"Говорящие с...-2" Последствия больших разговоров - Мария Барышева

   - Дверь была закрыта не просто так! - злобно заметил Оружейник. Ейщаров отпустил Костю, тут здание пошатнулось, и Шофер, не устояв на ногах, налетел на Байера, который раздраженно оттолкнул его.

   - Не нужно было брать с собой этого олуха, - проворчал он. - Его место в гараже!

   - Да я... - зарокотал Костя, но тут Ейщаров повернулся и быстро направился к распахнутым дверям магазина техники, братья Зеленцовы, Ключник и Байер двинулись за ним, и Шофер, оставшись без аудитории, сердито дернул плечом и кинулся следом, сопровождаемый жужжащим эскортом.

   Дверной проем был плотно закрыт густой стеной белесого дыма. Мягко, лениво перемещаясь из стороны в сторону, дым льнул к стеклам до самого потолка, и казалось, что зал плотно набит пухлой ватой. Из дыма доносились приглушенные металлические звуки, перемежаемые шелестом и сухим цокотом. Изредка звуки всплескивались, становясь близкими и четкими, словно нечто торопливо пробегало рядом с дверями и снова отступало в глубину зала. Марк потянул носом.

   - Гвоздикой пахнет.

   - Это хорошо? - встревожено шепнул Костя. - Или плохо? А?

   - Это никак. Тебе какая разница, под какой запах помирать?

   - Вообще-то, большая...

   - Заткнитесь, оптимисты! - прошипел Олег Георгиевич. - Миша?

   - Дым только по стенам, толщиной в полметра, дальше чисто, только там сразу же какая-то хрень...

   - Людей видел?

   - В стоячем положении нет, но все вертолеты где-то в дальнем правом углу. Ладно, сначала мы с Марком, остальные за нами. Шофера надо оставить, он слишком привлекает внимание своими игрушками.

   - Еще чего! - возмутился Костя. - Я не виноват, что не могу избавиться от них, пока последнего не найдем! Не я это придумал! Выпускал бы кто-нибудь другой!

   - Много болтаем, - лаконично заметил Байер.

   Дым действительно пах чем-то, очень похожим на гвоздику, к этому запаху примешивался легкий мускусный оттенок, кроме того дым оказался странно жирным, и миновав его, отряд приобрел глянцевый блеск, словно импортные яблоки, натертые специальным воском. Михаил оказался прав - дым стелился только вдоль стен зала, а также плотно затягивал потолок и пол, так что ноги утопали в нем почти до колен, и техника и витрины, выступавшие из дыма стройными блестящими рядами, казалось, плывут куда-то по призрачному озеру. От движения дым медленно отползал, оставляя глубокие прорехи, на дне которых блестели чистые плиты пола, от белесых жирных клубов протягивались дымные щупальца, лениво устремлялись обратно в образовавшиеся ямы и так же лениво их заполняли.

   На первый взгляд, если не считать дыма, зал казался неизменившимся. Привычные строгие или плавные очертания техники, неповрежденные стекла, полное отсутствие какого-либо движения. Единственными звуками были знакомое вертолетное жужжание, да странное вязкое бульканье, словно кому-то огромному вздумалось прополоскать горло сгущенным молоком. Михаил молча указал на дальний правый угол, где, выныривая из припотолочного тумана и вновь пропадая в нем, нетерпеливо кружило пять вертолетиков. Отряд остановился перед рядами техники, оценивая обстановку, и Костя сразу же прошептал:

   - Вроде бы все в порядке, если не считать задымления...

   - Нет, - сказал Олег Георгиевич. - Вещи не на своих местах.

   - Это верно, - Байер пошевелил дым развернутым веером, и тот неохотно поддался. - Там в углу холодильник, плита и две стиралки, но там ведь видеотдел, чего им там делать? А здесь наоборот на стиралке телевизор стоит. Пылесос в проходе между плитами. И я не вижу ни одного вентилятора и ни одной микроволновки.

   - Прям ты так отсюда и разглядел! - усомнился Гарик.

   - Я знаю этот магазин, - буркнул Игорь. - Знаю, где чего стоит.

   - Так может продали все...

   - Я знаю этот магазин, - с нажимом повторил Байер.

   - Все очень плохо, - согласился с ним Максим, руководствовавшийся не ощущениями Говорящего или знанием, а исключительно инстинктами. - Надо хватать живых и валить, мы тут не справимся.

   - Не слышу я шариков, может, и идти туда не надо, - пробормотал Шофер, медленно сделал два шага вперед и вдруг гаркнул во все горло: - Эй! Живые есть?!

   Из дальнего угла донесся слабый возглас, и тут же Костя, ойкнув, взмахнул руками, точно пытался поймать мяч, и провалился в туман, который мгновенно проглотил его. Ейщаров, стоявший ближе всех, нырнул за ним, следом сунулся было Марк, но из белых клубов, лениво перекатывавшихся под потолком, вдруг выскочило нечто, похожее на огромного хрустального паука, повисшего на толстой металлической нити. Существо, ослепительно сияя, сграбастало Марка длинными фигурными отростками, издав при этом целый всплеск небесных звуков, и ринулось обратно под потолок, утягиваемое сокращающимся металлическим стержнем. Максим, испустив дикий вопль, одним прыжком взлетел на стоящую рядом итальянскую плиту, а с нее взвился вверх и, уронив топор, исхитрился вцепиться в стержень, значительно замедлив вознесение существа обратно в свое туманное убежище. Несколько секунд под туманным покрывалом происходило отчаянное барахтание, раскачивающееся из стороны в сторону, потом братья рухнули вниз, а потрепанное существо, лишившееся значительной части своих отростков, с негодующим писком кануло в дым. Одновременно с ними в дым провалился и Ключник, на ноге которого защелкнулись чьи-то челюсти и рванули вниз и в сторону. Падая, он вцепился в угол другой плиты, которая тут же исторгла из себя фонтан ало-фиолетового пламени, и даже слегка сдвинул ее с места, но его пальцы сорвались, и Гарика, отчаянно брыкающегося, поволокло в глубь зала. Байер попытался схватить его за судорожно машущую руку, но промахнулся и схватил только топор, который был в этой руке, и топор остался у него, а рука исчезла в тумане, оставив Игорю только удаляющийся вопль и гулкий стук, как будто ногой колотили по чему-то металлическому. Из припотолочного тумана выметнулось еще одно прикрепленное к стержню существо, состоящее из пяти разноцветных воронок на изгибающихся стеблях, с пощелкивающими внутри воронок полупрозрачными жвалами, но Байер тут же выстрелил в одну из воронок, и та разлетелась мокрыми синими ошметками. Стебли с оставшимися воронками мгновенно сжались, свернувшись тугими спиралями, и существо унеслось обратно, роняя капли слизи. Краем глаза увидев справа движение Байер развернулся, но слишком поздно - из тумана выстрелил толстый ребристый хобот и, ткнувшись ему в живот, намертво к нему присосался. Оттуда, куда тянулся хобот, раздался громкий завывающий звук, и Игорь, с воплем боли выронив и пистолет, и топор, вцепился в хобот и попытался отодрать его от себя, но одежду и часть кожи уже наплотно втянуло внутрь хобота, издающего жадное причмокивание.