За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян

— С какой стати командующий одним из важнейших в западной части тогдашнего СССР военных округов выбрал столь странный маршрут — в Прагу через Варшаву?! И в те времена можно было спокойно доехать до Праги прямо из Москвы.

— Почему на Варшавском вокзале его встречал помощник германского военного атташе?! Если не принимать в расчет ничего другого, то естественными для такого случая могли быть только встречи с польскими официальными военными представителями. Чай, не официальный же визит был, а всего лишь проездом. По протоколу только представители польского военного ведомства, да и то не очень высокого ранга, должны были присутствовать на вокзале. С какой стати, в нарушение военно-дипломатического протокола, там оказался помощник германского военного атташе?!

— Почему, в нарушение всех правил военно-дипломатического протокола, командующий одним из важнейших в западной части тогдашнего СССР военных округов стал напрашиваться на встречу с генералами государства, где уже три года господствует крайне недружественный СССР нацистский режим, да еще и для того, чтобы обсудить некие важные политические и военные вопросы?! Его ли это уровень — лезть с такими инициативами?![414] Испокон веку в любом государстве это прерогатива только высшего военного руководства, но никак не командующих округами.

В последние годы по поводу этой очень подозрительной инициативы Уборевича появились более чем странные объяснения весьма солидных авторов, пытающихся утверждать, что-де это не его рук дело, а инициатива Кремля (то есть Сталина), пытавшегося наращивать усилия для улучшения отношений с Германией, чтобы обезопасить западные рубежи. Несостоятельность этих утверждений очевидна даже и для невооруженного глаза. Во-первых, в начале 1936 г. Гитлер был еще весьма далек от советских границ и даже не знал, как к ним подступиться. К тому же продолжал действовать «частокол» различных договоров о нейтралитете и ненападении, в том числе и пролонгированный советско-германский договор. Именно поэтому-то Гитлер и не знал, как перешагнуть через этот «частокол». Во-вторых, если бы это были на самом деле усилия Кремля, то, извините, не надо держать Сталина за ничего не ведающего дурака — подобные вопросы куда легче было решить с благожелательно относившимся к Советскому Союзу германским послом в Москве Вернером фон Шуленбургом. Тем более что и решаются такие вопросы только так — официально обращаются к послу конкретной державы с просьбой посодействовать приему такого-то имярека такими-то высшими руководителями представляемой этим послом державы. Причем, и это абсолютно незыблемое правило, по своему служебному положению имярек должен соответствовать аналогичному статусу представителя иностранной державы, у которого испрашивается возможность аудиенции. Ни того, ни другого в данном случае не было. Уборевич нахально пытался получить аудиенцию аж у военного министра Германии — Бломберга?! Командующий всего лишь округом просит об аудиенции у военного министра иностранной державы?! Зачем?! На каком основании?! Неужели стоит опускаться до мысли о том, что Сталин не знал элементарных правил дипломатического, в том числе и военно-дипломатического, протокола?! Естественно, что нет.

Попытки этих же авторов объяснить данную ситуацию ссылкой на заявление В. М. Молотова в интервью французскому журналисту, в ходе которого он сказал, что правительство СССР считает возможным улучшение советско-германских отношений, тем более несостоятельны. Это обычное политическое заявление, без какого-либо двойного дна» и подвоха. Любить нацистский режим в Кремле никто не собирался, но значимость хотя бы просто нормальных межгосударственных отношений с одной из крупнейших держав в Европе, с которой, кстати говоря, нормальные дипломатические отношения в то время поддерживал весь мир, прекрасно понимали. Потому и делались такие заявления. Увы, они были безответны. К тому же заявление Молотова, на которое ссылаются эти авторы, имело место 19 марта 1936 г.[415], а Уборевич вылез со своей инициативой в январе. Где же логика?! Хотя бы в хронологии. Кстати говоря, французский журналист, а им был известный в те времена корреспондент влиятельной газеты «Тан» Шастене, задал вопрос, что-де имеются сведения о том, что в рейхсвере есть группы, которые по чисто политическим соображениям стоят за сближение с Советским Союзом, а вот в СССР есть ли аналогичные встречные тенденции?![416] Отвечая именно на этот вопрос, Молотов и заявил вышеизложенное.

— Наконец, почему Уборевич был столь уверен в том, что Кинцель обязательно доведет до сведения соответствующих военных инстанций Германии его настойчивую просьбу?!

В результате столь странным и подозрительным образом проявленной Уборевичем инициативы он был приглашен главнокомандующим сухопутными войсками вермахта генералом Вернером Фричем на осенние (1936 г.) маневры в Бад-Киссингене. И опять упираемся в неприятные вопросы. Получается-то, что он напрашивался, к тому же неофициально?! Ведь так же?!

А пригласили-то его официально. Если же учесть, что начальник Управления внешних связей наркомата обороны — Анатолий Ильич Геккер (немец по национальности) — «загремел» по одному с Тухачевским и Уборевичем делу, то выходит, что это была заранее просчитанная операция. То есть в ответ на неофициальную просьбу Уборевича о встрече с кем-нибудь из высшего военного руководства Германии немцы направили официальное приглашение советским военным посетить осенние маневры вермахта, а Управление внешних связей НКО уже своей властью определило заранее запланированную кандидатуру — Уборевича. На маневрах-то в полуофициальной и даже неофициальной обстановке, в том числе и за «рюмкой чая», а именно этим-то сопровождаются и кончаются все маневры, переговорить легче всего.

Если все это суммировать, то выходит, что Э. Кинцель являлся своего рода «хотлайном» для экстренных случаев в целях передачи срочной информации и связи. Небеспочвенность такого предположения еще и удивительно пикантна. Дело в том, что посольство гитлеровской Германии в Польше находилось фактически «под колпаком» ГРУ. Там действовали ценные агенты советской военной разведки — Рудольф фон Шелия (Ариец), Ильзе Штёбе (Альта), Рудольф Гернштадт (Арбин), Герхард Кегель (тогда Курт, впоследствии ХВЦ; с начала 1935 г. работал непосредственно в посольстве), капитан «К» (в ГРУ числился под цифровым псевдонимом 18; сотрудник германской военной разведки в Польше). И при наличии такой агентуры — никаких данных о подозрительной встрече Уборевича с помощником атташе! Уж больно это смахивает на то, как в свое время Артузов и Ягода «утопили» в недрах лубянского ведомства сигналы о заговорщической деятельности Тухачевского. Между прочим, в указанное время Артузов являлся первым заместителем начальника военной разведки. А ведь за месяц до этого военная разведка докладывала Сталину о содержании упоминавшегося выше меморандума 2-го Бюро Генерального штаба Франции. Более того. Никаких данных не поступило и по линии контрразведки. А ведь по правилам тех времен Уборевич выехал за рубеж в сопровождении «соответствующих лиц в штатском», представлявших Лубянку, где еще командовал Ягода. Что, Ягода и в этом случае «утопил» сигналы своих же людей?! Так что же теперь прикажете думать в связи со всем вышеизложенным?!

Что же до британской разведки, то едва ли она не обратила внимания на столь подозрительное поведение Уборевича перед посещением Парижа. Тем более что польская разведка всегда, охотно делилась с британскими коллегами всем, что добывала о Советском Союзе. Впрочем, тут даже и добывать-то не надо было — в каждой стране военно-дипломатический корпус достаточно узок. А в узком кругу, как известно, новости очень быстро расходятся, тем более неординарные…

1.2. Сопутствовавшие события. Именно из-за присутствия Уборевича на этих маневрах Гитлер до такого остервенения разорался на своих генералов на сентябрьском 1936 г. съезде нацистской партии в Нюрнберге, что прилюдно обвинил их в том, что они за его спиной якшаются с красными и пьянствуют с ними. Более того, закатил истерику с крайне резкими антисоветскими заявлениями, которые повергли в шок германских генералов и офицеров, особенно тех, что вышли из рейхсвера и с симпатией помнили о годах сотрудничества. Уже 10 октября 1936 г. британская разведка получила от своего агента Фила подробный доклад, в котором описывались эти события, в том числе визит Уборевича, шок германского генералитета по поводу резких антисоветских заявлений Гитлера и, что, очевидно, особенно встревожило бриттов, — заметный всплеск открытых симпатий к РККА в вермахте.

Сразу же заметим, что упомянутая истерика Гитлера — одно из красноречиво убойных свидетельств того, что в реальности-то фюрер не был в курсе того, какие шашни с «товарищами генералами» за его спиной крутят его же «герры генералы». Тем более что они всегда с презрением относились к выскочке-ефрейтору и давно «точили зубы» на него.