Ричард Блейд, герой - Джеффри Лорд

Иногда Блейда подмывало бросить все военные затеи, распрощаться с милой Эдарой, и рвануть со своими мохнатыми экипажами через горы прямо в Рапай. Там он мог выйти в море вместе с хадрами и исчезнуть в просторах южного океана. Существовало, однако, несколько причин, по которым он все же хотел дать бой северянам.

Нурам требовалось выпустить пары; и если им не представятся возможность поквитаться с главным виновником, объявленным самими териотами вне закона, они обрушатся на город. А так перед ними была достойная цель — мерзавец, прикончивший их лучшего бойца и подбивший на бунт рабов-хадров.

Однако Блейда подстегивало не только желание сыграть благородную роль громоотвода. Ему не нравились нуры, но были весьма симпатичны териоты (надо сказать, что ночные старания Эдары внесли весьма существенный вклад в это его мнение); он собирался показать островитянам, что не боги горшки обжигают и не боги их колют. А также — как раскалывать эти самые горшки. Рано или поздно он уйдет, а на острове Тери сложат легенду про санура, пустившего кровь дружине северян; может кто-то и призадумается? Главное, чтобы крови этой было побольше.

Одна легенда уже проклюнулась на свет. Однажды Блейд спросил у Мохнача, как тот собирается назвать свой клан и судно, на котором выйдет в море. Хадр удивленно моргнул.

— Конечно, это будет клан Рисарса-Носача! — уверенно заявил он, расстрогав разведчика едва ли не до слез.

— Но вам придется создать три или четыре новых племени — по числу судов, — начал объяснять Блейд. — Не могут же все они носить мое имя.

— Верно, да не совсем. Мы уже разделились на команды, — Мохнач вытянул переднюю руку и, загибая пальцы, начал перечислять: — Мой клан — Рисарса-Носача; Щербатого — Носач-Победитель, Гарпуна — Быстрый Рисарс. — Вдруг он расхохотался. — А этот дерьмодав Шрам назвал своих Носач-Нурло!

Усмехнувшись, Блейд сказал:

— Передай Шраму, чтобы он переименовал судно. Мне будет приятно, если Шрам назовет корабль и свое новое племя «Прекрасная Эдара».

Мохнач хмыкнул и молча кивнул головой.

Разведчик не сомневался, что просьба его будет исполнена. А это значило, что отныне по бескрайнему океану, под свист катразских ветров, будут вечно носиться три корабля его имени и еще один, напоминающий о прекрасной женщине с темными душистыми волосами. Четыре корабля… или три — или два… или один… Смотря сколько хадров останется в живых после битвы.

Блейд надеялся, что хотя бы на один-единственный экипаж их хватит. И если случится так, что в сражении падет тысяча моряков и большинство их предводителей, то — во имя Зеленого Кита, прародителя! — пусть именно Шрам останется в живых!

Шел тринадцатый день после заседания Совета архонтов, когда в полдень к форту Блейда подошел внушительный обоз, который охраняло с полсотни дюжих молодцов. К удивлению разведчика, все они были вооружены тяжелыми топорами и арбалетами. Он спустился вниз по приставной лестнице и тут же попал в объятия Тарконеса.

— Лучшие парни из моего отряда, — сказал кузнец, потирая лысый череп. — Отменные стрелки, и все, как один, хотят взглянуть, какого цвета кровь у нурешников.

Блейд вздернул бровь, но ничего не сказал. С того дня, когда Тарконес свалил табурет в зале Совета, как-то само собой разумелось, что отбивать северян они станут вдвоем. Видно оружейник решил, что пора собирать силы.

Тарконес дернул Блейда за руку, заставив своего рослого собеседника пригнуться, и зашептал ему в ухо:

— Ночью пришла одномачтовая посудинка из Халлота с предупреждением. Они обогнали большие корабли на день; значит, завтра нуры будут здесь. Я тут же собрал своих, загрузили на телеги припасы — стрелы, дротики, горшки с жиром и жратву — и махнули к тебе. Видишь, — он с гордостью продемонстрировал свой шлем, уже без дельфина, — мы теперь тоже бунтари, а не стрелки териутского гарнизона!

Блейд ухмыльнулся и хлопнул кузнеца по плечу.

— Забирайся с парнями наверх и занимай оборону на левом фланге. Но запомни — не увлекаться! Когда я велю отступать — отступайте, и тут же — в подземный ход. Меня они не прикончат, а вот вас порубят на дрова… Да, еще одно… — Блейд тяжело вздохнул. — Заберешь с собой Эдару… Хоть силой, если будет брыкаться. Потом… потом — позаботься о девочке. Ей бы хорошего мужа…

— А с тобой что?

— Не беспокойся обо мне. Не тревожься, даже если увидишь, что нуры волокут меня в цепях к берегу. Знаешь, Тарко, я ведь немного колдун… сделаю вот так, — Блейд прищелкнул пальцами, — и тут же умчусь на свой далекий остров.

Он не собирался говорить кузнецу, что щелкать нужно вовсе не ему самому, а горбатому старику, что притаился в подземелье под древними башнями рядом с невероятной, фантастической машиной. Вряд ли Тарконес понял бы, о чем идет речь.

— Я гляжу, ты не слишком-то рассчитываешь на победу, первый архонт, — недовольно пробормотал он.

— Будь реалистом, кузнец, — в тон ему ответил Блейд, — вал нам не удержать. Но если половина твоих парней выберется из этой заварушки, уложив по одному нуру, то вот это и будет настоящей победой. А сейчас — давай наверх.

Ночь прошла в тревожном ожидании. Из спальни Эдары, с третьего этажа башенки, Блейд видел, как под утро заметались факелы в порту, а потом, оконтуривая причальные пирсы, вспыхнуло масло в огромных чанах. Итак, хозяева с севера прибыли наводить порядок в своих заморских владениях.

Рано утром из города вытянулась длинная, сверкающая сталью змея. От виллы до окраин Териута было миль семь-два часа быстрого хода, — но нуры справились гораздо быстрее, за час с четвертью. Они даром времени не теряли.

В самом городе Блейд не видел ни огня, ни дыма, ни следов разрушений — значит, архонты столковались с бравым Ратри, и теперь военачальник Мит’Канни шел не только мстить за сына, но и ликвидировать бунт. У пирсов покачивались три черных трехмачтовых парусника — совсем крохотных с такого далекого расстояния. Итак, он не ошибся в своих расчетах — три корабля, пять или шесть сотен воинов.

Когда северяне подошли, ближе и рассыпались цепью под обрывом, в который превратился склон холма, Блейд и Тарконес сочли вражеских бойцов более точно. Все-таки шесть сотен, не пять! Видно, Фарал был предусмотрительным человеком.

Позади отряда халлотцы в кожаных туниках тащили десяток наскоро сколоченных лестниц. В сотне ярдов от форта нуры перехватили и их и побежали к обрыву. Да, они бежали, и очень быстро! В броне, которая весила не меньше полутора сотен фунтов, с тяжеленными мечами! Четыре бойца тащили лестницу, и за каждой проворно двигалась группа из сорока воинов. Остальные собрались плотной группой, впереди которой стоял военачальник, Ратри, собственной персоной! Явился, как и обещал!