Альдана Последняя королева эпохи - Надежда Кархалёва

Люди будто бы заговорили, но беззвучно, Дашка воспринимала только непонятный шум и гул, он сопровождался несильной болью в ушах и тяжестью в голове. Ведьма сползла на землю, чтобы сесть, прислонившись спиной к камню, держать спину становилось всё тяжелее. Айрис же встала, не открывая глаз, отвела руки от головы так, что создалось впечатление, будто она держит перед лицом небольшой невидимый шар, соединила ладони очень медленно и сцепила пальцы, Дашке было видно, с какой неимоверной силой. Голову Айрис опустила, лбом коснувшись их, из-за длинных чёрных волос, завесивших профиль воительницы, Дашка не могла разобрать, изменилось ли что-то в выражении Айрис. И все движения женщины происходили под странный, недоступный юной ведьме разговор созвездий.

Делаясь всё более монотонным, он усиливался, практически стихнув тогда, когда Айрис неожиданно упала на колени. От расслабленности не осталось ничего, женщина явно нечеловечески устала, запыхалась. Дашка же изнемогала, потому что не только голова стала тяжёлой — руки и ноги стали неподъёмными, веки слипались, во рту пересохло. Неприятных ощущений добавило растущее беспокойство, чуть позже резко поднялась температура.

На глаза ведьмы легла ладонь. Ею провели от лица к груди, остановившись там, где металось сердце, и один раз ударив.

Всё прекратилось, давящий на сознание шум исчез.

— Сегодня достаточно, — объявила Айрис над головой и поспешила узнать, когда Дашка приподнялась и посмотрела на неё: — Как ощущения? Не плохо тебе?

— Не могу сказать, что очень уж хорошо, — ответила колдунья, глянув на небо, где уже не было ничего, кроме обычных звёзд.

— Лучше становиться не будет, — предупредила женщина. — Если тебе хуже сделается, я дам тебе зелье. Ты, кстати, перенесла всё отлично. Боли ведь не было? Или ты так стойко держалась?

— Нет, не было. Всё нормально.

— Хотела бы повторить? — усмехнулась Айрис.

— Честно? — Дашка замялась. — Не очень. Но ведь придётся?

— И не один раз, — рассмеявшись вдруг, Айрис прижала её к плечу. — Это шаманская практика. Тайное знание племени риксов.

— Оно настолько тайное, что любой, кто увидит его применение, будет убит вами?

— Не в самом шаманстве дело. Это один из видов магии, разве что среди населения земель королевства довольно редкий. Просто лучшие шаманы нашего мира — риксы. Мечта подавляющего большинства жителей Альданы — чтобы риксов не было. Это племя насеет королевству одно лишь разрушение. Мечта этого народа, а риксы уже давно не племя, им его называют по привычке, — отвоевать лучшие земли королевства. Очень-очень давно риксы жили на территории Альданы, кочевали, но их прогнали, слишком племя было жестоким. Это ещё больше озлобило риксов, вынужденных уйти на земли с ужасными условиями. Там жуткий холод сменяется невыносимой жарой, потом наступает сезон ливней, топящих целые поселения, в тех местах водятся хищники, нападающие на людей, добыть пропитание невероятно сложно — земля плохая, ничего не растёт, а охота — занятие опасное из-за тех же хищников, — Айрис загрустила.

— От нападений риксов Нерфастон страдает, мне рассказывали, — проронила Дашка.

— Поэтому его жители — великолепнейшие воины, — кивнула воительница. — В общем, теперь ты представляешь, как риксы ненавидят альданцев, и это взаимно.

— Вас могут принять за представительницу этого народа, и поэтому вы скрываете, что владеете знаниями риксов? Это же не значит, что вы ею являетесь. Шаманство известно и в королевстве.

— Есть то, что альданские шаманы делать не могут — только риксы, — Айрис почему-то замедлила речь. — У жестокого народа особенный дар, особая кровь. Жителям королевства этого не дано, а риксам подвластно. Духи, которых я вызывала, чтобы попросить их исцелить тебя, альданцу не явятся, потому что при жизни были риксами.

— И как вам это удалось? — прошептала Дашка, не веря, что Айрис ответит ей…

— Я рикса.

— Как так… Вы… — колдунья захотела встать, но была ещё слишком слаба. — Что вам от меня нужно?!

— Вот, — произнесла Айрис печально. — Ты бы от меня просто сбежала. А другой попытался бы убить.

— Объясните, прошу! — выдавила из себя Дашка, отодвигаясь.

— Я в детстве сбежала из племени. Физически я была риксой, ощущала же себя обычной девочкой. Живя на границе со столицей Нерфастона, я отлучалась из дома, любовалась нормальной, спокойной жизнью, чувствуя, что хочу быть там, а не среди риксов. Как-то раз я нарушила один из законов племени: помощь наказуема. Знаешь, в чём его суть?

— Вроде бы. Напомни.

— Если тебе спас жизнь альданец — а так всё же случается, — убей его. В будущем может быть, что ты с ним встретишься на поле битвы и чувство долга прикажет тебе дать ему уйти. Такая вот причина, — воительница прервалась, совсем сникнув.

— Тебе теперь неловко за свой народ? — осторожно пробормотала Дашка.

— Глупо это, я знаю. Но перебороть себя не в состоянии. Стыдиться того, что я из риксов, не стоит хотя бы потому, что кровь племени даёт мне не только жестокость и излишнюю бесстрастность, но и силу, выносливость, смелость и шаманские способности. Я отвлеклась, — опомнилась Айрис, продолжив после вздоха то, о чём начинала говорить: — Случилось так, что я, гуляя по лесу в Нерфастоне, наткнулась на грифона. Одновременно к существу приблизилась с другой стороны девушка, но грифон заметил первой меня. Я кинулась к ней, инстинктивно ища защиты, зверь бросился на нас, девушка успела выстрелить в него из лука. Когда грифон упал мёртвым, спасительница моя разглядела, что я рикса, у нас ведь одежда и причёски, не похожие на альданские. Девушка хотела прикончить меня, пока я не сделала то же самое с ней…

— Как бы ты смогла? — не сдержавшись, перебила её возмущённая Дашка. — Ты ведь, если по твоим словам судить, ребёнком ещё была!

— Я не расставалась с кинжалами — это раз. Так у риксов принято — с тех пор, как научился владеть оружием, а это искусство познают с малых лет, всегда носи его с собой. Особенность риксов — очень высокий рост. Девушка, дотянувшая лишь до метра семидесяти, считается коротышкой. Мне тогда было одиннадцать, а я была выше тебя. По силе я превосходила спасительницу. Это вторая причина бояться девочки-риксы. У девушки из оружия — лишь стрелы, я была бы слишком подвижной мишенью. Лучница потащила меня в деревню, да я не сопротивлялась, так что меня, скорее, привели. Один из жителей упросил старейшину помиловать меня. Когда согласие было получено, этот человек взял меня к себе, вырастил. В двадцать лет я его похоронила. Счастье недолгим было, эх…