Берег динозавров - Кейт Лаумер

— Нет, еще одно…

Нейси исчезла в темном коридоре. Приглядев маленький почтовый кар со включенной панелью управления, я подогнал его к двери, откуда важной походкой выступил роскошный зверь величиной с собаку; рыжеватая шерсть лоснилась от сытости, в глазах читалась всегдашняя спокойная уверенность.

— Эврика!..

Услышав мой голос, кошка одним прыжком достигла кара и устроилась рядом. Нейси стояла в дверях, улыбаясь.

— Спасибо за все, Нейси! Не знаю, зачем тебе было рисковать, но все равно — спасибо!

— Таких, как ты, называют романтическими личностями — может, в этом дело…

Нейси резко повернулась и исчезла раньше, чем я успел спросить, что такое романтическая личность.

Выведя кар на стартовую полосу, я не стал торопиться, создавая впечатление, будто знаю, что делаю. Тут же над головой раздался щелчок:

— Семьдесят восемь девяносто, куда тебя несет?

— Заправочный контроль, — пробурчал я.

— Поздновато, а? Или не слышал приказа очистить полосу?

— Ну… Только чего им спокойно не сидится?

— Приказ на задержание контрабандиста, сбежавшего несколько минут назад. А теперь проваливай! — рявкнул мой собеседник и отключился.

Отклонившись вправо, будто бы в ангар технического обслуживания, я в последний момент круто развернулся влево — туда, где меня ждал верный «Джонго». Где-то слева сновали портовые кары; по дороге попались двое полицейских в форме. Один глянул на меня подозрительно; я помахал рукой, пряча подбородок в капюшоне ветровки. Теперь последний поворот, и вот он, мой «Джонго», — в плотном кольце автомобилей. А я уже размечтался: так хотелось улизнуть прямо из-под носа у властей… Загнав почтовый кар в промежуток между элегантным судном, напомнившим мне яхту лорда Дезроя, и тяжелым грузовым кораблем, враставшим в бетон будто не первую сотню лет, я попробовал заставить мозги шевелиться, но безуспешно. Глаза, как зачарованные, возвращались к эмалевой отделке вокруг люка роскошной яхты. Люк был приоткрыт, и внутри поблескивала надраенная медная отделка.

Только на полпути от почтового кара я сообразил, что решение уже принято. Эврика сообразила еще скорее и бежала впереди, будто хозяйка корабля. Не успел я поставить ногу на первую ступеньку невысокого трапа, покрытого ковровой дорожкой, как из-за старого грузовика появился полицейский. Завидев меня, он пустился бегом, хватаясь за кобуру. Видно было, что ему приказано стрелять. Я бросился вверх по трапу, зная, что не успею. За спиной послышалась возня, потом тяжелый удар; раздался выстрел, испортивший узор на комингсе люка. Обернувшись, я успел увидеть, как бедняга Срэт выбирается из-под лишившегося сознания полицейского. Срэт вскарабкался по трапу последним; задраив люк вручную, я бросился на мостик. Переведя сектор главного привода в положение экстренного старта, я ощутил, как от вибрации стучат зубы, сколько ни сжимай челюсти. Корабль пронизал атмосферу Агасса, как метеорит, летящий не в ту сторону.

Корабль был просто мечтой космоплавателя и слушался руля исключительно. Несколько часов я безостановочно маневрировал, уклоняясь от планетарного патруля, и все это время прослушивал радио на стандартных частотах. Оказалось, выбор мой пал на собственность агассийского сановника, чей титул можно перевести как «вице-диктатор». Под конец на экране появился конгрессмен Огнат, возбужденный и раскрасневшийся.

— Капитан Дейнджер, случилось ужасное недоразумение! — Конгрессмен приветствовал меня улыбкой, фальшивой, как любая из мирных инициатив ООН. — Офицеры полиции в порту были только почетным караулом…

— Разумеется! Тех, кто стрелял, просто забыли своевременно предупредить, — сухо произнес я. — Хотя жалованье за сорок лет беспорочной службы — сумма изрядная, не могу допустить мысли, что кто-то захотел сэкономить… Но не беда: я принимаю эту лохань в уплату добровольно и с удовольствием.

— Послушайте, Дейнджер. — Улыбка на лице конгрессмена увяла. — Верните корабль назад, и я употреблю все мое влияние, чтобы с вами обошлись снисходительно.

— Спасибо! Я уже испробовал один образчик вашего влияния; второго могу не пережить.

— Это безрассудно, наконец! Уведомление получит каждая цивилизованная планета в радиусе десяти парсеков; за кораблем будут охотиться — вас уничтожат без предупреждения, если только не вернетесь немедленно!

— Видимо, прежнему владельцу судна потребовался чей-то скальп? Искренне сочувствую, конгрессмен.

Я еще побеседовал с Огнатом и парочкой сопровождавших его флотских офицеров, стараясь не терять остроумия. Все оказалось не так уж плохо: три патруля за первые двадцать часов, и на тридцатом часу — центр Галактики и беззвездная пустота впереди.

— Дай-ка мне координаты ближайшего из миров, с которыми у х'иак торговые связи, — распорядился я.

— Это очень далеко, хозяин. Далекая, одинокая звезда. Мир, называемый Дроп.

— Ничего, попробуем, Срэт. Может, вдали отсюда нам повезет.

Судно было заправлено под завязку, и вообще, владелец, видимо, готовился к внезапным переменам политического климата. Кладовые, винный погреб и библиотека не оставляли желать ничего лучшего: даже первый сибарит среди диктаторов остался бы доволен, коротая здесь однообразные дни в межзвездном пространстве.

Обучив Срэта нести вахты в ходовой рубке, я теперь мог спать, когда хочется, а свободное время проводить в библиотеке. На вопрос, зачем ему понадобился человек вроде меня, Срэт лишь молча таращил свои глаза-блюдца; я тогда впервые за много недель подивился, до чего же странное он существо. Привыкнуть, оказывается, нетрудно и к х'иаку.

Срэт поселился в розовеньком будуаре, оставшемся от существа с мозгами и, наверное, голосом пекинеса. В обществе Эврики я чувствовал себя не так одиноко, хоть она и не умела говорить; речи негуманоида как-то не грели. По счастью, вкусы вице-диктатора в области музыки и литературы совпадали с моими гораздо больше, чем наши вкусы по части женщин. Записи охватывали широчайшую область знаний, начиная с древней истории и заканчивая последними достижениями в области микрохирургии клетки. Каталог не оставлял желать лучшего; я ни одного раздела не оставил без внимания.

Миры Приграничья, как я выяснил, можно считать галактическим музеем. Когда-то, миллиарды лет назад, эти одинокие планеты принадлежали к тесному сообществу центра Галактики. Расы, их населявшие, первыми распространились по Косе и вдоль Восточного Рукава; потомки первопроходцев живут там до сих пор. Сегодня материнские миры доживали остаток своей долгой и бурной жизни, обращаясь вокруг гаснущих звезд в холодной пустоте межгалактического пространства. Как утверждал Срэт, одна из этих рас приходится прародительницей человеческому роду — хотя, случись встретиться, мне трудно было бы признать родню.