Бывшая жена драконьего военачальника - Алекс Найт

нереальным для порталов расстояниям и ни к чему не привели. Это осознание навалилось тяжестью опустошения. Я обессиленно зависла в воздухе и больше не сопротивлялась притяжению к реальному телу. Меня медленно понесло обратно.

Позади осталась равнина, потом и горы, подо мной пронеслась деревенька, а полёт продолжался. Похоже, друзья не стали дожидаться моего возвращения и увезли меня. Вскоре показалась ещё одна деревня и стоящая на отшибе заброшенная крепость. Меня утянуло в неё, переместило через толстые стены и принесло в небольшую комнату. Я лежала на добротной деревянной кровати, укрытая слоем шкур и одеял. А рядом со мной сидела бледная Кэтрин.

— Джослин! — воскликнула она, когда я вернулась в тело и пошевелилась.

Мышцы затекли и, похоже, кто-то посадил мне синяк на плечо. Но хоть прошлая слабость отступила. Аура практически восстановилась.

— Как ты нас напугала, — сестра улыбалась, как всегда, только голубые глаза наполняла тоска.

— Я искала Итана, — горло запершило.

Пара произнесённых слов вылилась в приступ кашля. Кэтрин помогла мне присесть и поднесла к моим губам стакан воды. Живительная жидкость пронеслась по сухой глотке и опустилась в пустой желудок.

— Я не нашла его, — прошептала безвольно.

— Ох, Джослин, мне так жаль, — сестра придвинулась ко мне и крепко обняла. — Сама не могу поверить, что его больше нет.

Я задрожала от её слов. Все эти дни отказывалась верить в его смерть, носилась по горам, искала. Но надежда таяла, ей было не за что зацепиться.

— Где мы? — я отвела взгляд, вяло отзываясь на объятие.

— Какая-то старая крепость, не запомнила название, а город рядом — Вильд, — пожала она плечами, отстраняясь. — Собирается много военных. Вроде как будут решать, что делать дальше.

— Хм, — протянула я, укладываясь обратно в кровать.

Меня это не интересовало, мне вообще было всё равно.

— Куда легла? Будем кушать, а потом мыться.

Кэтрин унеслась прочь из комнаты, а по возвращении растормошила меня и заставила съесть принесённую похлёбку. Только наваристый бульон и немного молока. Другое бы желудок не принял после нескольких дней без еды. Хотя, по словам Кэтрин, она пыталась меня кормить и, вообще, ухаживала все дни, как только наш отряд вернулся в убежище, где она ждала.

— Теперь всё? — я вновь попыталась лечь.

— Нет! — Кэтрин вцепилась в моё запястье и потянула меня из кровати.

— Я не хочу.

— Надо, Джослин, — сестра продолжала упрямо тянуть меня, а во мне не было сил для сопротивления.

Комната отоплялась заклинаниями, но каменные стены и полы ещё хранили холод. Я на цыпочках прошла в соседнее помещение. Здесь некогда располагалась купальня, но от былых удобств осталась лишь труба, ведущая к подземной скважине, и утопленная в пол ванная.

— Тяни воду, — потребовала сестра, снимая с себя рубашку. — И согрей. Я тоже хочу, наконец, помыться.

— Кэтрин, я ничего не хочу.

— Я хочу. Ухаживай за мной, старшая сестра. Это твоя обязанность, — она обвиняюще указала на меня пальцем, хитро ухмыляясь.

Её слова вызвали вспышку недовольства, но та рассеялась практически сразу. На споры тоже не было сил. Обращение к магии чуть взбодрило. Я вытянула воду, потом очистила её, согрела и наполнила предварительно вымытую ванную. Кэтрин прыгнула в неё, утягивая меня за собой. От неожиданности я чуть не ударилась о бортик.

— Что ты творишь? — вяло возмутилась я.

— Сейчас помоемся, — пропела Кэтрин, выставляя передо мной скудный набор средств гигиены. — Взбодришься.

Сестра улыбалась, но кончики её губ нервно подрагивали. Это лишь маска, надетая специально для меня.

— Вот, смотри, как вкусно пахнет, — она ткнула мне в нос бутылочки.

Обоняния коснулся тонкий цветочный аромат.

«Морошка» — бурей пронеслось в мыслях, и глаза обожгло слезами. 

 — Я что-то не так сделала? — голос Кэтрин поник.

— Вкусно пахнет, — покачала я головой, смаргивая горячие капли с ресниц. 

— Не плачь, пожалуйста, а то я тоже заплачу, и вода станет солёной, — Кэтрин шмыгнула носом и вдруг порывисто обняла меня. — Не плачь. Это я слабачка, могу реветь дни напролёт, а ты сильная.

— Я не сильная…

— Ты самая сильная в мире, — она резко отстранилась и убеждённо посмотрела в мои глаза. — Пример для меня. Лучшая сестра в мире. Я знаю, тебе очень больно, но, пожалуйста, не опускай руки. Если не можешь быть сильной для себя, будь сильной для меня.

— Но я не хочу, Кэтрин.

— Хочешь. Я хочу. И… я плохо знала Итана, но, уверена, и он бы этого хотел.

Задохнувшись, я зажмурилась до рези в глазах. Потому что она была права. Но как найти в себе силы прервать поток слёз? Как заставить себя собраться и продолжить идти вперёд? И куда теперь направиться, если дорога, что создавал Итан, исчезла из-под ног, оставляя меня в невесомости неизвестности? Что мне делать? Как справиться, когда сердце больше не бьётся, а душа обратилась безжизненной пустыней? Я не знала ответа и не понимала, где его найти.

Мы с Кэтрин помылись в молчании. Потом переоделись в чистое и легли в кровать, закутавшись по носы в одеяло. Сестра болтала обо всём на свете, снова улыбалась. Словно солнце грела меня теплом поддержки, пытаясь добраться нежными лучами до сердца. Но в моей груди остался только пепел.

Я заснула, на этот раз погрузилась в настоящий сон и проспала до позднего вечера. А разбудила меня снова Кэтрин. Растормошила, пригладила на мне одежду, оставив пару лёгких ожогов, потому что оказалась не сильна в бытовых заклинаниях. Но это взбодрило лучше брызг ледяной воды в лицо. Потому она уже руками собрала мои волосы в косу и потащила меня прочь из комнаты. 

— Почему нельзя просто дать мне поспать? — я уныло плелась за ней по узкой каменной лестнице.

Мы спускались в подвал. Царила мёртвая тишина, холод забирался под одежду, в тёмных углах мерещились взгляды тварей мглы. В конце концов, мы находимся в серой зоне.

— Там обсуждение. Ты тоже должна послушать, — Кэтрин толкнула тяжёлую деревянную дверь.

В лицо дохнуло теплом и запахом дыма. Освещённое светом факелов обширное помещение наполняли незнакомцы. Судя по атлетичным фигурам и рисункам аур — военные. Как только мы с Кэтрин преодолели прозрачную преграду сферы безмолвия, пространство взорвалось криками споров и шепотками. Взгляды тех, кто стоял