Линии судьбы - Антон Фарутин

вам. Спасибо, что спасли его и что помогли Джеку. – внезапно по её лицу вновь пробежала тревога: – А где он? Он отстал и скачет следом за вами?

– Я всю жизнь служу ордену Соломона, но даже я не думал, что мне придется пойти на такое, – как-то отрешенно сказал ассасин, – не стоит благодарить меня. Он попросил меня об одолжении и я выполнил его просьбу.

– Но… ваш конный отряд, который вы дали в помощь Джеку – это очень благородно с вашей стороны.

– О, нет. Он попросил меня вовсе не о коннице.

– Тогда о чем же?!

– Он попросил у меня кольцо и я ему его дал!

Мороний застонал от ужаса и его эмоция передалась Хельге, которая вконец запуталась в происходящем:

– Мороний, хоть вы-то объясните мне что происходит?

– Я не справился, потому что кокон набрал огромную силу. Он погубит нас всех. Он уничтожит всё на этой планете.

– Что вы хотите сказать?!

– Единственный способ убрать выродков – отнять кокон у Евы. Вот только боюсь это уже невозможно, потому что кокон поглотил её целиком.

Он указал рукой вдаль. Огромный радужный пузырь расширялся прямо на глазах, заполняя собой всё пространство. Присутствующие видели как дрожащая в воздухе, словно прозрачная пелена, стеной расползалась по пустыне. Всё к чему она прикасалась – тела раненых и убитых, остатки разбитой техники, трупы выродков, даже осколки горной породы – всё это исчезало прямо на глазах! Материя аннигилировала, с легким шипением превращаясь в ничто. Лучи солнца играли на поверхности этого жуткого мыльного пузыря, но внутри него бушевал черный ураган. Через несколько минут он достигнет, стоящих на холме людей, и на этом история человечества закончится.

* * *

Джек Стоун протянул руку навстречу приближающейся к нему радужной пелене. Закрыв глаза, он спокойно приготовился принять своё предназначение. Кольцо Халида, надетое на его палец, слегка холодило кожу. Окружающее пространство с шипением вскипало при прикосновении пузыря и исчезало внутри него, поглощенное неизвестной энергией.

Когда стенка накрыла Джека, он на какое-то время оказался в абсолютной тишине. Может быть он оглох или даже умер. Это не имело значения.

С трудом продираясь сквозь черную мглу, состоявшую из миллионов непонятных частичек, вихрями носящихся внутри пузыря, он медленно, словно сквозь тягучую вату пошел вперед. Что-то сопротивлялось его появлению. Там в глубине смертельного пузыря, пожирающего планету, было его сердце. Оно ярко светило, пронзая тысячами молний черную мглу. Джек видел это не глазами. Он видел его своей душой, третьим глазом, как сказал бы Мороний.

Мороний. Хельга. Дитмар Фогель. Халид. Кайл Пирсон. Имена всплывали в его голове целостными мыслеобразами, которые тут же уносились, подхваченные черным вихрем. Он видел множество лиц. Сотни, тысячи, может быть миллионы лиц самых разных людей. Одни ему были смутно знакомы, другие нет. Сознание уплывало, погружаясь во тьму и растворяясь в ней, по мере того как он медленно продирался всё дальше и дальше.

Он сделает это ради каждого из них. Ради своего отца. Ради мамы. Он вырвет сердце, даже если ему самому суждено умереть. В сущности он ведь и так уже умер…

Пространство было плотным, будто кисель, и Джек с трудом дошагал до яркого светящегося шара и упал на колени. Опустив руки вниз, он зачерпнул ладонями ярко сияющий кокон, цвет которого от прикосновения стал розовым, потом малиновым, и наконец темно красным, словно уголь. Тишина давила на него. Пространство сжималось в плотную черную вату, поглощая всё вокруг. Сквозь немыслимую боль Стоун взмахнул рукой и с помощью кольца прочертил портал. Кокон в его руках затрепетал, словно сопротивляясь желанию человека, но Джек лишь плотнее прижал его к груди. Пересиливая давление пространства, он приподнялся, и оттолкнувшись ногами, буквально ввалился в черное кольцо, окруженное ярко синими и фиолетовыми огоньками.

Халид когда-то сказал ему, что в период полнолуния портал может унести человека куда угодно и этим управлять нельзя. В морскую пучину, в иные миры, к другим планетам или в загадочный загробный мир Дуата. Ему было все равно куда ведет этот проход. Ему так долго говорили, что он – особенный, но только сейчас Джек наконец осознал своё предназначение и рухнул в бездну. Червоточина мироздания поглотила его целиком…

Иногда линии судьбы сходятся в одной точке и обретают особый смысл, постичь который можно только принеся себя в жертву.

Спасти друзей, спасти мир… Что может быть ценнее этого?

Глава 17. Эпилог

Аравийский полуостров, район Междуречья. Шесть месяцев спустя.

Полуденное солнце нещадно жарило своими лучами плечи рабочих и Пьер Бертран расстегнул еще одну пуговицу на своей светлой рубашке. Слегка приподнявшись, он переставил раскладной стул чуть в сторону, чтобы следующие полчаса снова находиться в тени тканевого навеса. Обучаясь на факультете археологии парижского университета, ему не раз доводилось слышать, что суть их профессии – это пот и мозоли на коленках. Но только проведя здесь черт знает сколько времени, он осознал всю истинность этого утверждения.

Место раскопок было довольно странным – обширная, абсолютно ровная поверхность площадью в сотни акров была лишена не только каких-либо признаков растительности, но и что удивительно, какого-либо ландшафта. Ни холмов, ни песчаных дюн – абсолютно ничего. Смешно сказать, но за последний месяц ему на глаза не попалась даже ни одна змея и ни один жук, словно солнце выжгло здесь всё до тла.

– Месье Бертран!

Из ямы послышались крики и Пьер моментально поднялся со своего места. Подойдя к краю, он мягко, словно кошка, соскочил вниз и осторожно приблизился к месту, на которое ему указывал Квабенга, огромный высокий негр, способный часами копать раскаленный песок даже на солнцепеке. Внимательно всмотревшись, он согласно кивнул, и выхватив из специального кармашка на поясе ромбовидную лопатку и широкую кисть, опустился на колени. Сделав несколько мягких движений, Бертран смахнул песок и обомлел от увиденного.

Пьер мигом вскочил на ноги и вскарабкался по деревянной лестнице наверх. Задыхаясь не столько от бега по жаре, сколько от охватившего его волнения, он подбежал к палатке начальника экспедиции. Стоявшая сбоку от небольшого лагеря сильно обтрепанная ветрами, она была подперта с одного края иссохшимся черным куском ствола какого-то дерева. Откашлявшись, Пьер слегка побарабанил пальцами по жестянке, привязанной у входа, и подняв белый полог, вошел в полумрак плоского шатра.

Находящийся внутри человек, как обычно сидел за импровизированным рабочим столом, сложенным из пары ящиков и разбирал