Молот ведьм - Константин Образцов

– Ну, я же все-таки ученый, – скромно улыбнулся Аркадий Романович. – Историк. Свой ноутбук я успел взять с собой, рядом с моим временным убежищем нашелся передатчик беспроводной сети, так что я мог пользоваться поисковыми машинами в интернете. Требовалось только найти место, которое можно назвать «вилла» и которое подходит для проведения шабашей.

Алина посмотрела в окно.

– Это Санкт-Петербург, – сказала она. – Тут любое место подходит для шабашей.

– Очень тонкое замечание, – согласился Аркадий Романович. – Но тем не менее, есть ряд специфических свойств и параметров: например, наличие рядом заброшенного кладбища, а неподалеку от места, где находится здание старой больницы два столетия назад был погост Петропавловского собора – там хоронили покойников, которых невозможно было переправить с Аптекарского острова – или Березового, или Воронья Глушь, как он назывался в разное время. Де Ланкр в своих работах указывал, что шабаши часто проводятся у реки, озера или какого-либо другого водного источника – в нашем случае рядом, всего в нескольких десятках метров, протекает Малая Невка. Есть даже оскверненная домовая церковь и пораженное молнией дерево у парадного входа. Идеальное место. Ну, а когда я узнал, что в определенный период существования этого дома там располагалось развеселое заведение под названием «Вилла Боргезе», все встало на свои места. Можно было бы ограничиться, так сказать, заочным исследованием, но я решился на эксперимент и сходил туда однажды днем на разведку, и мои подозрения превратились в уверенность. Догадаться про время общего сбора на шабаш было еще проще: я был уверен, что Вальпургиеву ночь ведьмы ни при каких обстоятельствах не пропустят и непременно устроят Гранд Шабаш, так что оставалось только прийти в эту «Виллу Боргезе» после полуночи и застать разом всю их компанию, или, вернее, то, что от нее оставалось.

Алина внимательно слушала.

– Да, – кивнула она. – Действительно, звучит очень просто. Но Вы сильно рисковали: Ваш портрет украшал стены всех отделов полиции города. Повезло еще, что никто не знал о поврежденном колене, иначе стали бы проверять каждого, кто прихрамывает при ходьбе, и Вы вряд ли остались бы незамеченным, что ночью, что днем.

– Да, – улыбнулся Каль. – Мне везет.

– Что ж, значит, я благодарна еще и Вашему везению.

Каль махнул рукой.

– Право, не стоит. Я только пронес Вас немного по первому этажу, а по лестнице Вы вскарабкались сами: с моим коленом я бы не осилил подъем. Ну, и еще немного помог наверху, пока не увидел этого отвратительного громилу с пистолетом в руке…

Он помолчал и добавил:

– Неловко вышло с той девушкой, которая, кажется, и вытащила Вас из пожара. Она меня испугалась – нельзя сказать, что у нее не было для этого оснований – и убежала куда-то вглубь подвала. Жаль, но очевидно, она погибла в завалах…

Алина посмотрела в глаза своему собеседнику.

– Удивительный Вы человек, Аркадий Романович. Деликатный такой. Я бы даже сказала, ранимый. Переживаете, что Карина погибла. Насколько я понимаю, Вы хотели убить ее молотком, разве нет? Попадись она Вам при других обстоятельствах, Вы бы замучили ее до полусмерти, а после сожгли. А теперь говорите, Вам жаль.

Каль пожал плечами. Если бы черная копоть полностью скрыла золотистые волосы сидевшей сейчас перед ним женщины, то их встреча в подвале закончилась бы одним ударом молотка. Собственно, он и присел тогда рядом с ней, чтобы добить выползшую из пламени ведьму, и можно считать чудом, что ему удалось узнать в бездыханной, покрытой сажей женщине Алину, которую до этого он видел только на фотографиях. Редкий, наверное, уникальный случай, когда фотография в интернете спасает кому-то жизнь: Инквизитор искал в интернете не только подходящее место для шабашей ведьм, но и информацию о начальнике отдела судебно-медицинской экспертизы трупов, Назаровой Алине Сергеевне, так неожиданно позвонившей ему поздним вечером, чтобы предупредить о грозящем аресте.

Аркадий Романович вздохнул, нагнул голову, а потом снова поднял взгляд на Алину.

– Почему Вы мне помогли? – спросил он. – Не думаю, что из личной симпатии или сочувствия к моей деятельности, так ведь? Я же, если честно, совершенно упустил из виду тот факт, что на обрезе ружья останется серийный номер, по которому установить владельца так же легко, как по номеру паспорта. Да если бы даже и вспомнил об этом, ничего бы не смог сделать: после падения в речку я и сам еле выбрался из машины, а потом, когда добрался домой, то находился в таком состоянии, что, скорее всего, и не пытался бы скрыться. Сидел бы и ждал, когда за мной придут. Куда мне было бежать? А Вы ведь не только предупредили, но и подсказали, где спрятаться: в той пустой квартире, на последнем этаже дома на Кирочной. Так что Вы тоже, в определенном смысле, спасли мою жизнь. Но я не могу понять, почему?

– Потому что, хотя от этого и совершенно не в восторге, в этом деле мы с Вами оказались на одной стороне, – ответила Алина. – Понимаете?

Каль кивнул.

– Мне кажется, да. Но тогда еще удивительнее, как Вы поняли, что из себя представляет…так сказать…противоборствующая сторона?

– У меня есть некоторый опыт в делах, где не все можно объяснить рационально. Мне кажется, этот опыт кое-чему меня научил. Например, обращаться к источникам. После того, как на теле Лолиты (Алина чуть не сказала «избитой и задушенной Вами Лолиты», но сдержалась) нашлись следы воска и соли, я кое-что почитала: «Молот Ведьм», «Муравейник», «Историю ведьмовства»…

– Неплохой выбор для начала изучения темы, – одобрительно вставил Аркадий Романович.

– …поэтому, когда в желудке погибшего в камере Ферта обнаружилось несколько сотен булавок, у меня не было сомнений в том, как они там оказались – пусть даже это объяснение абсолютному большинству показалось бы невероятным. Хотя лично для меня более невероятным казался бы любой сценарий, исключающий сверхъестественное, и предполагающий, что комок острого железа величиной с кулак мог пройти через пищевод, нисколько не повредив ни гладкую мускулатуру, ни даже слизистую оболочку. Так что у меня не было сомнений в том, с какой силой Вы вступили в борьбу. Хотя методы сомнение вызывали, и еще какое.

– Если говорить про методы, – заметил Каль, – то я пытался сообщить властям…

– Знаю, – перебила Алина. – Явились к дежурному поселкового отдела полиции под утро и протянули заявление, где написали что-то про ведьм и шабаши. Если хотите знать мое мнение, то это больше похоже на формальность, а не на реальную попытку о чем-то заявить. Можете не отвечать, я все останусь при своем мнении: на самом деле, Вы не хотели вмешательства полиции, потому что пришлось бы признаться в убийстве Лолиты.

– Я был готов признаться, – мрачно сказал Аркадий Романович. – У меня и явка с повинной была уже написана. И в последний раз, когда я уже сделал обрез, я тоже был готов сдаться.

– Но не сдались ведь? Вы же историк. А история не терпит сослагательного наклонения. После этой истории с булавками я думала, как можно выйти на ковен без того, чтобы похищать и пытать подозреваемых, и тут неожиданно они сами меня нашли. Не знаю, почему так случилось, но им явно было что-то от меня нужно, и я решила попробовать подыграть. Как видите, получилось.

– Вы серьезно рисковали.

Алина пожала плечами.

– Наверное. Но знаете…теперь я начала сомневаться в том, что эта компания, собиравшаяся на Вилле Боргезе, действительно обладала какими-то магическими способностями. Единственное, что не поддается – почти не поддается объяснению – это смерть подозреваемого в камере следственного изолятора. Несомненно, эти женщины были убийцами: при разборе завалов на месте пожара и взрыва, в подвале, в его дальней части рядом с дренажной трубой, нашли десятки скелетированных останков. Сначала даже подумали, что ненароком раскопали старое кладбище. Но что касается потусторонних сил…не знаю, я ничего такого не ощущала.

– А Вы защищались? Использовали воск, соль и травы?

– Нет. И не собиралась. У меня просто не было для того оснований. Единственное, что я заметила, так это попытки внушения, что-то вроде трансовых техник, причем примененных довольно топорно. И все.

– Ни кошмарных снов, ни видений, ни навязчивых состояний? – недоверчиво спросил Каль.

Алина подумала о своем ощущении тревожной жути от того, что увидела на месте убийства Оксаны, о том, как иногда ей казалось, что она слышит, видит, чувствует загадочного Инквизитора; о несчастном художнике Каине и о том, как после его рассказа о таинственном заброшенном доме, в котором пропал его друг, ее интуиция не оставила и тени сомнений в том, что именно это и есть место, где собирается ведьминский ковен…Нет, обо всем этом рассказывать ни к чему.