской премии романе Николаевой «Жатва», её первом романе, кое-какая правда пробивается. Не случайно место действия «Кавалера Золотой Звезды» – сравнительно сытая Кубань, юг России, райские земли, райский климат. И в кадре (фильм был снят практически мгновенно), и в поле зрения повествователя всё время только сочная зелень, орехи, кукуруза, яблоки, арбузы. Всё ломится. Это торжествующий рог изобилия. Вы знаете, в тогдашних санаториях везде изображался гипсовый рог изобилия, из которого выпадают