Легионеры. Вирус Контакта. Путь в тысячу ли - Степан Вартанов

– Э… мы по ошибке…

– Это неизбежные ошибки в такой сложной системе, как наша. Но что предшествовало этому?

Гастон задумался. Он очень гордился своей почти что абсолютной памятью и мог без труда пересказать своей начальнице все, «что предшествовало этому», начиная со времен Александра Македонского. Что-то, однако, удерживало его от экскурса в историю.

– Мы попытались их перевербовать, – нерешительно произнес Поль. – И нам это почти удалось, если бы не… Разрешите вопрос, шеф?

– Спрашивайте.

– Что именно вы хотели бы услышать?

«Извинения, – подумала Шила. – За то, что приходится работать с такими идиотами».

Видимо, что-то отразилось на ее лице, поскольку Гастон вдруг решил сменить тему.

– Я вот что подумал, шеф, – произнес он. – Ведь для запроса нужен повод, верно?

– Ну-ну?

– Если парень запрашивает компьютер, можно ли свихнуться так, чтобы научиться уклоняться от пуль…

– Значит, у него были неприятности! – Шила резко повернулась к компьютеру и забарабанила по клавишам. – О! – вдруг сказала она. – Это плохо!

– Что вы нашли, шеф?

– Убит телепат оздоровительного центра. Наш клиент был свидетелем. И кто-то уже покопался в компьютере, боюсь, на предмет его адреса.

– Вы полагаете…

– Вызывай спецназ. Похоже, в квартире этого парня ждет засада.

План был прост – посидеть дома и попить пива. Волшебная вещь – пиво, оно очень успокаивает нервы. Тим вспотел и устал, волоча по жаре картонный ящик с дюжиной бутылок. Ничего, остался пустяк.

В конце концов, нет ничего плохого в том, что он спасся от убийцы. Наоборот, в этом есть и свои плюсы – он остался жив, например. Более того, чем больше Тим об этом думал, тем больше ему казалось, что он читал о нескольких подобных случаях. В критической ситуации человек способен на поступки, которых никогда бы не совершил в здравом уме. Например, пару лет назад он видел заметку, что мужчина вынес из горящего дома женщину. Безусловно, под влиянием стресса – во-первых, в ней было сто шестьдесят килограммов, а во-вторых, это была его собственная теща.

И все-таки это было очень… неуютно. Не говоря уж об убийце – как он орал ему вслед!

Тиму осталось пройти каких-нибудь полквартала, когда он увидел черные бронированные машины спецназа, подруливающие к его дому. Он, как и все прочие случившиеся на улице пешеходы, прижался к стене и стал ждать окончания событий. Со спецназом не шутят. Лишь затем он осознал, что дом-то… его, Тима…

С веселым звоном из квартиры вылетели стекла. Если раньше Тим еще мог тешить себя иллюзиями, что едут, скажем, к кому-то из его соседей, то теперь иллюзий не оставалось. Громили его квартиру.

В квартире кто-то был, и этот кто-то отстреливался очередями. Тогда спецназ применил что-то, чему Тим просто не знал названия. Шипящая огненная лента протянулась от одной из машин к окну, и Тимова квартира расцвела вдруг, как экзотический цветок. Секундой позже ударил по перепонкам взрыв. Ошарашенно моргая, Тим смотрел, как в сожженный дом входят трое – женщина средних лет, с резким волевым лицом, высокий жилистый человек в плаще, шляпе и темных очках – это при такой-то жаре! – и невообразимых размеров громила.

Крестный отец всей мафии междуреченской группировки, Олег Перкс, прозванный в народе Хирургом, был потрясен. Он даже перестал перебирать коралловые четки, занятие, которое, по слухам, он не оставлял, даже занимаясь сексом. Хирург был прирожденным лидером, он умел чувствовать подвохи, и все его знания, весь опыт кричали сейчас, что что-то здесь не так. Он встал, оставив четки на столике, и нервно прошелся по комнате.

– Скажи мне еще раз, Гиря, – попросил он ласково. – Почему тебе кажется, что что-то пошло неправильно?

– Ну как же, дон, – отозвался Гиря, стокилограммовый мастер боевых искусств и страстный игрок в «хоббитов» и «Дум». – Они приехали, помолотили Капо и Красавчика, взорвали дом и уехали. Что-то мне это странно.

– ЧТО странно? – повторил Хирург.

– Никого не арестовали, никому морду не набили…

– А! – Хирург довольно кивнул. – Все-таки я выработал у тебя привычку аналитического мышления, мой мальчик.

Гиря наморщил лоб, пытаясь понять, похвалили его или обругали.

– Чья была квартира?

– Тимоти Веллера. Но, дон, его не было дома…

– Оставь в засаде своих людей, и еще – поговори с Верблюдом. Я хочу знать ВСЕ об этом человеке. И я хочу его видеть. Живого. – Хирург взял со стола свои четки, и Гиря облегченно вздохнул. Пронесло.

– Кто у нас свободен сейчас? – как бы про себя продолжал Хирург. – Вот что, Гиря, возьми-ка ребят из группы Бульдога. Прочешите адреса, где он может быть.

– Какие адреса, дон? – не понял Гиря.

– Которые вам даст Верблюд, – удивленно ответил Хирург. – Я разве не сказал?

Верблюд был главным специалистом группировки по компьютерам.

В это самое время Поль Гастон набирал телефонный номер. Он нервничал, еще бы – слишком многое было поставлено на карту. После непродолжительных гудков хриплый женский голос предложил прослушать рекламные объявления. Гастон с ненавистью уставился на телефонный аппарат. Демократия там, куда он пытался позвонить, развивалась по сложным и не всегда понятным ему законам. Затем рекламный бред прервался на полуслове, и заспанный голос на том конце провода произнес по-русски:

– Че надо, блин, три часа ночи?

Для того чтобы быть уверенным, что его соединили с тем, с кем надо, а не со службой точного времени, Гастон осторожно поинтересовался:

– Русская разведка?

– Моссад, мать вашу! Пароль говорить будем?

– Э…

– Что – «э»? Э-рекция, что ли?

– Экономика. Отзыв?

– Черная дыра. – Невидимый собеседник помолчал немного, затем с обидой подал голос: – Говорите, ну!

Гастон набрал в грудь побольше воздуха.

– Группа Шилы Конери вышла на подменыша, – произнес он.

– Все?

– Вроде да.

– Принял Привалов.

– Гастон…

– Надо говорить – передал Гастон, – поправил мужик. – Учишь вас, отмороженных, учишь… Спокойной ночи.

– У нас день… – Но в трубке уже звучали короткие гудки.

Ночь Тим провел у Тосико. Если вы подумали, что Тосико была японкой, то вы ошиблись. Просто ее родители дружили с японской четой, и когда, практически одновременно, у них родились девочки, кому-то пришла в голову яркая идея обменяться именами. Тосико была аргентинкой, а где-то в Японии так же мучилась с именем Мария-Изабелла ее названая сестра.

Если Тосико и удивилась неожиданному возвращению своего бывшего любовника, то не подала виду. Конечно, она уже видела сюжет из новостей о том, что очередной раз учинил спецназ в самом центре города, более того, она узнала квартиру Тима. Это не очень ее занимало, в конце концов, она хотела бы заполучить обратно этого бестолкового репортера, с ним было куда лучше, чем с Джошуа… И именно Джошуа был проблемой. Уже восьмой час он находился в ее шкафу, куда она запихнула своего гостя, едва увидела Тима… И конца этому не предвиделось, так как Тим боялся выходить на улицу.

– Завтрак, милый!

– Спасибо, Тоси… Не знаю, что бы я без тебя делал… – Тим встал с дивана, где он пытался смотреть телевизор, с хрустом потянулся и побрел на кухню, не забыв по дороге ущипнуть хозяйку за… Ну, вы поняли. Нет, в сравнении с Джошуа он явно выигрывал.

– Никаких новостей? – поинтересовалась Тосико.

– Ничего. Ни слова! Хоть бы знать, за что они меня ловят! – Тим беспомощно развел руками.

– Я знаю хорошего адвоката, – заметила Тосико. – У него как раз сейчас роман с моей подружкой Эсмеральдой…

– Не морщись, милый, – продолжала она. – Я знаю, что ты думаешь об Эсмеральде, но она очень неплохой человек…

Морщился Тим не поэтому. Может быть, Эсмеральда и была неплохой девушкой, но, во-первых, он не любил девушек, весящих больше ста килограммов, а во-вторых, стоило подружкам встретиться или созвониться, как они начинали разговаривать. Просто – разговаривать. Часами.

– Не понимаю, чем тут может помочь адвокат, – возразил Тим. – Я даже не знаю, в чем меня обвиняют!

…Сидящему в шкафу Джошуа было плохо. То есть не то чтобы он умирал, нет – но с недавних пор его почему-то преследовали мысли о туалетной комнате. Он решил, что пока Тим и Тосико пьют чай, он вполне может спастись… Осторожно, на цыпочках, почти голый человек крался по коридору к входной двери. Его погубили соблазны, ибо дверь туалета оказалась как раз по дороге к спасению. Как это часто бывает, может воскликнуть набожный читатель, что мы предпочитаем спасению минутные блага и выгоды!

Тим вздрогнул и выпрямился.

– Что это? – спросил он.