Владетель Мессиака. Двоеженец - Ксавье де Монтепен

Маркиз провел жену к плоту. Дядя Рtбар взялся за веревку, и тяжелый плот поплыл по тихой поверхности голубой реки. Через несколько минут плот остановился у острова. Узкая тропинка вела в большой тенистый сад, окруженный густой, непроходимой живой изгородью. Посреди сада стоял двухэтажный домик.

Солнце начинало только показываться на горизонте, когда маркиз де Салье ввел свою жену в новое жилище, которое, по его мнению, должно было скрыть Диану от угрожающей ей опасности.

Глава II

КОВАРСТВО ХИЛЬДЫ

Прошла неделя с того вечера, как де Салье представлял свою жену регенту и когда регент признал Виолу Рени своей дочерью. Графиня Рени переехала в Пале-Рояль. Жерар де Нойаль был пожалован ее почетным кавалером.

Часы на камине в гостиной Виолы пробили три часа пополудни. В роскошных креслах этой богато меблированной комнаты сидели наши старые знакомые Рысь и Купидон, они продолжали начатый разговор.

— Одним словом, что скажешь ты про все это, Купидон? — спросил Жак Обри.

— Свет, действительно, перевернулся вверх ногами!

— Я решительно ничего не могу понять! Гадальщица поселилась во дворце под именем знатной дамы, провозглашена дочерью регента!…

— Наш старый товарищ Фламель теперь вельможа!

— Лакеи, горничные, кареты — все к их услугам, точно принцы крови… может быть, скоро они даже будут иметь свой штат!…

— А эта роскошь!… Посмотри, чего здесь только нет!… После этого невольно придет желание учиться гаданию…

— Прежде во что бы то ни стало надо было отыскать эту Диану де Сен-Жильду, а теперь и думать про нее забыли…

— Теперь непременно нужно открыть, где скрывается маркиза де Салье.

— А самое странное в этом деле то, что регент и гадалка дают нам то же самое поручение, но тайком друг от друга…

— Я положительно теряюсь в догадках…

— Могу сказать одно: нам хорошо платят и мы порядочно наживаемся от обеих сторон. Золото так и сыплется в наши карманы!…

Послышался голос Жерара.

— Они здесь, графиня, — сказал авантюрист. — Они дожидаются вас.

Рысь и Купидон вскочили со своих кресел. В комнату вошла Виола Рени в сопровождении Жерара.

— Ну, Жак Обри, — спросила молодая женщина, — были ли вы на этот раз счастливее, чем прежде, в ваших поисках?

— Да, сударыня!… — ответил Рысь, кланяясь почти до земли.

— Вы, стало быть, все разузнали? Говорите скорее! Что маркиз де Салье?…

— Он нанимает для себя дом на улице Сен-Людовик, но только для проформы; каждый вечер он отправляется верхом к своей жене, которая живет в маленьком домике на реке; он спрятал ее туда, должно быть, из ревности или, вероятнее всего, из опасения… Мне известно только то, что никто не подозревает об этом таинственном убежище… Мы ничего не могли узнать от прислуги и принуждены были две ночи кряду следить за маркизом… В первую ночь мы последовали за ним пешком и тотчас же потеряли его из виду, как только он выехал из Парижа…

— Но мы заметили направление, по которому он поехал, — прервал Купидона Рысь. — И на следующую ночь, наняв лошадей, мы отправились по пути маркиза прежде него, а он ехал позади нас, так что он не мог заподозрить нас в слежке.

— Говорите скорее! — нетерпеливо сказала Виола. — Вы знаете, где находится этот домик?…

— Да, графиня… Он на одном из островов Сены, почти напротив Марлийского порта…

— На острове, сказали вы? В таком случае надо переправляться через реку, чтобы добраться туда?

— Конечно…

— Там есть мост?

— Нет, графиня, плот. И, говоря откровенно, прескверный. Добраться до острова тотчас же мы не могли, так как ни я, ни мой товарищ плавать не умеем. Тогда мы дождались, пока перевозчик, едва двигающийся старичок дядя Ребар, перевез маркиза, потом он доставил на остров и нас. Мы пробыли там более двух часов… Проникнуть в дом не представляет никаких затруднений; сад окружен низенькой живой изгородью, перелезть через которую может и ребенок…

— Сколько слуг у маркизы?

— Только двое: женщина, взятая из деревни, и лакей, старый слуга маркиза де Салье…

«Вероятно, Мало», — подумала Виола и потом громко прибавила:

— Кто же сообщил вам эти подробности?

— Дядя Ребар, старый перевозчик…

— Хорошо… Вот вам обещанная награда.

В то время, как Виола отдавала Жаку Обри наполненный кошелек, в комнату вошел лакей.

— Господин маркиз де Салье, — сказал он, — желает видеть графиню.

Женщина вздрогнула и переглянулась с Жераром. Последний подошел к ней и шепнул на ухо:

— Что будешь делать?

— Приму его! — ответила Виола.

— Не боишься?…

— Я ничего не боюсь: как была, так всегда и буду смелой… Скажи этим людям, чтобы они не уходили… Возможно, они мне еще понадобятся… Я дам им еще одно поручение.

Виола Рени приказала лакею провести де Салье в большую гостиную и вышла.

Жерар поспешил спровадить бандитов.

— Ступайте, любезные, — сказал он им, — но не удаляйтесь от Пале-Рояля и приходите сюда через час…

— Слушаемся, граф! — ответили Рысь и Купидон и, низко кланяясь, вышли из комнаты.

Не успев перешагнуть порог, они остановились, разом посмотрели друг на друга и громко засмеялись.

— Нам идти недалеко, кум! — сказал Купидон.

— К его высочеству, который с нетерпением нас ожидает! — ответил Рысь. — Второе издание тех же известий…

— Второй экземпляр туго набитого кошелька!… Вот валит-то! Меня только одно коробит…

— Что такое?

— Называть господином графом этого мошенника Фламеля, который говорит с нами теперь с высоты своего величия, тогда как недели две тому назад мы вместе пили.

— Это ничего! Когда он опять попадет в грязь, тогда мы ему не будем кланяться! Идем к регенту!

Виола Рени подошла к зеркалу гостиной, в которую приказала ввести де Салье. Она была бледна и дрожащей рукой поправляла волосы.

— Господин маркиз де Салье! — провозгласил лакей.

Маркиз вошел с шляпой в руках, едва наклонив голову.

— С этой минуты, — обратилась Виола к лакею, — моя дверь заперта для всех… Вы поняли? Я никого не принимаю.

«Она здесь повелевает!» — подумал де Салье.

Горькая улыбка скривила его губы, и маркиз быстро надел шляпу на голову.

— Вы желали видеть меня… Я приняла вас… — начала Виола, нахмурив брови… — Что хотите вы мне сказать?

Ее спокойствие и хладнокровный тон вывели маркиза из себя, но он удержался. Сердце его сильно билось, глаза метали молнии.