Наши уже не придут 2 - RedDetonator

преимуществами в виде передовой тактики, которую придумал не он, а его научили в Казанском высшем танковом училище, а также в виде броневиков, которые он применяет точно так, как его учили.

Ничего оригинального и своего, а исключительно то, что он знал от других людей, которые, для него, уже давно умерли, а здесь ещё даже не родились или уже не родятся. И это весь его успех.

Возможно, кто-то бы начал терзать себя различными комплексами неполноценности, но не Аркадий. У него есть цель, которая оправдывает любые задействованные средства.

— Короткая! — приказал он. — Открыть огонь!

Сам Немиров тоже вставил ствол ППД-18 в отверстие сдвинутой бронезаслонки и, глядя в специальный триплекс, начал стрелять по недобиткам и тем, кто ими притворяется.

Пистолет-пулемёт применял патрон 6,5×25 миллиметров, но дизайном отличался от того, что скоро поступит на вооружение ударных подразделений РККА. Приклада у этого оружия не было, а ствол укоротили на сорок миллиметров — всё для большего удобства использования в замкнутых помещениях.

Один из японских солдат вскочил и замахнулся гранатой, но сразу же рухнул после серии пуль в грудь.

«Кто-то же говорил, что у японцев вечная беда — героические солдаты, но дерьмовые офицеры…» — припомнил Аркадий. — «И если как-то устранить эту неисправность, японская армия станет крайне опасным противником».

Генерал Акияма, по не совсем понятным причинам, решил оставить Хабаровск мятежникам. Видимо, он рассчитывал, что корниловцы попьют Красной Армии кровь, а затем бесславно сдохнут. Увы, всё пошло не по плану, но такого развития событий японский генерал предположить не мог и не должен был. Это политика, а не война.

А ведь Хабаровск — это был последний адекватный рубеж. Амур форсировать очень тяжело, он широк и быстр, поэтому 1-й гвардейский мог понести на нём очень тяжёлые потери. Но повезло, что Столыпин не был заинтересован в войне до последнего солдата и решил просто убраться из России, пока не стало слишком поздно.

«Хитрый жук», — усмехнувшись, подумал Аркадий.

Десант сейчас выпускать опасно — это чревато ненужными потерями, поэтому ударники едут в десантных отсеках и их время придёт чуть позже.

«Уже смылся, наверное», — подумал Аркадий. — «И вывез с собой практически всех солдат мятежников. И мы знаем, куда он отправился».

Он уже которую неделю перевозит всю свою камарилью в Бразилию, конкретно во Флорианополис, откуда караваны мятежников уходят в Парагвай. Разведка докладывает, что происходит это очень организованно, что означает полную поддержку со стороны встречающих. Бразилия не препятствует — а это значит, что ей «старшие товарищи» запретили. И хорошо известно, что это за «старшие товарищи».

Советские дипломаты отправили ноту протеста в Парагвай, но её проигнорировали. Парагвайское правительство сочло, что лучше дружить с британцами и французами, чем с большевиками.

Интерес Парагвая очевиден: к нему заезжает боеспособная армия, полностью от него зависимая. Возможно, Столыпина пускают в Парагвай на конкретных условиях, поэтому местное правительство не опасается чужой армии на своей территории. Финансируют это, несомненно, страны Антанты.

Американцы на этот демарш внимания не обращают — вероятно, тоже есть договорённости с Антантой. Скорее всего, американцы уверены, что русские мятежники в Парагвае — это против Советской России. А раз так, то дело это богоугодное и правильное.

«Ладно, это философия», — подумал Аркадий, убирающий ППД-18 обратно в настенный шкафчик. — «Что же делают японцы?»

Уже очевидно, что кроме их первоначальной тактики у них ничего нет — генерал Акияма не имел никакого плана «Б», поэтому его солдаты лишь держали оборону на неподготовленной местности и пытались выжить. Безуспешно.

Кавалерия уже подошла и начала зачистку холмов, на которых как-то закрепились японцы, а броневики продолжали движение к Владивостоку.

Масштаб потерь второго японского экспедиционного корпуса уже перешёл на десятки тысяч — основной ущерб наносит буксируемая артиллерия, но немалую толику вносят и броневики, выступающие в качестве приближающейся бронированной стены, стреляющей изо всех пушек и пулемётов. Нормальных, человеческих, 82-миллиметровых миномётов, к сожалению, ещё нет — они успевают только на следующую войну…

По пространству в паре сотен метров впереди начала бить вражеская артиллерия. Стоит она в черте города, поэтому стрелять по ней он запретил. Её слишком мало, чтобы на что-то повлиять да и сами японцы ею не злоупотребляют, чтобы лишний раз не провоцировать Немирова.

— Стоп! — приказал он. — Задний ход! Клаксон — «Смотри на меня!»

После серии звуковых сигналов, он достал из специального отсека флажки и сигнализировал остальным машинам.

Средневековые или даже античные методы передачи сигналов уже начинали сильно раздражать его, но он рассчитывал, что всё наладится, со временем.

В Твери уже запланировано открытие НИИ «Кобальт», в котором начнут заниматься вопросами радиотехники. Заведующим НИИ назначили Михаила Бонч-Бруевича и собрали могучую кучку выдающихся специалистов по радиотехнике: Бориса Розинга, Алексея Фёдорова, Владимира Лебединского и Николая Папалески.

Аркадий уже давно утверждал, что радиосвязь — это краеугольный камень успеха любой армии, поэтому это направление нужно развивать, пусть даже в ущерб остальному. Будет радиосвязь — будут победы.

РККА в 1941 году, имеющая нормальную радиосвязь на уровне роты и РККА в 1941 году, не имеющая такой нормальной радиосвязи — это два совершенно разных итога первого года войны. Причём различаются эти итоги радикально.

По оценке Аркадия, большая часть фокусов Вермахта, которые у него получились, потерпели бы сокрушительный провал, большая часть «котлов» просто бы не состоялась, было бы больше успешных контратак, а самое главное — они были бы более точно скоординированы и имели системный характер.

Не нужно невероятных и прогрессивных видов вооружения, не нужно огромной армии с десятком тысяч танков — просто нужна адекватная радиосвязь на уровне рот. Это очень дорого, но это жизненно необходимо для сокращения потерь и увеличения эффективности действия войск.

И Аркадий, если потребуется, пойдёт по головам, чтобы достигнуть этого…

«Нужно будет устраивать тотальные репрессии, чтобы каждая рота получила портативную радиосвязь — я буду подписывать каждый расстрельный список», — подумал он. — «Но, думаю, такого не потребуется».

НИИ «Рубин» получит очень щедрое финансирование и приоритетное снабжение, чтобы гарантировать опережение потенциальных противников по ряду направлении радиотехники. И Аркадий будет лично курировать работу НИИ.

Сейчас он просто пишет письма задействованным лицам, чтобы они поняли и осознали, что от них требуется. Но, как кончится война, он займётся более детальным контролем — пока что, на это просто нет времени.

Радиосвязь — это его личная ядерная программа.

Броневики ненадолго отступили на три-четыре километра назад, а после завершения не очень прицельной артподготовки вновь поехали вперёд. Японцы, наверное,