Братство меча. Книги 1-3 - Юлия Владимировна Баутина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отправив мученика науки на пол, Глеб наугад открыл один из наиболее увесистых томов. Фолиант был исполнен в лучших традициях средневековья — написан вручную причудливой вязью, напоминающей арабское письмо, и, насколько мог судить «гладиаторец», на пергаменте. Из любопытства парень пролистнул несколько изрядно подпорченных плесенью страниц, но единственным, что ему было хоть немного понятно, оказались картинки, изображающие, кажется, процесс приготовления какого-то снадобья. Тема была не самой интересной, поэтому Глеб отложил книгу и переключил свое внимание на выдвижные ящики шкафа, под завязку забитые вещами, предназначение которых было еще более туманно, чем смысл только что обнаруженного труда.
— Зря стараешься, — подала голос ведьмачка. — Камней здесь нет.
— Может быть. Зато есть много всего другого… — парень извлек из очередного ящика связку побитых молью пестрых перьев. — Вот это, кажется, когда-то был ястреб.
— Тетеревятник, — уточнила Инари. — Ладно, смотри, раз так интересно, не возражаю, только наружу не выходи. Пойду-ка я еще в верхних кельях поищу — может, что-то его гасит? Не может быть, чтобы у Вельмины совсем не было хрусталя.
С этими словами ведьмачка скрылась в одном из темных коридоров, а Глеб остался в холле. Нет, собственно говоря, совету ведьмачки он последовал и наружу не выходил. Зато ничто не помешало зайти внутрь тому, что, по-видимому, все это время находилось снаружи. Началось все достаточно безобидно — просто в открытую дверь потихонечку, змеящимися полосами, начал вползать светящийся зеленоватый туман. Увлеченный раскопками, Глеб не сразу заметил это странное явление, а, заметив, еще несколько секунд смотрел на него, пытаясь найти происходящему логическое объяснение. Объяснений не находилось, а тем временем помещение начало понемногу остужаться — по ощущениям это сразу напомнило Глебу пересечение мертвой полосы магического барьера. Туман медленно заполнял помещение, ощупывая извивающимися языками попадающиеся на пути предметы, словно… словно был если не живым, то по крайней мере разумным. Разумным? Последняя мысль «гладиаторцу» совсем уж не понравилась. Осторожно, по стеночке, он стал продвигаться в сторону коридора, в котором скрылась Инари. Позвать ведьмачку вслух парень не решился, опасаясь привлечь внимание «тумана». Правда, его движение и без того не осталось незамеченным. Полупрозрачный зеленоватый язык выметнулся вперед, и на «гладиаторца» дохнуло совсем уж могильным холодом.
— ИНАРИ!!! — взвыл Глеб, теряя самообладание, и попытался в два прыжка одолеть остававшееся до спасительного коридора расстояние. Не тут-то было. Его резко отдернуло назад, и, потеряв равновесие, парень рухнул на пол. Сразу нахлынула ватная тишина, и вместе с ней на «гладиаторца» навалилась знакомая ему уже по прошлой ночи мягкая непреодолимая тяжесть. Только на сей раз рядом не было ведьмачки, которая могла бы сотворить защитное заклинание. Задыхаясь, Глеб отчаянно пытался сообразить, как выкрутиться из казалось бы безвыходной ситуации. «Сила», — вспомнилось ему. — «Барьер реагирует на тех, у кого недостаточно Силы. И здесь, наверное, то же самое…» Значит, ему снова нужна Сила. Только откуда ее здесь взять, кроме как из самого тумана? Терять было нечего, и «гладиаторец» зажмурился, судорожно пытаясь нащупать поблизости хоть маломальский источник тепла. Наконец это удалось, хотя повышение температуры было таким незначительным, что его обнаружение уже само по себе являлось чудом. Теперь еще оставалось решить, что делать с находкой, вот только времени на размышления у Глеба почти не оставалось. Поэтому парень замер, по аналогии повторяя то, что уже делал внутри барьера, впитывая скупое тепло всей поверхностью кожи, и постепенно пустота внутри начала заполняться, возвращая ощущение слабой наэлектризованности тела.
— Свой… свой… свой… — прошелестело над ухом у «гладиаторца», и тяжесть исчезла, словно рукой сняли, однако зеленоватый туман никуда не делся. Более того, теперь он заволок все, кажется изрядно поновевшее помещение. И в этом тумане смутно виднелась скорчившаяся у стены фигура, не ведьмачкина однозначно.
— Зарина? — неуверенно переспросил Глеб и почти сразу понял свою ошибку. Кем бы ни была сидящая в тумане женщина, но уж не Зариной это точно. К тому же она была намного старше, почти старуха — живые мощи, туго обтянутые побурелой кожей.
— Ведьмак… — проскрипела старуха, подслеповато щуря воспаленные глаза. — А говорили, будто вас не осталось. Зачем ты пришел, Последний? Уж не за мною ли?
— А Вы, собственно говоря, кто? — поинтересовался Глеб, смирившись с тем, что в нем теперь даже те, кого он видит в первый раз в жизни, опознают ведьмака. На лбу у него, что ли, это написано? — И почему я должен прийти именно за Вами?
— Кто я? — старуха сипло захихикала. — Я — хозяйка этого места. Была ею с момента его основания и буду еще ох как долго. А почему именно за мной? Да что еще может потребоваться ведьмаку в старых развалинах, кроме неупокоенного духа?
— Ну, вообще-то нам была нужна всего лишь каверна, — признался Глеб.
— Каверна? — недоверчиво переспросила старуха. — Значит, ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты шел на болота, пробивался через мой барьер — и все ради какого-то куска хрусталя?
— А что поделать, если это и вправду так? — задал встречный вопрос Глеб.
— Глупо, — вынесла вердикт старуха. — Просто глупо. Так рисковать из-за какого-то куска горного стекла. Скажи еще спасибо, что барьер тебя распознал — не всякому вашему собрату удалось бы с ним и один-то раз поладить, а ты дважды пересек.
— Спасибо. А что до риска, то как иначе, если она нам срочно понадобилась?
— Срочно? Ты удивляешь меня, ведьмак. Что же такого страшного должно было произойти в мире, чтобы каверны стали цениться дороже жизни?
Глеб вздохнул и начал рассказывать о своих злоключениях, решив, что смысла скрывать что-либо от собеседницы все равно нет. Такого внимательного слушателя ему давно не попадалось. Старуха не произнесла ни слова до тех пор, пока «гладиаторец» не замолк, и даже после этого заговорила не сразу.
— Странный рассказ, — сказала она, наконец, — и странные дела, его породившие. Я всегда говорила, что люди с их вечным желанием знать то, что им не полагается, однажды доиграются… Иди за мной, милок… — С трудом поднявшись на ноги, она целеустремленно
