Эдуард Стрельцов - Владимир Игоревич Галедин

На деле ничего подобного не получилось. Одна из причин — на поверхности: казахстанцам, по причудам регламента, была нужна победа, а «Торпедо» — вообще ничего (суть в разделении на подгруппы и особом учёте очков). Если же глубже копнуть, то всё окажется много грустнее.

Дело в том, что отношения Иванова и Стрельцова к тому времени испортились — и пресерьёзно.

Этот конфликт, безусловно, не стоит выпячивать и раздувать. Однако и пройти мимо него тоже нельзя. В чём причина? «Раскопать», как желают сегодняшние острозубые «акулы пера», — всё одно не удастся. Слишком много времени прошло, масса замечательных людей покинула сей мир, а те, кто в здравии, и так обременены трудностями сегодняшнего бытия.

И всё же. Безусловно, в противостоянии тренера и футболиста прав чаще всего наставник. Он старше, опытнее. Он руководит большим коллективом и отвечает за общий результат. Он, в конце концов, видит ситуацию «сверху», до тонкостей.

Однако тут иной случай. Не буду повторять ранее сказанное о сотворчестве двух замечательных мастеров, а также об их общих творческих успехах. Так или иначе: наметились противоречия. И занимать определённо чью-то одну позицию я бы не стал.

А. П. Нилин, всегда настроенный на многовариантность подхода к любому событию, здесь решительно встаёт на точку зрения наставника. Действительно, есть любительские кадры, которые могут эмоционально оттолкнуть от Стрельцова. Тренер Иванов горячо, искренне пытается что-то ему втолковать, а футболист отворачивается от него. Дело происходит в неофициальной обстановке, не у кромки поля. Позднее, в нулевые годы, ни один документальный фильм о Стрельцове (коих немало было снято) не обходился без той знаковой вроде сцены: Валентин Козьмич говорит, а Эдуард Анатольевич берёт дольку лимона и, что-то буркнув, удаляется с той долькой из кадра.

Так ведь это всего лишь кадр. Мало ли что кому-то удалось записать. Мало ли какое общение происходило до и после съёмки. В конце концов, два футболиста прожили, в сущности, те же две общие жизни: одну, как у всех, вторую — футбольную. Отрывок из какой жизни перед нами на плёнке? Кто знает. И, по правде: зачем знать? Это они друг друга «спиной чувствовали» — мы-то вот и докричаться часто до ближнего не можем.

С другой стороны, книги к концу XX века уже написаны. И существует та уже не раз процитированная глава из книги «Центральный круг» В. К. Иванова в литературной записи Е. Рубина. Где приводится пример из торпедовской жизни конца 60-х:

«Однажды ночью он исчез куда-то со сбора. И не один, а с молодым игроком, талантливым, но разболтанным парнем, который губил себя такими вот похождениями, пьянством. Ему едва перевалило за двадцать, а он играл уже со срывами, не мог часто дотянуть до конца матча — сил не хватало, задыхался. После этой отлучки я пробовал поговорить с парнем. Он ловчил, запирался, врал, но наконец признался: “Да, уходил, со Стрельцовым”. (Думаю, трагическая фигура Владимира Щербакова уже встала перед нами вновь, однако суть не в этом. — В. Г.). Потом я пришёл к Стрельцову:

— Ты ночью был здесь?

— Нет.

— А где?

— Уходил.

— С кем?

— Один.

— Ведь не один же.

— Один.

— Я знаю, с кем ты был.

— Я был один.

Он прекрасно понимал, что мне всё известно. Понимал и то, что я знаю: Стрельцов не пойдёт на такое дело один: его надо соблазнить, уговорить. Понимал и стоял на своём».

Не знаю, как кому, а мне больно читать подобное.

Без всякого ведь сомнения, нарушение режима на сборе (алкоголь тут, повторюсь, и не всегда бывает задействован) — недопустимо. Так с чего бы Стрельцов, опытный, тридцатилетний, отправился куда-то ночью? Объяснение «соблазнили», «уговорили» хорошо, конечно, ложится в логику той главы из «Центрального круга». Однако правды не узнал и В. К. Иванов, которому пришлось выступать чуть ли не в роли следователя.

И это лишь один эпизод. А сколько их ещё?! Те же подсказы на поле, тот же шёпот на ухо Шалимову (после, заметим, прошедшей тренерской установки) перед выходом на игру далеко не всегда совпадали с тем, что доносил до игроков молодой, в сущности, наставник. Что, конечно же, создавало дискомфорт. Потому что наставника надо слушать? Бесспорно. А лидера нападения, «тренера на поле» Стрельцова? Тоже. И как быть футболистам? Они же знали: Валентин и Эдуард старые друзья, в недавнем прошлом блестящие партнёры на поле. Но теперь их свела вместе повседневная, рутинная работа, ничего общего не имевшая с молодой романтикой 50-х. Причём один, как ни крути, заканчивал игровую карьеру, а другой — лишь начинал тренерскую. Разнонаправленное тут движение, параллельный курс не всегда получается.

Нельзя не принять к сведению и сказанное самим Стрельцовым: «Вообще-то я всегда старался себя вести с Кузьмой-тренером, как положено игроку. На “вы” и без всяких пререканий, без капризов. И вот всё же однажды, когда отмечали мы конец сезона шестьдесят восьмого года, допустил и я бестактность.

Иванов с какой-то весёлой злостью сказал нам вроде того, что нажмёт на нас в плане физической подготовки — будет гонять, невзирая на лица. Мне почему-то это обидным показалось, и я, конечно, тоже на юморе, возьми и скажи, что без нас (без кого это без нас, когда ветеранов, кроме меня, почти уже и не осталось в команде?) он вообще ничего пока из себя не представляет. Мы вот встанем в игре, а с него как с тренера весь спрос».

Как видим, шероховатостей в общении соратников и почти ровесников — масса. Да и надо сознавать: если бы все гении достигли идеального между собой понимания — давно сложилось бы другое людское сообщество. Вероятно, правильное и очень скучное.

...В итоге все пока остались на прежних местах, а «Торпедо» пошло на своеобразный, по первому впечатлению, эксперимент.

Стрельцов против киевского «Динамо» вышел в линии полузащиты. По нашим меркам, ничего сенсационного. Он и в глубину поля был способен отойти, завязывая комбинации, и инсайдом не раз играл — то есть одновременно и полузащитником, и полунападающим. Да, по теоретическим изысканиям Б. А. Аркадьева и, позднее, К. И. Бескова игрок на такой позиции обязан везде поспевать. Другое дело, что Стрельцов такой объём никогда не выполнял, специализируясь на организации и завершении наступления.

При этом суть действий современного хавбека Эдуард, безусловно, себе представлял. А уж передачи в его исполнении — находка для любого бомбардира. А. И. Леонтьев в статье о кубковой игре