Ролевик: Плутовка - Ариадна Везувиан

По щелчку пальцев выключился свет, но этого почти не было заметно. Свечи были короткими, потому что ради пущего эффекта я разрезала стандартные длинные свечи на пять частей. Долгое пламя нам не обязательно, а вот яркости прибавилось.

– Блин, куда они все запропастились?.. – раздался голос Ареса. Открылась дверь. – Я должен был догадаться. Пожар не устроите?

– Всё учтено, – усмехнулась я. – Если что, в огонь бросаем Ванду, ибо это она колдовала над защитой.

– Красиво, – мечтательно протянул Элиор, заходя следом за наследником, но на него никто не обратил внимания.

– Вы сговорились, мне уже страшно, – заявил Арес, нагло плюхнувшись на стул. – А дальше что? Дружить против меня будете?

Какой догадливый.

– А дальше мы тебя свяжем, – нежно улыбнулась я, беря с кровати чёрные шёлковые ленты. – Они зачарованы на прочность и защиту от магических воздействий. Это так, подстраховка, чтобы ты сам себе не навредил.

С выражением крайнего скептицизма на лице Арес вытянул руки вперёд, мол, чем бы дитя не тешилось. Хихикая про себя, я аккуратно связала ему запястья за спиной, а ту же ленту – на ноги, чтоб не упрыгал. Ленты широкие и мягкие, да ещё и зачарованные, так что повредить себе он не должен, когда рваться станет... А он станет.

– Элиор, извини, но тебя тоже придётся связать.

Мой подчинённый без возражений уселся на стул. Мало ли какие черти водятся в этом тихом омуте, да и Аресу будет не так обидно.

– Мне уже страшно, – хмыкнул он.

– Ах да, ещё одно, – улыбнулась я ещё нежнее. – Кляп. Чтобы максимально приблизить к условиям военнопленного.

Не слушая возражений, я воткнула ему заранее заготовленную чистую тряпку в рот, а затем замотала лентой, для надёжности.

– Итак, начнём, – повернулась я к наблюдателям спиной. – Ванда.

Та присела в реверансе, изящно расправила юбки и уселась на кровать, к которой уже была прислонена готовая к работе виолончель. Да, я не поленилась притащить инструмент сюда. Тем более, он не такой уж и тяжёлый. Ведьма взяла в руки смычок, приготовилась.

Я деловито сняла с себя верхнее платье.

– Мешаться будет, – пояснила я. Ответом мне было только невнятное хмыканье. Кляп же.

Заколов волосы «драконами» я мысленно потянулась к пламени и... сомнения все исчезли, стёрлись, а в голове словно сама собой возникла песня. Ванда на секунду задумалась, а затем уверенно извлекла первую ноту, а за ней – весьма агрессивную мелодию. Вокруг меня было пламя. Внутри меня была музыка. Я раскинула руки, словно из меня рвалось нечто. Я впитывала живой огонь, превращая его в ноты, обращая его в страсть.

Когда жара стало слишком много, когда внутри всё задребезжало от желания... двигаться, когда огонь наполнил мышцы силой, я сделала первый шаг. Свечки, словно шустрые мальки, брызнули в стороны от меня, и так же быстро сомкнулись, когда я оказалась внутри сферы. Вальс в одиночестве, бой с тенью, чистое, яркое безумие, что проходило сквозь меня. Я изгибалась, словно сама была пламенем. Я чувствовала, как в комнате всё больше растёт удивление и напряжение. Элиор, Арес, Ванда... люди. Они не понимают, каково это, когда по твоим венам течёт чистый жар. Но я им покажу.

Я сделала шаг к Ванде, и свечки послушно расступились. Нота оборвалась, не дозвучав. В отличие от парней, она поняла, что я делаю и теперь с восторгом, смешанным с ужасом, смотрела на меня. Это я огонь! Это я сейчас горю, сгораю! И мне нужно больше топлива, мне нужно выпустить огонь!

Я медленно и ласково коснулась тыльной стороной ладони её щеки. Она показалась мне холодной, почти ледяной. Ничего, я её согрею... Рука плавно спускалась со щеки, по шее и и ниже. Какая же она маленькая... Смотрит снизу вверх, как испуганный зверёк, и только пламя в глазах жадно тянется к моему.

Я обвела пальцем край лифа платья. Жёсткий шов корсета, из-под которого высовывается нежное кружево... а под ним – покрытая мурашками загорелая кожа, тонкая-тонкая, хрупкая. Свечи приблизились, любопытно освещая нас. Ванда судорожно сглотнула, не понимая, почему так пересохло в горле. Кожа под моими пальцами мгновенно вспыхивала, впитывая жар и распространяя его дальше, по всему телу. Палец достиг центра лифа и так же неспешно начал опускаться к пупку, легонько цепляя шнуровку корсета.

Из угла наблюдателей донеслось возмущённое мычание. Дошло.

Улыбнувшись, я схватила Ванду за талию, притягивая к себе, поднимая на ноги. Ладони с наслаждением сомкнулись на тонкой, крепко затянутой в атласную ткань, талии. Ведьма приоткрыла рот, пытаясь глотнуть свежего воздуха, но уже поздно: жар с моих рук, жар, ставший моим сознанием уже полностью захватил её. На щеках вспыхнул лихорадочный румянец, она закусила губу, не понимая, что просят они отнюдь не боли.

Поцелуй по началу вышел неторопливым, ласковым, ленивым. Но кожа горела, зудела, требовала прикосновений и освобождения. Я дёрнула за кончики банта, развязывая шнуровку, а потом ещё раз – корсет, в стороны, чтобы поскорее вытащить из этого безусловно красивого футляра драгоценный приз.

Шёлк и кружева медленно опускались вниз, открывая незнавшую солнца нежно-розовую кожу, так и напрашивающуюся на ласковый укус и лечение жарким дыханием. Сверху раздался поражённый вздох.

А в углу наблюдателей стихло мычание. Дошло-2.

Мне на плечи опустились лёгкие, чуть прохладные руки, легонько провели по загривку, вызывая у меня толпу мурашек по всему телу, и зарылись в волосы, нежно массируя голову. Я не выдержала, наступила на юбку и, подхватив Ванду за пояс, подняла её на руки. Непослушная ткань опала на пол, а ведьма счастливо засмеялась, запрокидывая голову и перебирая в воздухе ногами. Я прижала брыкающиеся конечности к себе одной рукой и аккуратно уронила её на кровать. Мне платье тоже жутко мешало, но было достаточно только стянуть его с плеч и можно лезть на прохладные простыни, где меня уже ждали...

Через некоторое время Ванда протяжно завыла на одной ноте, безуспешно сминая ткань руками. Мой жар полностью прошёлся по её телу и... взорвался, зависнув в воздухе удушливой дымкой, готовой в любой момент снова вспыхнуть, только найти бы топливо...

– Ну что, мальчики? Раскроете мне секреты родины?

– Охренеть, – это было первое слово, произнесённое в этой комнате за последние два часа.

Мы лежали рядком, чистые и расслабленные. Это меня посетила гениальная идея наведаться вместе в ванную и «зажечь» ещё и там. А потом нас высушила заклинанием Ванда, и мы дружно упали на кровать. Было тесновато, но никто не в обиде.

– Что такое? – лениво спросила я. Если бы сказал кто другой, я бы подумала, что это просто констатация факта, но раз Арес... Значит, это должно относиться к чему-то конкретному.