О Лермонтове: Работы разных лет - Вадим Вацуро

Со смертью Николая I (1855) был ослаблен цензурный террор, произошли изменения в цензурном ведомстве, способствовавшие в дальнейшем смягчению цензурного устава 1865 г. Тем не менее еще в 1857–1859 гг. стихотворения «Приветствую тебя, воинственных славян» и «Отрывок» («Три ночи я провел без сна, в тоске») появляются с выпусками строк о «зависти творцу» и об исчезновении героев Новгорода, в чем, видимо, усматривали аллюзию – намек на гибель борцов за свободу. Некоторые цензурные купюры в ранее опубликованных стихах оказалось возможным восстановить в «Библиографических записках»; здесь впервые в русской печати появляется «Смерть Поэта» (по автографу, без последних 16 строк); в сопроводительной заметке стихотворение названо «вдохновенным плачем над могилою величайшего из поэтов» (1858). В 1859 г. в заметке «Стихотворения М.Ю. Лермонтова» исправляются искажения текстов «Беглеца», стихотворений «Я не хочу, чтоб свет узнал», «Гляжу на будущность с боязнью» и даже «Не смейся над моей пророческой тоскою»; в статье «Библиографические заметки о Лермонтове» частично восстановлены купюры в «Думе» и «Маскараде», а также напечатаны отрывки из III и IV редакции «Демона» – полнее, чем в том же 1859 г. могли сделать «Отечественные записки». Эти публикации создавали прецеденты для пропуска полного текста «Демона».

В 1859 г. цензор Собрания сочинений Лермонтова под редакцией С.С. Дудышкина И.А. Гончаров подал мнение об отмене цензуры на произведения Лермонтова, ссылаясь на давность написания, общепризнанность репутации Лермонтова и изменения в цензурной политике. Гончаров предлагал восстановить купюры, в том числе и «клятву Демона», оставив лишь две или три (в «Демоне» и «Боярине Орше»). Главное управление цензуры согласилось с Гончаровым; в заседании 19 ноября 1859 г. было разрешено напечатать «Смерть Поэта», за исключением стиха «Вы, жадною толпой стоящие у трона». Однако намерение полностью очистить стихи Лермонтова от цензурных искажений на практике оказалось неосуществимым; ряд изменений цензура внесла в тексты издания 1860 г. под редакцией Дудышкина, хотя издатель пытался освободить от них текст «Демона» и другие произведения (особенно «Измаил-Бея»). В большей мере это удалось П. А. Ефремову в тех же «Библиографических записках»; в 1860–1863 гг. в ряде заметок и рецензий он восстанавливает пропуски в «Демоне» (ранние редакции), «Думе», «Смерти Поэта», «Маскараде», «Измаил-Бее», а также печатает «Монго», отрывки из «Сашки», «Уланши» и т. д. «Поправки» и дополнения Ефремова также в свою очередь имеют купюры; некоторые строки Лермонтова появились в печати потому, что отдельные листы журнала печатались в Москве, где цензура была менее придирчивой. По-видимому, наибольшее сопротивление цензуры в начале 60-х гг. встречала поэма «Измаил-Бей», проецировавшаяся на кавказскую политику царизма, и драма «Странный человек» с ее антикрепостническими мотивами; соответствующие эпизоды (в сценах IV, VII) были изъяты в издании 1860 г., но стали предметом обсуждения (в завуалированной форме) в «Современнике». Попытка Ефремова напечатать их в «Библиографических записках» не удалась; в период реформы 1861 г. цензура особенно следила за антикрепостническими выступлениями в печати.

С середины 60-х гг. цензурные преследования произведений Лермонтова практически прекращаются; однако еще в 1887 г. стихотворение «Прощай, немытая Россия» появляется с цензурными искажениями даже в специальном журнале «Русская старина», ав1889 г. в стихотворении «К ***» («О, полно извинять разврат») слово «порфира» заменяется точками. Вынужденные изменения отдельных строк имеются и в текстах Лермонтова, опубликованных П.А. Висковатым в 1881–1884 гг. В 1914 г. духовная цензура сделала попытку вмешаться в текст «Демона» (в так называемый «диалог о Боге»), что вызвало возмущенные отклики в печати [Семенов Л.П. Лермонтов и Лев Толстой. М., 1914. С. 45–48].

Посмертная цензура драматических произведений. В 1843 г. были возобновлены попытки поставить на сцене «Маскарад» (в бенефис П.С. Мочалова); пьеса была представлена Краевским в цензуру, но разрешения не получила. В 1846 г. ее вновь представили в цензуру для бенефиса М.И. Валберховой и снова запретили согласно резолюции Л.В. Дубельта от 12 августа. Столь же неудачной оказалась попытка Мочалова в 1848 г. К этому же времени относится запрещение пьесы А.П. Толченова «Герой нашего времени», с интерполяцией «Думы» и «И скучно и грустно» (18 августа 1850 г.). В 1852 г., однако, Валберховой удается получить разрешение на постановку в свой бенефис «Маскарада» – «сцен, заимствованных из комедии Лермонтова». 13 октября 1852 г. «сцены» были разрешены Дубельтом и шли в 1852 и 1853 гг. Полная постановка «Маскарада» состоялась (с незначительными цензурными изменениями) в 1862 г.

Литература Сочинения Лермонтова / Под ред. П.А. Ефремова. СПб, 1873. Т. 1. С. L; Булгаков Ф.И. Лермонтов и цензура. (По материалам Лермонтовского музея) // Исторический вестник. 1884. Т. 15. № 3. С. 566–574; Голицин Б.И. К истории прежней цензуры // Исторический вестник. 1888. № 2. С. 515–516; Сухомлинов М.И. «Последнее новоселье»: Стихотворение Лермонтова // Русский вестник. 1895. Т. 237. № 3. С. 231–233; Щукинский сборник. М., 1902. Вып. 1. С. 301; Мануйлов 1948:363–388; Муравьев А.Н. //Воспоминания 1964; Соч. под ред. Висковатого IV, Приложение: 16; Боричевский 1948:323–362; Здобнов 1939: 259–269; Полянская Л. А. Царская цензура о «народных» изданиях сочинений М.Ю. Лермонтова // Красный архив. 1939. № 5. С. 180–195; Ломунов 1941: 552–588; Ломунов 1941а: 43–92; Михайлова А. 1951 ; Михайлова А.Н. Примечания // Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 6 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1957. Т. 4. С. 412–417; Докусов А.М. Примечания // Там же. Т. 5. С. 734–750. 752–755; Панаев И.И. Литературные воспоминания. М., 1950. С. 135; Рабинович М. Из цензурной истории «Маскарада» // Русская литература. 1964. № 3. С. 60–64; Андроников 1964В (2-е изд.): 5-76; Линев К.А. Из творческой истории драмы М.Ю. Лермонтова «Маскарад» // Ученые записки Кишиневского пед. ин-та им. И. Крянгэ. 1959. Т. 11. С. 59–71; Гаркави 1959: 274–296; Найдич 1971: 72–78; Вацуро 1979: 223–252.

«Цефей», альманах на 1829 г. (М., 1829), составленный из прозаических и стихотворных сочинений выпускников Пансиона, учеников С.Е. Раича, – ближайшего литературного окружения Лермонтова-пансионера. Большинство произведений в альманахе

подписано псевдонимами; предположительное их раскрытие и идентификация авторов произведены Т. Левитом и частью могут быть уточнены по рукописным источникам. Одним из основных участников (и, по-видимому, издателем «Цефея») был Н.А. Степанов (1807–1877), пансионер VIII выпуска (1827), будущий художник-карикатурист, сотрудник «Искры»; ему принадлежит 3 стихотворения (подписи: «Степов», «Н. Степов»). 4 стихотворения под инициалом «К.» поместил в «Цефее» друг Степанова Н.Н. Колачевский (IX вып., 1828) (ср. автограф стихотворения «Евгении», 1827, и письмо Колачевского Степанову от 4 июня 1827: ИРЛИ. Ф. 296. № 4354,4353)-

Основная часть прозы «Цефея» – повесть «Мечтатель» (подпись «Виктор Стройский») и нравоописательный очерк «Кузнецкий мост» (подпись: «Стр—») принадлежат, вероятно, В.М. Строеву (X вып., 1829); по указанию осведомленного рецензента «Дамского журнала» (1829. № 16), автор повестей является и автором «Мыслей, выписок и замечаний» (подпись «N.N.»). Участниками «Цефея» были В. Григорьев (по-видимому, Василиск Григорьев – VII вып., 1826) и Степан Жиров (IX вып., 1828), подписывавшийся инициалом «Ж.» (согласно «Дамскому журналу», ему принадлежит и подпись «Ламвер»). Другие подписи раскрываются с меньшей вероятностью.

По своей литературной ориентации «Цефей» – эклектичное издание, тяготеющее к преромантической и романтической литературе (ср. переводы Н. Степанова из Оссиана, Ламвера из Салиса, Колачевского из Шиллера, «Ю.» из В. Скотта). Оригинальные сочинения отражают воздействие Дж. Байрона, А.С. Пушкина, А.А. Бестужева (Марлинского), элегиков 20-х гг., формирующегося ориентализма. Наиболее значительны стихи Колачевского; его «Видение Рафаэля» прямо соприкасается по теме со стихотворением Лермонтова «Поэт» (1828). Ряд эпиграмм Лермонтова 1829 («Стыдить лжеца, шутить над дураком», «Есть люди странные, которые с друзьями», «Тот самый человек пустой», «Дурак и старая кокетка – все равно») представляют собой стихотворное переложение опубликованной в «Цефее» подборки: «Мысли, выписки и замечания». Предполагалось (Т. Левит), что атрибутирование «Мыслей…» Строеву ошибочно и что автором их является Лермонтов. «Мысли…» включены в ЛАБ (VI: 394) и в некоторые другие издания Лермонтова в раздел «Приписываемое Лермонтову». Более вероятно, однако, что Лермонтов воспользовался «Мыслями…» как материалом для своих «эпиграмм».

Литература Левит 1948; Бродский 1945:115; Андроников 19646 (т. IV, 1965): 472–474.

Циклы в лирике Лермонтова. Цикл – группа самостоятельных произведений (чаще лирических), объединенных в единый комплекс автором или объективно тяготеющих к такому объединению; нередко, как в случае с Лермонтовым, принятое исследователями условное обозначение тематически близких, но формально изолированных друг от друга стихотворений. В русской литературе группировка стихотворений в цикл (циклизация) приходит на смену жанровому делению, принятому в поэтических сборниках XVIII в.; тенденция к циклизации обнаруживается, например, в лирическом творчестве А.С. Пушкина 30-х гг. (см.: Измайлов Н.В. Очерки творчества Пушкина. Л., 1975. С. 213–269). У Лермонтова ни в его рукописях, ни в прижизненном сборнике стихов 1840 г. нет сколько-нибудь явных признаков авторской циклизации. Так, принятое в литературе о Лермонтове выражение «наполеоновский цикл» является тематическим обозначением стихов Лермонтова о Наполеоне, написанных в разные годы. С большим основанием, но также условно понятие «цикл» употребляется для обозначения локализованных во времени групп лермонтовских стихов, связанных близостью проблематики и лирических мотивов: «провиденциальный цикл» – стихи 1830–1831 гг. о трагическом предназначении поэта, предчувствии своего изгнания или безвременной гибели («Из Андрея Шенье», «Романс к И…», «Когда к тебе молвы рассказ», «Когда твой друг с пророческой тоскою», «Послушай! вспомни обо мне», «Настанет день – и миром осужденный», а также развивающее мотивы этого цикла стихотворение 1837 г. «Не смейся над моей пророческой тоскою» и др.); «тюремный цикл» стихов 1837–1841 гг., основной мотив которых – заточение в неволе, стремление героя к свободе и невозможность ее обретения («Узник», «Сосед», «Соседка», «Пленный рыцарь»).

Наиболее употребителен термин «цикл» в применении к ранним лирическим стихам Лермонтова, объединенным общностью лирического адресата: «сушковский цикл» – группа стихотворений, посвященных Е.А. Сушковой; «ивановский цикл» – стихи, обращенные к Н.Ф. Ивановой. Основания к такому выделению дает дневниковый характер лирики Лермонтова 1830–1831 гг. (см . Дневник), отражающей разные фазы развивающегося чувства поэта и даже перипетии его взаимоотношений с адресатом: стихи Лермонтова к Сушковой, прочитанные в контексте ее воспоминаний, составляют своего рода сюжетное повествование и накладываются на аналогичный «лирический дневник» Дж. Байрона, биографически прокомментированный Т. Муром. Подобную же лирическую автобиографию можно восстановить (хотя и менее детализированно) в стихах «ивановского цикла». Вместе с тем условность этих неавторских, реконструированных циклов очевидна: интимно-лирические стихи «сушковского» и «ивановского» циклов требуют непременного биографического контекста, без которого самые циклы не могут быть строго очерчены, так как их границы размыты. Все это не дает возможности говорить вполне определенно о семантике цикла.