Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая - Алёна Нова

Энитири бесчисленное множество. Я вообще не могла представить, что их столько существует – мужчины и женщины, совсем молодые парни, и Дерек среди них, бок о бок с другими королями, кто не встал на сторону жрецов. Его, полное ярости волевое лицо в снова начинающемся снегопаде – последнее, что я вижу, прежде чем двери в зал захлопываются, отрезая нас от эпицентра скорого взрыва.

Мы с друзьями переглядываемся и одновременно пытаемся призвать свои силы. От ладоней близнецов исходит жар, всё нарастая в попытках прорваться наружу, когда мне остаётся только поймать момент, чтобы не сгореть и мысленно просить помощи у родового дерева и своей крохи. Мне кажется, сейчас пальцы обуглятся, но стоит этой мысли появиться в голове, и магия толчками просыпается где-то внутри, будто утопленник, оживая и поднимаясь с самого дна к поверхности. Вихрится вокруг бело-розовыми лепестками в языках золотого пламени, а потом просто вышвыривает нас в другое пространство.

На секунду зависая в воздухе, мы падаем на каменный пол знакомого храма с горящими внутри огнями, неслабо ударяясь и без того повидавшими многое косточками.

─ Вы обе целы? ─ беспокоится Лекс, быстро помогая подняться.

─ Живы, ─ шипит Нелл, потирая бок, а потом мы оглядываемся. ─ Мягкая, блин, посадочка…

В последний раз мы устраивали тут уборку, а теперь кругом опять руины. Алтарь, изображающий Высших в виде диких кошек, разрушен, зияя дырой, будто кто-то запустил внутрь огромную руку, но так, наверное, и было. Позади, на каменном ложе, истекая кровью, лежит Антаррэль с воткнутым в грудь кинжалом, едва ли дыша, и мы тотчас оказываемся рядом, пока за тяжёлыми дверями, запертыми на засов, стоит тревожная, слишком подозрительная тишина.

─ Простите… ─ слабо, почти на последнем издыхании шепчет девушка, вовсе не похожая сейчас на богиню. ─ Я была слишком слабой и поздно всё вспомнила, пока он был рядом… Как я могла быть такой слепой?

Если даже боги не могут за всем уследить, то что говорить о людях?

─ Он всех обманул, и это паршиво, ─ соглашается Нелька, ─ но что теперь – вешаться? Не вздумай тут помирать!

─ Вот именно, ─ не соглашаюсь я. ─ Если окочуришься, как я посмотрю в глаза своему брату?

─ Эрик хороший парень. Вряд ли он заслуживает такую, как я.

Каким-то шестым чувством я понимаю, что одна моя кровь не поможет ей выкарабкаться, и грустная усмешка появляется на бледных губах, подтверждая мои мысли.

─ Когда ты поклялась мне, что сделаешь всё для спасения Инрема, я почувствовала себя, как никогда сильной, и это многого стоило, Рина. Но сейчас я освобождаю тебя от этой клятвы, маленькая лисичка…

─ Да щас! ─ возражаю, на всякий случай отодвигаясь от богини. ─ Что нужно для твоего исцеления и почему никто из ваших не вмешивается?

─ Потому что они не могут сюда попасть, ─ со злостью отвечает она, где-то находя в себе силы. ─ Он забрал у меня артефакт – сферу, под завязку напитанную силой, уничтожил священные дубы, и боги знают, что сделал с моим Хранителем. Именно сфера и магия деревьев питала меня и помогала создавать всё живое, но если жрец обратит эту энергию вспять… Мир будет полностью уничтожен. Выжжен, и я не уверена, что это не коснётся других миров.

─ Я так понимаю, он об этом не знает? ─ интересуется парень, нервно вышагивая рядом, а затем, будто его ударили по головое идеей, застывает и идёт к выходу.

─ Лекс? Лекс, не делай глупостей! ─ зовёт его сестра, однако он явно знает, что делает, поэтому я придерживаю Нелл за руку.

Никого не слушая, брюнет решительно доходит до двери, дёргая засов вновь полыхающими ладонями, и я вижу огонь, высекаемый его пальцами, только пламя чернеет с каждым новым движением, наливаясь той тьмой, что наверняка сейчас царит в его душе.

С неимоверными усилиями, Лекс отворяет преграду и с нечеловеческим криком: «Хрен вам всем, а не печеньки!» исторгает из себя огонь, ярким светом выплёскивающийся из его рук. Слышится жуткий визг, а потом вновь наступает оглушительная тишина, в которой слышно лишь то, как тяжело парень дышит.

Мы хорошо понимаем, что это был тот самый надлом, что оставила после себя смерть Женьки, да и вообще всё произошедшее, слишком долго копившееся в одном маленьком человеке.

─ Ди, путь свободен, ─ говорит он, отдышавшись, а потом указывает на рощу. ─ Сможешь что-то с этим сделать?

Я подхожу осторожно и прежде чем взглянуть на испорченные деревья, крепко обнимаю друга, успокаивая его и позволяя просто вспомнить, что он не один, а следом подходит и Нелька.

─ Я в норме. Просто выбесили.

─ Сохрани этот настрой, ─ советует ведьмочка, стискивая брата, что есть силы. ─ А потом сможешь отдохнуть.

─ Я тут подумал и решил, ─ глухо бормочет парень, утыкаясь в плечо брюнетки, ─ когда всё это закончится, я заведу себе енота и назову его Апокалипсис. Научу фокусам и поеду по миру. Он будет радовать меня, напоминая о том, что было… И армию скелетов я тоже себе организую.

─ Конечно, ─ соглашается она. ─ Всё, что угодно.

Я всё же рискую и выхожу наружу, сразу замечая пепелище впереди и скрученные, словно от боли, дубы. Живого места на них совсем не осталось, да и магии никакой не чувствуется, но надежда во мне ещё теплится – в конце концов, когда нечего терять, можно пробовать любые безумства.

Впереди вдруг виднеется слабое свечение, и, прежде чем предпринять хоть какую-то попытку помочь роще, я делаю пару шагов, аккуратно переступая сквозь спутанные, иссохшиеся как мумии корни, а потом замечаю умирающего оленя. Кажется, это Хранитель Антаррэль, и он ещё жив, но это может измениться в любую минуту.

─ Ребят, помогите!

Близнецы мигом добираются до меня, когда я присаживаюсь рядом с животным. Символ на его лбу уже слабо мерцает, и огромные глаза смотрят с мольбой – волшебное существо прекрасно понимает, что ему не выжить, а потому молчаливо просит закончить его мучения, да и чёрная, пузырящаяся рана не выглядит хорошо..

─ Я попробую, ─ решет Лекс, даже не сомневаясь, что справится.

─ Тогда не медли – я слышу нежить.

Твари недолго напуганы пожаром, что устроил для них парень, но пока не рискуют подходить близко, да и вряд ли им внушили нас убить. Как бы то ни было, олень в руках Лекса постепенно возвращается к жизни, и это становится настоящим чудом,