Фельдмаршал Румянцев - Виктор Петелин

Как обычно, до обеда она принимала секретарей, министров, членов совета, потом гуляла по Эрмитажу. Вечером играла в карты, а на следующий день написала письмо Фридриху, которое она не успела написать 19 января.

«Государь, брат мой, так как вашему величеству я обязана удовольствием, какое доставило мне пребывание в этом городе принца, вашего брата, то я не могу видеть отъезжающим его королевское высочество, не поблагодарив искренно ваше величество за то, что вы соизволили согласиться на это свидание, которого я желала и которое доставило мне столь великое удовольствие. Отменные чувства дружбы и высочайшего почтения и уважения, какие я питала к вашему величеству и ко всем тем, кто принадлежит вам, скрепились, смею сказать, еще более чрез свидание с принцем, присоединяющим к высоким добродетелям чувства искреннейшей дружбы к вашему величеству, и чрез непрерывные удостоверения, повторенные им о дружбе ко мне вашего величества…» – писала Екатерина II.

Одновременно с этим Екатерина направила прусскому королю еще одно письмо, в котором изложила свое отношение к мирным переговорам с Портой со всей откровенностью. Она напоминала о непременном условии: не соглашаться ни на какие переговоры о мире, пока ее министр Обрезков не будет освобожден и возвращен в Россию. Порта не обращает внимания на это требование. И напрасно. Она согласна на конгресс только при этом условии. Явно несправедливо была начата против России война, Бог благословил русское оружие, дав ей великие победы, а она не требует для империи никаких приличных приобретений. Обе Кабарды и область Азовская суть земли, неоспоримо ей принадлежащие. Это ничуть не увеличит могущество России, как и не уменьшило его, когда были отделены от нее, став пограничными областями. Эти владения могут послужить лишь для охраны жилищ ее подданных от набегов хищников и разбойников. Эта страна, населенная несколькими тысячами семейств, не приносящая никакого дохода, представляет древнее владение России и по праву должна принадлежать ей. А свободное плавание в Черном море – нормальное состояние мира между народами. И если Россия до сих пор не пользовалась этим правом, то лишь потому, что потворствовала варварским предрассудкам Порты из любви к миру. А раз этот мир Порта нарушила, то с этим предрассудком должно быть покончено: Россия имеет естественное право на Черное море. Так что остается одно непременное требование – Валахия и Молдавия должны остаться независимыми, как и было прежде. И тогда все решится само собой. Говорят, что с поражением Турции и установлением «худого» мира для нее нарушится равновесие Востока. Но разве это равновесие справедливо, если границы турецкого владения простираются за Днестр? И что тут несправедливого, если эти самые границы будут отодвинуты к Дунаю?

Екатерина II настаивала и на еще одном непременном условии мира с турками – на восстановлении независимости татар. Целый народ добивается своего естественного права быть независимым, и она не может отказать этому народу в своем пособии. И восстановление этого естественного права татар не может уменьшить могущества Порты, как и не прибавит к могуществу России. Единственное, чего она добивается, заключается в том, чтобы обеспечить как можно лучше границы свои против всякого нападения Турции.

Направляя это письмо, Екатерина выражает надежду, что все изложенное останется пока между ними и не станет известно ни в Константинополе, ни в Вене. Потом, когда дело дойдет до конгресса, она вместе с Паниным предоставит разработанные более детально условия мира с Портой.

Екатерина II надеялась на мир, но так не скоро сбудутся ее надежды.

Глава 6

Запоздалое падение Журжи

Первые месяцы 1771 года не доставляли особых беспокойств фельдмаршалу Румянцеву. Жизнь в Яссах наладилась и пошла по обычному своему руслу армейских будней. Некоторые генералы и офицеры были отпущены для лечения и отдыха после изнурительной летней кампании. Но оставшиеся по-прежнему не знали покоя и отдыха и в зимнее время. Военно-походная канцелярия главнокомандующего работала с полной нагрузкой, принимая рапорты, составляя донесения и другие важные государственные и военные бумаги, направляемые в десятки различных мест огромной державы Российской. Около здания штаба армии постоянно толпились дежурные офицеры, ординарцы, курьеры… В любую погоду жизнь здесь, как говорится, била ключом.

Неусыпной деятельностью отмечена в эти дни и жизнь Румянцева. Казалось бы, зимняя пора давала ему время для отдыха после походов, стычек и сражений. Так и поступали многие генералы и офицеры, отпросясь в свои деревни, для лечения на воды, в Петербург и Москву для развлечений. Но этот традиционный порядок ведения войны был противен деятельной натуре Румянцева. Еще в битве под Кольбергом он поломал его, лишь в декабре, в стужу, закончив победой свои действия. Понятно, масштаб деятельности под Кольбергом и здесь совсем иной: там он командовал корпусом и стремился овладеть одной крепостью, а здесь ристалище раскинулось на сотни верст, и он должен направлять многих подчиненных начальников. И тут необходимо уже совсем иное искусство…

Нет, Румянцев не может жаловаться на то, что ему не подчиняются. В своих войсках он признанный вождь, победитель оттоманов. Но это не снимает с него долга ныне заниматься повседневными, будничными делами армии.

С первых же дней пребывания в Яссах Румянцев столкнулся с такими упущениями, о которых даже не мог предполагать. На той стороне Прута положение в Молдавии ему представлялось более устойчивым и надежным. По уверению очевидцев, все христианское население чуть ли не восторженно воспримет свое освобождение от турецкого ига, вольется в ряды борцов против Порты, сформирует отряды добровольцев и вместе с русскими поведет борьбу. А все оказалось сложнее, противоречивее, тоньше. И чем больше Румянцев вникал в обстоятельства, тем яснее понимал, как много еще нужно сделать, чтобы достичь взаимопонимания между русскими, молдаванами и валахами. И получалось так, что даже прежние его предложения остались невыполненными то ли из-за преждевременной смерти генерала Штофельна, не приведшего дела в должный порядок, то ли из-за коварства и алчности членов местного правительства, ради собственной корысти управлявших делами народными. Пришлось Румянцеву дать отставку генерал-майору Черноевичу и отпустить его в Россию, а на его место назначить генерал-майора Ржевского.

Пусть им недовольны здешние бояре, но Румянцев знает теперь, почему они недовольны: он строго исполняет свои обязанности. А без этого нельзя обходиться с молдавскими чинами. Они привыкли к турецким обычаям необязательности и бесконтрольности, так что любая строгость и порядок вызывают у них ярость и негодование.