Атаман Платов - Владимир Лесин

За два дня боев Наполеон потерял тысячу человек пленными и 3500 убитыми и ранеными.

Таким образом, крупного сражения не случилось, а в том, что произошло, самую активную роль сыграли донские казаки, поддержанные другими русскими и баварскими полками.

Наполеон озадачил своих противников, взяв курс на Витри — Сен-Дизье — Жуэнвиль. В эти дни в главную квартиру Богемской армии пришло донесение: «Неприятель отступает не к Парижу, а к Москве». Непонятно было, почему он очищает путь на свою столицу и отходит на восток. Скоро, однако, все прояснилось. В руки союзников попало письмо императора к своей супруге Марии Луизе, перехваченное казаками. Вот оно:

«Мой друг, несколько дней не сходил я с лошади. 20 числа (8 марта по русскому календарю. — В. Л.) я взял Арсис на Обе, где в тот же вечер враги меня атаковали; я их разбил; они потеряли четыре тысячи человек убитыми. На следующий день враги потянулись к Бриенну и Барсюр-Обу, а я, имея намерение удалить их от Парижа, пошел к Марне и хочу приблизиться к крепостям. Сегодня вечером буду в Сен-Дизье. Прости, мой друг, поцелуй сына».

12 марта Богемская и Силезская армии соединились в Витри. Здесь союзники решили большую часть своих сил направить на Париж, а кавалерийский корпус Винценгероде пустить за Наполеоном. Чтобы ввести неприятеля в заблуждение, командующему было приказано подбирать по пути следования помещения для главной квартиры государя Александра I, якобы следующего за передовыми войсками.

Партизанским отрядам Кайсарова, Чернышева, Сеславина и Теттенборна, основу которых составляли казачьи полки, было предписано развернуться широким фронтом в тылу французской армии, чтобы прервать связь Наполеона с Парижем.

13 марта Богемская и Силезская армии двинулись из района Витри на Париж. В бою под Шампенуазом маршалы Мармон и Мортье, оставленные Наполеоном для защиты столицы, потеряли 11 тысяч человек, в том числе 10 тысяч пленными, 80 пушек, 200 зарядных ящиков и весь обоз. На следующий день преследование Мармона и Мортье продолжалось.

Наполеон же всеми своими силами обрушился на отряды А. X. Бенкендорфа и Ф. К. Теттенборна, у Сен-Дизье без особого труда прорвался через 7-тысячный корпус Ф. Ф. Винценгероде и убедился в страшной истине, что за конницей союзников других войск нет. Он повернул на запад и пустился к Парижу, надеясь прибыть в столицу раньше, чем решится ее судьба.

Не успел.

Для защиты Парижа французы собрали до 45 тысяч человек под командованием Жозефа Бонапарта. Против них союзники выставили не менее 100 тысяч воинов, воодушевленных победами в России и Европе. Штурм был назначен на 18 марта. Бой за столицу начался с утра.

Во второй половине дня к Александру I прибыл офицер от маршала Мармона с предложением вступить в переговоры о сдаче Парижа. Государь согласился остановить сражение, но при условии немедленной капитуляции. «Иначе, — предупредил он, — к вечеру не узнаете места, где была ваша столица».

Французы капитулировали, и Александр остановил бой. Противники понесли большие потери: союзники лишились 9 тысяч своих героев, из них около тысячи русских; французы — 4 тысяч защитников столицы.

19 марта союзные войска вступали в Париж. Торжественное шествие открывала легкая конно-гвардейская дивизия во главе с казачьим полком, за ней шли русские и прусские кирасиры, гусары и драгуны. Александр I въезжал во французскую столицу верхом на чистокровной серой лошади по кличке Эклипс, когда-то подаренной ему Наполеоном. По левую руку от него ехал король Фридрих Вильгельм III, по правую — Шварценберг, представлявший императора Австрии. За ними, соблюдая дистанцию, следовала блестящая свита из тысячи генералов разных наций, среди них старшие по званию Блюхер, Барклай де Толли, Платов. И снова войска.

Во время остановок кортежа Александр I беспрестанно повторял: «Я пришел не как враг. Я несу вам мир и торговлю».

Свидетель и участник торжества Александр Петрович Маслов вечером этого дня писал в дневнике:

«…Парижане воображали найти в нас людей необразованных, изнуренных походами, говорящих языком для них непонятным, в странных одеждах, и не могли поверить глазам своим, видя красоту русских мундиров, блеск оружия, веселую наружность воинов, ласковое обращение офицеров и слыша остроумные ответы их на французском языке. Вы не русские, говорили они нам, вы верно эмигранты».

21 марта Сенат объявил Наполеона низложенным. По воле государя Александра I он получил в вечное владение остров Эльбу.

Заканчивался Великий пост. 2 апреля Матвей Иванович послал императрице Марии Федоровне поздравление с праздником Святой Пасхи и описал ликование победителей и побежденных по случаю наступившего мира:

«…Всемилостивейшая Государыня! Торжества сего я не в состоянии описать; но верноподданнейше доношу только, что в прошедших веках не бывало такового и едва ли будет в будущих. С обеих сторон было неизобразимое радостное восхищение, сопровождавшееся восклицанием многочисленного народа жителей Парижа: «Да здравствует Великий Александр, устрояющий благоденствие и мир целой Европы!»

Принося Вашему Императорскому Величеству верноподданническое поздравление мое с благополучным окончанием важной войны, я молю Господа Бога, да продлит он драгоценнейшие дни жизни Вашей, Всемилостивейшая Государыня, и всего Августейшего Дома на многие будущие лета.

С таковым верноподданническим благоговейным чувствованием к высочайшей особе Вашего Императорского Величества вечно пребуду, Всемилостивейшая Государыня!

Вашего императорского Величества верноподцаннейший граф Платов».

Отъезд Наполеона был назначен на 8 апреля. Поверженный монарх обратился к солдатам Старой гвардии. Голос его дрожал:

— Прощайте, дети мои! Всех вас хотел бы я прижать к своему сердцу…

— Да здравствует император! — кричали герои, вытирая текущие по щекам слезы.

Подойдя к знамени Старой гвардии, Наполеон несколько раз порывисто поцеловал его и, не оглядываясь, сел в экипаж. Солдаты рыдали…

22 апреля Людовик XVIII въехал в Париж. Франция получила своего «легитимного» монарха. Но он отнюдь не возбуждал народного восторга, которым наслаждался во французской столице Александр I.

Постепенно жизнь русских в Париже наладилась. Казаки, раскинувшие свой лагерь среди Елисейских Полей, вызывали неподдельное любопытство у побежденных. Французы целыми семьями ходили посмотреть на этих «азиатских дикарей», толпились вокруг бивачных костров, разглядывали их шалаши, сооруженные из связок соломы, малорослых дончаков. Победители сушили белье на натянутых между деревьями веревках, не обращая внимания на гуляющих, гребнями вычесывали вшей, играли в карты, спали, подложив под голову седла. От стоянки бородатых воинов исходил запах пота, шерсти и лошадиного навоза…