Симон Визенталь. Жизнь и легенды - Том Сегев

7 февраля 1979 года Менгеле пошел купаться в море и утонул. Родственники о его смерти знали, но в течение нескольких лет этот факт скрывали. Визенталь же тем временем продолжал напоминать миру о необходимости Менгеле найти. В конце концов в прессе стали появляться намеки на то, что Менгеле умер, и после проведенного расследования члены его семьи признались, что он утонул, а также сказали, где он в Бразилии похоронен. Могилу вскрыли, и останки Менгеле были опознаны.

Визенталю, однако, было трудно с этим смириться, и даже через четыре года после обнаружения могилы Менгеле и его опознания он все еще пытался высказывать сомнения. Однако ему больше никто не верил. Менгеле умер, и репутации Визенталя был нанесен тяжелый удар, причем уже во второй раз. В 1973 году в Берлине обнаружили останки одного из самых близких к Гитлеру людей, Мартина Бормана, относительно которого Визенталь утверждал, что тот жив, и называл разные места его проживания, включая Бразилию.

Следствие по делу о смерти Менгеле показало, что – как и говорил Визенталь – сын Менгеле, Рольф, несколько раз ездил в Бразилию (Визенталь, правда, не знал, что Рольф ездил туда к отцу) и что Менгеле часто переписывался со своими родными в ФРГ. Моя ошибка, обьяснял Визенталь, состояла в том, что я полагал, будто немцы следили за родственниками Менгеле и его знакомыми.

Прочие замешанные в этом деле люди тоже валили вину на других, но над Визенталем смеялись почти все.

Среди тех, кто издевался над Визенталем, был и американский адвокат Джеральд Познер. Родственники Менгеле позволили ему и английскому журналисту Джону Вейеру познакомиться с дневниками и письмами покойного, и они написали книгу, где рассказывалось о том, как Менгеле удалось сбежать, и о провалившихся попытках его найти.

Виновниками провала были в первую очередь израильский Моссад, а также спецслужбы и правоохранительные органы ФРГ и США. Менгеле не был найден потому, что никто не предпринимал серьезных усилий, чтобы его отыскать. Визенталь, по крайней мере, пытался. Познер писал ему, что никого не уважает больше и всегда считал его героем, но в своей книге Визенталя не пощадил.

Визенталь очень обиделся. В письме Познеру он рассказывал, что когда в 60-е годы впервые приехал в США, то нацистами там никто не интересовался, а евреи ограничивались тем, что раз в год отмечали день памяти. «Именно я, – писал он, – своими лекциями, статьями и телевизионными интервью сумел не дать угаснуть этому тлеющему костру совести. Когда Менгеле больше уже никого не интересовал, я часто передавал информацию, которую не мог проверить, в прессу, только для того, чтобы имя Менгеле не было забыто». В последнем предложении Визенталь фактически выразил свое профессиональное кредо. Он сделал больше, чем многие другие.

Визенталь всегда утверждал, что, пока смерть преступников, которых он ищет, не доказана, следует считать их живыми и продолжать поиски. Этого же принципа придерживались и организации, которые должны были искать Менгеле. С годами тот превратился в символ нацистских злодеяний. Это произошло, в том числе, благодаря фильмам «Марафонец» и «Мальчики из Бразилии». Что стало с Менгеле, был неизвестно, и чем меньше становилось нацистских преступников, тем сильнее людям хотелось верить, что в один прекрасный день он будет найден и наказан.

В январе 1985 года отмечалось сорокалетие освобождения Освенцима, и в Иерусалиме инсценировали суд, где несколько жертв Менгеле рассказали о жутких экспериментах, которые тот над ними ставил. Средства массовой информации публиковали леденящие душу подробности, и это тоже способствовало тому, что Холокост стал ассоциироваться в первую очередь с Освенцимом и Менгеле. За информацию о местонахождении Менгеле были назначены новые денежные награды, а Израиль, ФРГ и США пообещали возобновить его поиски. Если бы его искали с таким же усердием при жизни, с каким искали после смерти, то, возможно, и поймали бы.

Неожиданный интерес, проявленный к поискам Менгеле в середине 80-х годов, был связан с тем, что к Холокосту в этот период относились уже гораздо серьезнее, чем раньше. Особенно в США. Явление это было относительно новое: Америка начала открывать для себя Холокост только в середине 60-х годов. Тогда же она открыла для себя и полюбила Визенталя.

3. Культовая фигура

Когда во второй половине 40-х годов в Америку стали прибывать бывшие узники нацистских концлагерей, пережитое ими во время войны мало кого там интересовало, тем более что большинство спасшихся не знали английского языка. Поскольку же им хотелось побыстрее интегрироваться в американское общество, протестовать против навязанного им молчания они не пытались. Визенталю это явление было знакомо: впервые он столкнулся с ним еще в Израиле, когда привез для захоронения урны с прахом погибших. В США людям, пережившим Холокост, тоже приходилось снова и снова объяснять, как им удалось остаться в живых, и многие из них чувствовали себя виноватыми.

Подобно тому как евреи, приехавшие в Израиль из Европы, задавали трудные вопросы относительно того, что сделало сионистское руководство, чтобы их спасти, так и евреи, эмигрировавшие в Америку, задавали аналогичные вопросы руководству тамошней еврейской общины. Многие из уцелевших считали, что во время войны американские евреи и их лидеры бросили европейских евреев на произвол судьбы и не сделали всего возможного, чтобы спасти, по крайней мере, часть из них. В значительной степени они были правы.

Подобно Визенталю и израильтянам, пережившим Холокост, евреи, прибывшие в Америку из Европы, тоже были поражены тем фактом, что, пока они гнили в лагерях, евреи Палестины и США преспокойно жили своей обычной жизнью. Это было настолько болезненно, что спасшиеся решили: лучше всего молчать и продолжать жить дальше. Вдобавок в 50-е годы в Америке царил разгул антисемитизма, и это тоже заставляло многих евреев своего происхождения не афишировать, а о Холокосте помалкивать.

Но молчали о Холокосте не только евреи. Большинство американцев-неевреев поначалу попросту не выделяли геноцид евреев из общей массы нацистских преступлений. Шесть миллионов убитых евреев растворились в общем количестве погибших в Европе гражданских лиц, число которых приближалось к двадцати пяти миллионам.

Среди миллионов погибших на войне солдат было около четырехсот тысяч американцев, и американская послевоенная пропаганда трактовала победу над нацистами прежде всего как победу добра над злом. Судьба же евреев – как и во время Нюрнбергского процесса – находилась на периферии общественного внимания. На жуткие фотографии, сделанные в лагерях смерти, смотреть было слишком тяжело, и они могли заслонить страдания и героизм американских солдат. К тому же вскоре началась «холодная война», и главными злодеями стали считаться уже не нацисты гитлеровской Германии, а коммунисты сталинского Советского Союза. В результате Холокост поначалу воспринимался американцами как явление второстепенное. План построить памятник жертвам Холокоста в нью-йоркском парке Риверсайд заморозили, и в качестве одной из причин был назван тот факт, что он может расстроить играющих в парке детей. «Дневник Анны Франк», опубликованный в Америке в 1952 году, моментально стал бестселлером, но фильм, поставленный по книге, был хоть и печальным, но оптимистическим по духу рассказом о судьбе всего лишь одной-единственной девочки, а не историей об истреблении еврейского народа. Рауль Хильберг с большим трудом сумел найти издателя для одной из самых значительных книг, когда-либо написанных о Холокосте.