Освободитель (сборник) - Рэй Олдридж

– И мне тоже, – откликнулся Мольнех. – Это не самое приятное чувство. Руиз Ав, может, у тебя на то действительно была причина?

Руиз повернулся к Мольнеху.

– А если почему-то я не смогу переводить для вас, как вы справитесь с обстоятельствами?

Мольнех потер подбородок.

– Не хочется даже думать о такой возможности. Мы, деревенские дураки, в таком сложном мире, без защиты Руиза Ава? Нет, такого кошмара я не могу себе представить.

– И я тоже, – сказал Дольмаэро.

Руиз улыбнулся.

– Что же, время идти, – сказал он, – пора. – Он шагнул на палубу быстроходной лодки. Лодка закачалась, посылая во все стороны волны по спокойной глади лагуны.

– Иди сюда, – сказал Руиз, поднимая руку, чтобы поддержать Низу, ступившую за ним. – Поехали, пока Делящиеся не изменили своего решения.

Когда Дольмаэро и Мольнех уселись на кормовой скамье, а Низа пристегнулась возле Руиза, он нажал рычаг, который закрывал колпак. Зажглась контрольная панель, и от моторов донесся слабый шум. Он нажал кнопку, и причальные канаты втянулись.

Он взялся за рычаг управления, и лодка стала набирать ход, уплывая от причала, оставляя за собой пенистый серебристый след.

Когда они оказались на внешней стороне лагуны, направляясь в извилистые каналы, Низа оглянулась, чтобы посмотреть на резные ворота.

– Такое странное чувство, Руиз. Подумать только, что наши вторые "я" будут вечно жить в Глубоком Сердце, делая такие вещи, которые я никак не могла бы вообразить… Это очень беспокойное чувство и все же… мы с тобой в какой-то степени будем жить вечно.

Руиз рассеянно кивнул, уже полностью погрузившись в свои планы. Он пытался отогнать от себя те мысли, которые сейчас так занимали Низу. Его сознание все еще чувствовало себя как бы раненным, как бы хуже приспособленным к миру, словно произошла какая-то существенная дезинтеграция, когда он открыл запертые до сих пор области памяти и сознания. Он чувствовал себя так, словно в нем что-то вышло из-под контроля. Будто его мысли больше не служили ему, словно они отказывались оставаться в границах, которые он всегда им отводил. Его собственный разум впервые за много лет показался ему неведомым миром. Может быть, думал он, это отчасти потому, что исчезла тяжесть послания-на-задание, оставив его с головокружением и неуверенностью во всем.

Как только внимание его отвлекалось и он начинал представлять клоны, медленно развивающиеся в своих резервуарах-инкубаторах, он переводил свои мысли на другие рельсы.

Низа снова заговорила.

– Это так странно, Руиз. Я вот думаю: то, что я чувствую, наверное, должны чувствовать крестьяне, когда они должны продавать своих детей работорговцам или обречь их на смерть от голода.

В ее голосе была такая тоскливая нота, что он обнял ее за плечи и притянул к себе.

– Мы приняли жестокое решение, но все позади. Кто знает, может, их жизни станут намного спокойнее наших.

10

К тому времени, когда Ленш и Фенш нашли Кореану, через два дня после катастрофы, ей уже стало основательно тошно: из-за болота, из-за ее сотоварищей, из-за запаха смерти, который пропитал каждую щелочку разведывательного флиттера, из-за собственного кисловатого запаха ее немытого тела.

Воздушная лодка осторожно подошла, и, хотя ей приятно было видеть, что котообразные братья выказывали все признаки осторожности в действиях, она к тому же сгорала от нетерпения покончить с болотом. Никто их не терзал, и она не увидела никаких признаков того, что в усадьбе есть какая-то еще жизнь… но кто знает, когда остальные, выжившие обитатели дома наберутся достаточно храбрости, чтобы отомстить за хозяина.

– Скорее, – закричала она, размахивая руками из разбитого шлюза. Но братья сперва окружили несколько раз место катастрофы, видимо, ища, нет ли мин-ловушек, прежде чем они приземлились на краю болота, на брезгливом расстоянии от горы трупов, которые окружали флиттер.

Не ожидая, когда выйдет Мармо и Мокрассар, Кореана вышла наружу и стала пробираться по колено в болоте. Она подошла к шлюзу лодки как раз в тот момент, когда Лент открыл шлюз и осторожно выставил свою короткую морду.

Его брови любопытно поднялись.

– Ты вроде как плохо выглядишь, хозяйка.

Она без слов оскалилась на него и протолкалась мимо, собираясь немедленно влезть в ближайший душ. Она мечтала об этом больше, чем о чем-то другом, кроме смерти Руиза Ава.

Когда она обнаружила, что братья еще не добрались до того, чтобы починить поломанную канализацию и водопровод лодки, ее гнев наполнил лодку так, что никто не смел сказать и слова, даже братья, которые обычно отказывались пугаться ее гнева и неудовольствия.

– Куда нам ехать, хозяйка, – спросил наконец Фенш. – Домой?

Она повернула к нему лицо, на котором было неописуемое изумление.

– Ты что, спятил? Домой?! Нет, конечно, в Моревейник, причем как можно быстрее!

Руиз вел лодку по малолюдным каналам, пытаясь вспомнить маршрут, которым он некогда ездил и с тех пор успел изрядно подзабыть. Каналы становились все пустыннее. Они не встретили на дороге никаких привычных гадостей Моревейника: ни малолетних пиратов, которые практиковали свою будущую профессию, ни рэкетиров, которые обирали тех, кто проезжал по каналам, принадлежащим тем или иным пиратским группировкам, ни безумцев, которые искали в каналах самых гнусных развлечений, обычно состоявших в случайных убийствах.

Остальным нечего было сказать, поэтому Руиз с полной свободой составлял, а потом отбрасывал план за планом. Сложностей было много. Стартовые площадки космических кораблей Моревейника находились под контролем пиратских властителей, которые применили жесткую систему проверки своих пассажиров. Если Руиз попытался бы купить себе место на челночном корабле, хотя бы на платформу Шардов, ему стали бы задавать всяческие неудобные вопросы. Кто вы? Что вы делали на Сууке? Связаны ли вы каким-либо образом с Лигой Искусств или какой-либо другой супрасистемной организацией? Их технология послойного ментоскопирования наверняка будет гораздо лучше, чем у Кореаны. Наивно предполагать, что он мог бы обмануть или еще как-то перехитрить их. А что, если Кореана решит передать по средствам массовой информации, что она объявляет награду за их поимку? Это была обычная тактика работорговца, который разыскивал свою пропавшую собственность.

Единственный космопорт в Моревейнике, который не подчинялся пиратским владыкам, принадлежал различным инопланетным посольствам, которые были, если можно так сказать, еще более заражены манией преследования, чем пираты.